Любая великая держава, проводящая политику экспансии своего влияния, рано или поздно может попасть в «ловушку Наполеона». После серии неудач такие страны все равно располагают ресурсами, достаточными, чтобы получить приемлемый результат в противостоянии с другими государствами, но, с другой стороны, резонно опасаются, что отказ от всеобщего господства приведет к потере контроля даже над своим ближайшим окружением. Наличие возможностей для борьбы делает сложным признание нового соотношения сил, а страх потерять все не дает понять, какие границы собственного могущества являются допустимыми. Именно это противоречие привело покорителя Европы на остров Эльба, а противостоявших ему союзников – к необходимости добивать Францию, хотя некоторые из них этого и не хотели.
Заявление президента Байдена о том, что США завершают эпоху переустройства других государств, представляет собой отказ от самого значимого внешнеполитического приобретения Америки после холодной войны – возможности распоряжаться суверенитетом большинства стран мира. Все остальное, что Соединенные Штаты и их союзники получили 30 лет назад – это только материальные активы, не имеющие значения для структуры международной политики. Включая территории стран, ставших участницами военных или экономических блоков Запада. Зачем вам Эстония, если вы больше не можете определять судьбы мира?
Любая великая держава, проводящая политику экспансии своего влияния, рано или поздно может попасть в «ловушку Наполеона». После серии неудач такие страны все равно располагают ресурсами, достаточными, чтобы получить приемлемый результат в противостоянии с другими государствами, но, с другой стороны, резонно опасаются, что отказ от всеобщего господства приведет к потере контроля даже над своим ближайшим окружением. Наличие возможностей для борьбы делает сложным признание нового соотношения сил, а страх потерять все не дает понять, какие границы собственного могущества являются допустимыми. Именно это противоречие привело покорителя Европы на остров Эльба, а противостоявших ему союзников – к необходимости добивать Францию, хотя некоторые из них этого и не хотели.
Заявление президента Байдена о том, что США завершают эпоху переустройства других государств, представляет собой отказ от самого значимого внешнеполитического приобретения Америки после холодной войны – возможности распоряжаться суверенитетом большинства стран мира. Все остальное, что Соединенные Штаты и их союзники получили 30 лет назад – это только материальные активы, не имеющие значения для структуры международной политики. Включая территории стран, ставших участницами военных или экономических блоков Запада. Зачем вам Эстония, если вы больше не можете определять судьбы мира?
Сказанное Байденом, конечно, может быть просто лукавством или эмоциональной реакцией на события в Афганистане. В таком случае нет смысла ожидать последствий, которые были бы достойны глубоких размышлений. Однако если мы имеем дело действительно с новой доктриной, пусть даже и сформулированной под воздействием сиюминутных обстоятельств, то дело обстоит более серьезно. Отказываясь от экспансии, США ставят себя перед проблемой смысла военного могущества, а остальных – необходимостью усиливать давление на Америку, не имея возможностей добить ее окончательно.
Колоссальные по историческим меркам военные возможности США теряют существенную часть своего значения, потому что мировая политика возвращается в состояние 1945–1991 годов, то есть фактического разделения мира на зоны влияния. Смысл же победы в холодной войне был в достижении единства мирового сообщества под американским лидерством. Оно было основой либерального мирового порядка, причиной того, почему ему присягали союзники Вашингтона и с ним соглашались в Москве и Пекине. Управление «альянсом демократий» при неясной перспективе вернуть контроль над Россией или Китаем никаких реальных бонусов не обещает.
Опираясь на старые связи и внешние угрозы, США могут сколько угодно диктовать поведение зависимых от них государств, но это не означает возможности извлекать максимальную выгоду на глобальном уровне. Да и то в случае с Европой управление из-за океана уже не всегда выходит полноценным. Пример – завершение строительства второй ветки «Северного потока», создающее основу для доминирования Германии на региональном уровне, что противоречит американским интересам. В будущем Берлин с удовольствием вступит в «альянс демократий», если он будет создан. Но это никак не повлияет на судьбу таких американских активов, как Украина или страны Восточной Европы, которым предстоит медленное угасание. Неизбежной реакцией со стороны Вашингтона станет усиление страха потерять все, даже проявив минимальную способность договариваться.
В этих условиях перед Россией и Китаем стоит намного более сложная задача, чем перед Англией, Россией и Австрией в 1813 году. Поскольку есть фактор ядерного оружия, Москва и Пекин не могут рассчитывать на то, чтобы силой загнать США в рамки, приемлемые для международного порядка. Однако и надежды на то, что американцы станут благоразумнее, если судить по состоянию их умов, нет. В перспективе – длительная позиционная борьба, которая, собственно, и есть суть современной международной политики. Для России это серьезный вызов, потому что речь идет про игру вдолгую, и тут многое упирается в проблему внутренней устойчивости. Поскольку с последним у нас частенько было не очень, Россия всегда стремилась создать правила игры на основе быстрой победы. В мире будущего прийти к успеху с помощью одной лихости уже не получится.
Источник: Еженедельный журнал «Профиль»
