Россия самоосвобождённая

Наблюдаемые структурные изменения миропорядка, в котором мы жили после окончания Второй мировой войны, не внезапны, не случайны и начались не пару дней назад. Их предвестником стало прекращение биполярного противостояния. Однако тридцать лет назад далеко не все придали этому значение. Заметили лишь немногие. Причём некоторые из них иллюзорно поверили в конец истории, безальтернативность либерально-демократической модели общественного развития и установление одного единственного центра глобального управления. Не только поверили, но и возжелали, чтобы вслед за ними эту картину мира приняли и все остальные.

Сейчас же все мы становимся свидетелями обратного. Мир – как в своё время это и предсказывал выдающийся отечественный государственный деятель Евгений Примаков – по-настоящему вступает в эпоху истинной многополярности. В ней нет места диктату какой-то одной страны или узкой группы государств. Там не один, не два центра силы. И даже не пять великих держав – постоянных членов СБ ООН. А гораздо больше. Включая поднимающиеся государства развивающегося мира, их объединения и организации нового типа, вроде ЕАЭС и БРИКС.

Смысл новой формации в том, чтобы участники международных отношений коллективно определяли дальнейший ход истории, нашу общую современность и будущее. Только такое взаимодополняющее сочетание усилий смогло бы оказать стабилизирующую роль на миропорядок, сохранить безопасность на планете и открыть пути для дружественного и взаимополезного сотрудничества во имя процветания всего человечества.

Наблюдаемые структурные изменения миропорядка, в котором мы жили после окончания Второй мировой войны, не внезапны, не случайны и начались не пару дней назад. Их предвестником стало прекращение биполярного противостояния. Однако тридцать лет назад далеко не все придали этому значение. Заметили лишь немногие. Причём некоторые из них иллюзорно поверили в конец истории, безальтернативность либерально-демократической модели общественного развития и установление одного единственного центра глобального управления. Не только поверили, но и возжелали, чтобы вслед за ними эту картину мира приняли и все остальные.

Сейчас же все мы становимся свидетелями обратного. Мир – как в своё время это и предсказывал выдающийся отечественный государственный деятель Евгений Примаков – по-настоящему вступает в эпоху истинной многополярности. В ней нет места диктату какой-то одной страны или узкой группы государств. Там не один, не два центра силы. И даже не пять великих держав – постоянных членов СБ ООН. А гораздо больше. Включая поднимающиеся государства развивающегося мира, их объединения и организации нового типа, вроде ЕАЭС и БРИКС.

Смысл новой формации в том, чтобы участники международных отношений коллективно определяли дальнейший ход истории, нашу общую современность и будущее. Только такое взаимодополняющее сочетание усилий смогло бы оказать стабилизирующую роль на миропорядок, сохранить безопасность на планете и открыть пути для дружественного и взаимополезного сотрудничества во имя процветания всего человечества.

Предвидя это, Россия ещё на заре трансформационных процессов высказывалась за то, чтобы, заблаговременно обеспечить бесконфликтное, гармоничное общемировое переформатирование. Разумеется, с сохранением в его сердце именно ооноцентричной международно-правовой системы. С опорой на Устав ООН как эталон межгосударственного общения. А также на упорядочивающую роль Совета Безопасности как балансира судьбоносных решений. При этом не отрицая необходимости его реформирования потребно духу времени с целью придания большей плюралистичности.

Такой конструктивный настрой разделяло подавляющее большинство игроков международной жизни, включая наших китайских и индийских друзей, многочисленных партнёров на Африканском континенте, в Латинской Америке и Азии. Большинство, но не все.

Государства коллективного Запада, в глубине души и сознания оставшиеся убеждёнными оплотами былого колониализма и империализма, жаждали иного. Удержать миропорядок в том виде, в каком он волей случая оказался после окончания холодной войны, им не удавалось. Неолиберальная идеология встречала неприятие незападных центров политического и экономического влияния. А существующие институты и правовые режимы не были способны отвечать на гегемонистские цели и задачи Запада. И когда стало очевидно, что однополярность иссякает и её смерть неотвратима, там засуетились.

