В достаточно далёком уже октябре 2017 года группа валдайских экспертов и авторский коллектив доклада «Заглянуть в будущее: сценарии для Азии и России в Азии до 2037 года» пришли к выводу, что развитие отношений с этим огромным регионом в предстоящие двадцать лет будет определяться его внутренней динамикой и способностью России учитывать основные последствия тех процессов, которые влияют на будущее Азии.
Все представленные в 2017 году сценарии требовали от России учитывать специфику азиатского развития в рамках провозглашённого в 2011 году поворота на Восток. Однако резкое осложнение международно-политической ситуации в Европе и опосредованный военный конфликт России и Запада после 24 февраля 2022 года внесли важные коррективы в картину вероятного будущего.
Главное для нас – результат, а не способ его достижения. Мы можем быть, однако, уверены, что в будущем перед Россией встанут вопросы, связанные уже не с общемировой ситуацией, а с нашей собственной способностью вести дела в Азии. Так что надо только приветствовать возросшую в 2022–2023 годах, одновременно с нарастанием экономических связей, активность российской дипломатии на азиатском треке.
Существенным фактором, оказывающим позитивное воздействие на российско-азиатские отношения, была и остаётся глобальная связанность, сформировавшаяся за последние десятилетия.
Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай»
Авторы: Алексей Безбородов , Анна Бессмертная , Илья Дьячков , Алексей Захаров , Иван Зуенко , Василий Кашин , Екатерина Колдунова , Алексей Куприянов , Фёдор Лукьянов , Глеб Макаревич , Ирина Прокофьева , Сергей Рабей , Дмитрий Стрельцов , Виктор Сумский , Михаил Терских , Ольга Харина , Тимофей Бордачёв.
В достаточно далёком уже октябре 2017 года группа валдайских экспертов и авторский коллектив доклада «Заглянуть в будущее: сценарии для Азии и России в Азии до 2037 года» пришли к выводу, что развитие отношений с этим огромным регионом в предстоящие двадцать лет будет определяться его внутренней динамикой и способностью России учитывать основные последствия тех процессов, которые влияют на будущее Азии.
Тогда мы предложили три основных сценария: «Сражающиеся царства», «Преуспевание» и «Прекрасная эпоха», каждый из которых мог воплотиться в жизнь в зависимости от того, какие из тенденций, наметившиеся в 2010-е годы, возобладают на региональном и глобальном уровнях. Первый сценарий предполагал погружение региона в жёсткую военно-политическую конфронтацию, второй и третий – умножение в разных вариациях благоприятных условий для развития государств и отношений между ними.
Пока рано говорить о том, какой из представленных нами тогда сценариев может возобладать в Азии в той перспективе, которую мы наметили, то есть в 2037 году.
Однако уже очевидно, что положение России в Азии оказалось напрямую связанным не только с этим регионом или её собственными усилиями, но и с событиями глобального характера: нарастающим противостоянием Китая и США, пандемией коронавируса, конфликтом России и Запада, возникновением феномена мирового большинства.
Все эти события имеют фундаментальное значение для реализации политики поворота России на Восток, развития её азиатской части, готовности интенсивно развивать связи с азиатскими державами, их собственной восприимчивости к возможностям, предоставляемым сотрудничеством с Россией, и, наконец, для восприятия вызовов и угроз, с которыми сталкиваются Россия и Азия.
Все представленные в 2017 году сценарии требовали от России учитывать специфику азиатского развития в рамках провозглашённого в 2011 году поворота на Восток. Однако резкое осложнение международно-политической ситуации в Европе и опосредованный военный конфликт России и Запада после 24 февраля 2022 года внесли важные коррективы в картину вероятного будущего.
Во-первых, несмотря на центральное место в мировой экономике, Азия перестала быть регионом, несущим непосредственную угрозу миру в глобальном масштабе. Противостояние США и Китая не завершилось, но ещё не так давно ожидаемая эскалация явно отложена на неопределённое время.
Во-вторых, стремительная активизация торгово-экономических отношений России и стран Азии в 2022–2023 годах оказалась не столько результатом прежних усилий по проникновению в регион, сколько следствием необходимости из-за резкого разрыва с Западом и экстренного желания самой России наращивать торговые связи на других направлениях.
В-третьих, нет прямой связи между увеличивающимся торговым обменом России со странами Азии и активизацией политического диалога, более заметного присутствия Москвы в региональных форматах и форумах. Политическая позиция азиатских государств по отношению к происходящему в Европе оказалась для России в основном достаточно благожелательной. Остаётся, таким образом, открытым вопрос – насколько Россия должна быть представлена в обсуждении региональных проблем Азии?
