Двуполярность в XX веке и в XXI – это две совершенно разные двуполярности. Сейчас существование нескольких центров силы не способно разорвать мировое пространство на обособленные «лагеря». Глобализацию ничьими решениями отменить невозможно. Даже информационное пространство теперь не выходит толком огородить. Что уж говорить о пространстве экономическом.
На долю США и Евросоюза приходится четверть внешнеторгового оборота КНР. На долю России – чуть больше двух процентов. Поэтому, сколько бы понимания и внимания ни получала Москва из Пекина, реальная поддержка будет строго ограничена пределами нынешних и будущих международных санкций. Да, Китай по мере роста его глобального веса и внешнеполитических претензий всё меньше устраивает современная система международной безопасности, выстроенная с самым малым его участием. Да, Пекин не меньше Москвы заинтересован в ослаблении Большого Запада. О чём весь мир только что имел возможность подробно прочесть в предолимпийской российско-китайской декларации.
Двуполярность в XX веке и в XXI – это две совершенно разные двуполярности. Сейчас существование нескольких центров силы не способно разорвать мировое пространство на обособленные «лагеря». Глобализацию ничьими решениями отменить невозможно. Даже информационное пространство теперь не выходит толком огородить. Что уж говорить о пространстве экономическом.
На долю США и Евросоюза приходится четверть внешнеторгового оборота КНР. На долю России – чуть больше двух процентов. Поэтому, сколько бы понимания и внимания ни получала Москва из Пекина, реальная поддержка будет строго ограничена пределами нынешних и будущих международных санкций. Да, Китай по мере роста его глобального веса и внешнеполитических претензий всё меньше устраивает современная система международной безопасности, выстроенная с самым малым его участием. Да, Пекин не меньше Москвы заинтересован в ослаблении Большого Запада. О чём весь мир только что имел возможность подробно прочесть в предолимпийской российско-китайской декларации.
Но бросать вызовы и сжигать мосты в условиях экономической (и не только) взаимозависимости, мягко говоря, неумно. Китай же и так является источником страхов для многих своих соседей, включая Индию, Японию, Австралию. Любое явное движение Пекина в поддержку политики вызовов усилит эти страхи многократно, в чём сам Китай вовсе не заинтересован. Авторы статьи в свежем номере Foreign Affairs рассматривают данную коллизию как частный случай знаменитой «уловки-22»: партнёрство с Россией позволяет Китаю легче пережить оторванность от других крупнейших мировых игроков, но оно же грозит значительным усилением этой оторванности.
И потому на Мюнхенской конференции по безопасности весь мир услышал от китайского министра иностранных дел слова о нерушимости национальных границ и уважении территориального суверенитета Украины. Очевидно, что и теперь эта позиция не изменится.
Очевидно также и то, что на некоторое сочувствие Пекина мы по-прежнему можем рассчитывать. Хотя бы в той форме, за которую китайцев уже потребовал к ответу советник Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан. Утверждавший, что, замалчивая тему возможного вторжения на Украину, Китай таким образом «кивал и подмигивал» Путину.
Так или иначе, шаг за шагом (имея в виду в первую очередь наши внешнеполитические шаги) Китай превращается для нас в единственный более-менее надёжный крупный внешний рынок и безальтернативный легальный источник высоких технологий. Конечно, лишь в той мере, в которой эти технологии независимы от американских, всё более покрываемых санкциями, – то есть пока в очень небольшой.
В перспективе, если участие России в тех или иных форматах международного сотрудничества будет становиться всё «токсичнее», Китай имеет возможность превратиться для нас и в своего рода медиатора, доводя до остального мира наши позиции и обеспокоенности.
То есть из «старшего брата» (чьё старшинство отражается лишь в финансово-экономической статистике, на людях оба брата держат себя как ровня) Пекин станет для Москвы монопольным торговым партнёром, а также единственной надеждой и опорой во внешнем мире, получив полную возможность диктовать условия этого партнёрства.
Чем будет расплачиваться Москва? Вероятно, будет расплачиваться в Средней Азии, в Арктике – там, где заинтересованность Пекина уже проявилась. Непременно будет расплачиваться экономическими диспропорциями.
Впрочем, стоит отложить составление этого перечня до ближайшего будущего. Китайским товарищам есть из чего выбирать, и, думаю, они своего не упустят.
Источник: «Литературная газета»