Начали прощупывать – скрытно, а затем всё более явно (но вполне заметно для прозорливых аналитиков) – пути модификации своей международной роли в эпоху нарождавшегося транзита миропорядка. Причём со всё той же многовековой целью. Добиться – мягко, где можно, и жёстко, где не получается, – абсолютной мировой гегемонии. Чтобы и впредь извлекать односторонние выгоды от всего остального мира. Для чего требовалось изыскать возможности устроить всё выгодным для себя образом.

На словах с первого десятилетия XXI века в оборот – сначала интеллектуальным, а затем и политическим классом Запада – внедрялось концептуальное понятие – «порядок, основанный на правилах». После событий 2014 г. отсылки к нему стали неотъемлемой частью западной внешнеполитической риторики и документов стратегического планирования. И применялись прежде всего, чтобы обозначить границы своего мира. Но не только. Параллельно, уже на деле Запад стал предпринимать целенаправленные комплексные усилия по энергичному, на грани агрессивного, формированию и продвижению норм, по которым хотел, чтобы жил весь остальной мир.

Понимая, что стремление насадить новый порядок, основанный на новых правилах, будет встречать ожесточённое сопротивление тех, кто видит мир иначе, то есть через призму традиционных международно-правовых норм и принципов и многосторонних структур коллективного управления, созданных после Второй мировой войны, в своей решимости западные элиты были готовы идти напролом. Чтобы смести и задавить всех и вся, кто мешает или противодействует движению их бульдозера. Запад был не готов к большим компромиссам. Разве что к малым разменам, и то, если это не вредило бы общему курсу.

Демонтажные работы требовали преодоления, а где-то и разрушения стоящих на пути препятствий.

Запад начал методично избавляться от наследия прежнего порядка. Вносить беспорядок.

Волюнтаристски отказываться от послевоенных норм межгосударственного общения. Размывать международно-правовые режимы. Пытаться подорвать авторитет универсальных институтов. По сути, развернулась масштабная ревизия ооноцентрической системы. Её стали намеренно расшатывать.

Запад не мог продавить через СБ ООН выгодные себе решения, поэтому стал выдвигать инициативы, подрывающие принципы работы Совета. Вмешивался в вооружённые конфликты без мандата СБ ООН или в отсутствие приглашения законного правительства. Трактовал принципы территориальной целостности государств и права наций на самоопределение в зависимости от политической конъюнктуры. Подменял общепризнанную международно-правовую базу урегулирования конфликтов келейно разработанными рецептами.

Это был скоординированный курс, проводимый финансовыми институтами, отрыжкой Бреттон-Вудской и постхолодновоенной систем (Давос, Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности, академическое сообщество, мозговые центры, «семёрка», сетевые союзы и прочие «коалиции единомышленников», счёт которым сегодня уже перевалил за несколько десятков – на каждую тему).

Отсюда – попытки приватизировать Всемирную организацию и другие межгосударственные структуры за счёт размывания их мандата, включения в процесс принятия решений множества заинтересантов с сомнительной репутацией. Выход из ряда важных международных соглашений, корректировка действующих документов, наделение институтов несвойственными им функциями. Всё с единственной целью – не быть связанными обязательствами прошлого и обеспечить себе ведущее место по итогам глобального транзита миропорядка в будущем.

Лавиной это начало накатываться на мир, который хотел продолжать жить по устоявшимся и понятным всем правилам ООН. Даже во время холодной войны они предотвращали от скатывания человечества к глобальной войне. Причём в этом транзите Запад сразу же вычленил конкурентов-противников. Тех, чей потенциал не тянул на прямое противостояние, решили вовлекать (обычные страны развивающегося мира). А других, вроде Индии, и вовсе попытаться перетянуть на свою сторону, отклонить от их исторического курса на неприсоединение, равноудалённость и объективное желание выстраивать отношения со всеми участниками международных отношений.