Основные достижения в сфере экономики на региональном направлении – за несколькими исключениями – стали не результатом российской политики в Азии в предшествующие годы, а собственным выбором стран региона в условиях формирования нового международного порядка. Другими словами, решительный прорыв в повороте России на Восток, о необходимости которого клуб «Валдай» писал на протяжении более чем десяти лет2, связан не с Азией как таковой, а с теми возможностями, которые она предоставила России в условиях столкновения с Западом. В этом смысле вероятный расчёт на благожелательную внешнюю конъюнктуру в момент решения Москвы всерьёз взяться за положение дел на своих западных рубежах действительно был оправданным.
Но это является следствием объективных процессов в мировой политике и экономике последних десятилетий. Положение самой России по отношению к Азии изменилось мало.
Главное для нас – результат, а не способ его достижения. Мы можем быть, однако, уверены, что в будущем перед Россией встанут вопросы, связанные уже не с общемировой ситуацией, а с нашей собственной способностью вести дела в Азии. Так что надо только приветствовать возросшую в 2022–2023 годах, одновременно с нарастанием экономических связей, активность российской дипломатии на азиатском треке.
Геополитическое положение России таково, что ей никогда не требовалось интенсивно развивать отношения со странами Азии.
Хотя именно на востоке она соседствует с самым (до последнего времени) населённым государством планеты – Китаем, ставшим за полвека ещё и экономической сверхдержавой, российское присутствие на этом направлении всегда имело второстепенный характер и ограничивалось обеспечением безопасности собственной территории. То, что это является проблемой, наиболее проницательные соотечественники указывали уже в те времена, когда расцвет Азии и появление там множества суверенных государств носили исключительно гипотетический характер. Так, например, выдающийся отечественный географ Вениамин Семёнов-Тян-Шанский в своей работе «О могущественном территориальном владении применительно к России» (1915) писал: «Нам более, чем кому-либо на свете, не следует различать Европу от Азии, а, напротив, стараться соединять её в одно географическое целое».
Даже в период наибольшего внимания к Азии при позднем СССР контакты носили фрагментарный характер и были ограничены узкой группой азиатских государств. Включение азиатских народов в международную систему – явление сравнительно новое по сравнению с её общей историей. Оно стало набирать силу в 1990-е годы и продолжается по сей день, то есть три последних десятилетия. В этот период Россия занималась своим внутренним развитием; более чем когда-либо ранее она была ориентирована на Запад, который служил источником инвестиций и технологий, необходимых для восстановления сил перед новым раундом борьбы за свою уникальную нишу в международной политике. Азиатские страны также были заняты проблемами своего развития, что требовало сотрудничества с теми, кто мог предоставить готовые решения. В результате государства Азии оказались глубоко интегрированными в глобализацию и теперь стремятся сохранить доступ к её основным благам. Таким образом, в последние тридцать лет у России и Азии было очень мало стимулов для того, чтобы идти на сближение, тем более что этому не способствовало их положение по отношению к США и Европе.
В географическом смысле Россия отгорожена от остальной Азии исламским миром Среднего Востока и Центральной Азии, огромным Китаем и последовательно враждебной Японией. Это означает, что у России нет объективных предпосылок для интенсивного политического и торгово-экономического взаимодействия с большинством современных азиатских государств – оно всегда будет опосредовано теми державами, которые являются её соседями. Эти важнейшие факторы и сейчас оказывают воздействие на то, как происходит развитие отношений России и Азии (за исключением Китая), а на протяжении последних десяти лет выступали в качестве серьёзных ограничителей поворота на Восток. Мы видим, что достижения здесь имели незначительные масштабы на фоне связей России и Азии с третьими сторонами.
Существенным фактором, оказывающим позитивное воздействие на российско-азиатские отношения, была и остаётся глобальная связанность, сформировавшаяся за последние десятилетия.
Именно распространение всеобщей свободы торговли, современных транспортно-логистических систем, международных финансов, информационного обмена и индивидуальной мобильности позволяет России и странам Азии развивать сотрудничество при отсутствии для этого объективных предпосылок. Эта связанность послужила причиной интенсивного развития стран Азии, увеличения их доли в мировой экономике и влияния в глобальной политике. Относительная регионализация последних нескольких лет накладывается на систему всеобщей открытости, что объективно выгодно для диверсификации российских внешнеэкономических связей.
Однако сейчас основные элементы глобальной связанности, благодаря которой развиваются отношения России и Азии, испытывают сильное давление со стороны международной политики. Задачей России и её партнёров в Азии становится сохранение и укрепление этой связанности. Важно оценить, как после начала военно-политического конфликта в феврале 2022 года специфика положения России по отношению к странам Азии и особенности регионального развития отразились на динамике взаимодействия с партнёрами в этом регионе.