Двум ядерным державам, постоянным членам СБ ООН была уготована другая судьба. К ним был выработан особый подход. В них, разумеется, мгновенно увидели тех, кого необходимо сдерживать. Китай – душить мягко, а Россию – жёстко. Так как наша страна всегда была генератором уникальной международной повестки в её идейно-философском измерении. Всегда исходила из интересов справедливого равноправия, защищала своим присутствием интересы малых государств. Имела огромные исторические заслуги в освобождении народов от нацизма, колониального гнёта и других форм подавления человеческой личности. Служила поставщиком безопасности и мира для большинства стран на фоне общеполитического и морального хаоса. Очагом традиционализма в мировой политике, прежде всего в деле охранения целей и принципов Устава ООН, общепризнанных норм международного права, ооноцентричной системы международных отношений и справедливого распределения благ глобализации.

После холодной войны Запад посчитал, что победил, а Россия проиграла (мы же полагали, что побеждённых в ней не было, поскольку бескровное окончание биполярного противостояния было волей и победой всех). Поэтому с нами хотели поступить как с побеждёнными. Политически растоптать как Японию и Германию, отдавших после 1945 г. свой суверенитет на внешнее управление. Их изнасиловали, а потом взяли в добровольные помощники Запада.

С Россией так не вышло. Не получилось нас и кооптировать, интегрировать в клуб угнетателей, так как этого не позволило сделать мировоззрение русского народа. Провалились и попытки подрыва российского общества изнутри путём насаждения неолиберализма, смены режима. Правящий класс Запада не понимал причин нежелания участвовать в их проектах. Удивлялся, почему мы противодействуем их инициативам. Списывал такое некооперабельное поведение на сугубо психологические факторы (ребяческий протест, истеричность, импульсивность, эмоциональная нестабильность, уязвлённое самолюбие, пережитки старого мышления и нежелание-неспособность адаптироваться к геополитическим реалиям).

Нас твердолобо пытались вылечить от несуществующих болезней – неверные диагнозы были поставлены самим же Западом. Методично навязывали западноцентричное видение, призывали смириться с ним как с неизбежностью, свыкнуться и приспособиться. Пытались ещё больше унизить, лишить международного общения и уважения. Наказать и изолировать. При этом поддерживали тех, кого считали нашими недругами.

На деле же западные элиты заблуждались в мотивах, движущих Россию в последние десятилетия, и отказывались признать корни «необъяснимого» поведения в национальных интересах, которых, по мнению Запада, у России не может и не должно быть.

В своих вспышках ярости Запад стал сжимать вокруг нас кольцо нестабильности. Проверял на прочность. Расчленил Югославию и разбомбил Сербию. Вторгся в Ирак. Спровоцировал Грузию на агрессию в Южной Осетии. Растерзал Ливию и попытался взорвать Сирию. А потом дошло и до Украины. Но не оттуда пошло ухудшение наших отношений с Западом. Всё это – лишь симптомы вскрытой болезни, имя которой – западная однополярность.

Когда же там осознали, что русские не сдаются и, как это не раз было в истории, вновь восстанавливают своё государство, обретая особенный голос на международной арене, решили действовать самым жёстким способом. Отменить Россию как она есть. Стали нас преподносить как «историческую аномалию». Отрицать, демонизировать и дегуманизировать. Предприняли подрывные попытки переделать наше общество по своему подобию. Поскольку попросту не приемлют наших взглядов, наших традиций и нашего образа жизни.

Всё шире в западных кругах русские стали априори отождествляться со злом, которое надо нейтрализовать. Глубоко в западном политическом сознании современности укоренилась мысль о том, что наше государство незаконно, враждебно и не имеет права на существование. Так размышляет новое поколение западной политэлиты, взращенное на истовой убеждённости в свой правоте, подкреплённой уверенностью в том, что США победили СССР в холодной войне и, значит, победят снова.

Десятилетиями на Западе формировалась культура ограничений и санкций в отношении нашей страны. Но рестрикции – это повод. Истинная причина в другом. Под международное право и основанную на нём систему подкапывались слишком долго. Россия как их основной гарант была самым неудобным препятствием на дороге. Поэтому нас сейчас бьют. Конфликтный потенциал рос и прорвался там, где было тоньше и чувствительнее всего – на Украине.

К сожалению, в истории человечества тектонические перемены никогда не проходили мирно.

Но сделав тот шаг, который мы не могли не сделать, мы предотвратили более серьёзные последствия. И хотя спецоперация как ответ на крестовый поход Запада продолжается, момент истины уже наступил. Маски сброшены. Перчатки сняты. Приближается катарсис.

Для России – это освобождение от иллюзий. Респектабельная личина Запада растаяла, показав истинную сущность оборотня. Западная цивилизация выродилась. Она удавила свою собственную культуру, растоптала свою самость. Она предлагает лишь технику и материальность. Дух и жизнь в ней отсутствуют. Это просто кладбище истории. Конец истории стал концом Запада. Воскресение же придёт с Востока.

Мы сложной дорогой шли к этому моменту. Попытка «разворота над Атлантикой» более двадцати лет назад была желанием переформатировать наши отношениях с Западом, исправить асимметрию в мире после распада СССР. Момент не получил продолжения. Осталось чувство незавершённости наших действий. Но желание восстановить равновесие сохранялось.

И вот теперь, наконец, мы выходим на правильный исторический путь к своему будущему. Вырвались из колеи, проложенной Западом, по которой мы по инерции двигались после краха СССР. Россия возвращается к своим идейным истокам. Идёт ренационализация сознания, философии, истории, культуры. Взлёт патриотизма. Даже те, кто романтически верил, что с Западом возможен симбиоз, что мы можем войти в «большую европейскую семью», даже они отторгают всю эту западность. Россия сбрасывает оковы обольщения, заблуждений, слабости, рефлексии, упадничества, самоослепления. Встаёт освобожденная. Просыпается.

Впервые в новейшей истории мы имеем возможность действовать так, как нам выгодно и удобно, продвигая собственную внешнеполитическую повестку, ориентированную на альтернативное западному стандартизированному видение действительности и перспектив развития.

Нам не по пути с материалистами-стяжателями и обольстителями-иезуитами. Мы отвергаем западный эгоизм, высокомерие, самовлюбленность и идеологическую ограниченность. Мы не соотносим траекторию своего развития с чужими шаблонами. Происходит возврат к нашей евразийской сущности и цивилизационному пути развития. Россия не сгинет. У нас достаточно таланта, умов, людей, здоровья, чтобы выстоять и пойти вперёд. Земля – наша опора. Мы люди земли, из неё растём.

Кому-то может показаться, что Россия находится во внешнеполитическом одиночестве. Но на деле для нас наступил долгожданный момент стратегической самостоятельности. Не Запад изолирует нас от мира. А Запад выходит из нас, как болезнь из страдающего тела или как бесы из прежде одержимого.

Мы избавляемся от этой психологической зацикленности.

Встаём с иммунитетом, более сильные и просветлённые. На мировой арене окрепнем со старыми и проверенными друзьями и обретём новых товарищей. Там, где ценят суверенитет, самобытность, традиции, право самим определять свою судьбу и дальнейшее развитие и отстаивать их. Тем самым вместе будем обновлять мир.

Наша задача – удовлетворить растущий запрос в мире на справедливость, вызванный перекосами той модели, которая пыталась сформироваться после слома биполярности. Россия как самостоятельный игрок станет вновь локомотивом справедливости, авангардом движения за глобальные изменения и перераспределение полномочий – так называемую «тихую революцию» в международных отношениях.

Нашей стране не впервой брать на себя такую ответственность. И мы готовы платить за это цену, которую мы прекрасно осознаём. Мы не бюргеры, не хуторяне, съежившиеся у теплого камина. Не капитулянты. Наша победа в борьбе будет доказательством обретения нашего нового статуса. Статуса самоосвобождённой России.