Прекратил свое существование Договор об обычных вооруженных силах в Европе – странное порождение эпохи после холодной войны.
Тогда самопровозглашенные победители – США и НАТО – лихорадочно искали способы придать своему триумфу хотя бы немного цивилизованный характер, а потерпевший фактическое поражение СССР стремился сделать это для себя менее унизительным. В результате этих одинаково бессмысленных усилий на свет появился документ, заведомо обреченный на короткую и достаточно бесславную биографию. Уже через год прекратили свое существование СССР и возглавляемый им Варшавский договор, в течение пяти лет было принято решение о расширении НАТО на Восток, а к концу 1990-х мы окончательно расстались с иллюзиями о возможности построения в Европе общего пространства безопасности.
Были ли такие иллюзии у кого-то с самого начала? Совершенно не обязательно. Однако исторический контекст делал неизбежными попытки закончить холодную войну иначе, чем это было свойственно всем масштабным военно-политическим противоборствам прошлого. Тем более что в международной политике никогда нельзя заранее исключить вероятность того, что с виду неудачные временные решения станут фундаментом более устойчивого порядка. В Европе после холодной войны этого не произошло. Но российская внешняя политика изменила бы самой себе, своей культуре, если бы проявила горячность и рассталась с договором до того, как любая надежда его оживить оказалась утерянной.
Прекратил свое существование Договор об обычных вооруженных силах в Европе – странное порождение эпохи после холодной войны.
Тогда самопровозглашенные победители – США и НАТО – лихорадочно искали способы придать своему триумфу хотя бы немного цивилизованный характер, а потерпевший фактическое поражение СССР стремился сделать это для себя менее унизительным. В результате этих одинаково бессмысленных усилий на свет появился документ, заведомо обреченный на короткую и достаточно бесславную биографию. Уже через год прекратили свое существование СССР и возглавляемый им Варшавский договор, в течение пяти лет было принято решение о расширении НАТО на Восток, а к концу 1990-х мы окончательно расстались с иллюзиями о возможности построения в Европе общего пространства безопасности.
Были ли такие иллюзии у кого-то с самого начала? Совершенно не обязательно. Однако исторический контекст делал неизбежными попытки закончить холодную войну иначе, чем это было свойственно всем масштабным военно-политическим противоборствам прошлого. Тем более что в международной политике никогда нельзя заранее исключить вероятность того, что с виду неудачные временные решения станут фундаментом более устойчивого порядка. В Европе после холодной войны этого не произошло. Но российская внешняя политика изменила бы самой себе, своей культуре, если бы проявила горячность и рассталась с договором до того, как любая надежда его оживить оказалась утерянной.
Сейчас Европа вернулась к исторически привычному для себя противостоянию России и объединенных сил Запада. Именно наша страна, единственная среди всех незападных цивилизаций, никогда не проигрывала в борьбе за свою уникальную нишу в мировой политике. И это, к сожалению, делает конфликт намного более естественным явлением для европейской политической жизни, чем мирное взаимодействие. Хотя дипломатия, конечно, должна стремиться ко второй форме взаимоотношений. Для этого Россия и выступила в декабре 2021 года со всеобъемлющими предложениями в адрес НАТО по вопросам, имеющим фундаментальное значение для европейской безопасности. Западные партнеры тогда от серьезного разговора отказались и предпочли военно-технический сценарий развития кризиса международного порядка в Европе.
В техническом смысле ДОВСЕ был основан на установлении неких лимитов присутствия основных видов обычных вооружений сторон в рамках определенного географического пространства – от Атлантики до Урала. То, что эти лимиты определялись в рамках двух военных союзов – НАТО и Варшавского договора – уже делало договор недолговечным. В 1990 году мало у кого были сомнения в том, что блок под руководством СССР вряд ли протянет достаточно долго. Второй особенностью ДОВСЕ стало присутствие в нем США: государства, явно в Европе не находящегося и рассматривающего региональную безопасность совершенно с другой перспективы. Тем самым ДОВСЕ фактически закреплял военное присутствие американцев в Старом Свете.
Строго говоря, это было проблемой всей конструкции Организации договора о коллективной безопасности в Европе (ОБСЕ): в нее были включены державы, США и Канада, для которых положение на континенте было вопросом не безопасности, а стратегии. В первую очередь, конечно, для Вашингтона, поскольку канадское присутствие всегда было только небольшим дополнением к американскому. Это значит, что в рамках одной организации, как и ДОВСЕ, были государства с принципиально разной природой интересов по отношению к ее задачам и деятельности.
Мир в Европе как таковой никогда не являлся для США целью, а только средством поддержания своих глобальных позиций. После холодной войны США смогли занять место сильнейшего в мировой иерархии и любые европейские соглашения интересовали их только с этой точки зрения.
Для самих европейцев ДОВСЕ может быть и имел практический смысл именно в области безопасности. После холодной войны страны Западной Европы, за исключением британцев, видели свое будущее в достаточно розовом цвете. Они во главе с Германией и Францией всерьез рассчитывали постепенно избавиться от унизительного американского присмотра и восстановить свой суверенитет, утраченный после Второй мировой войны. В Париже и Берлине с энтузиазмом приветствовали ДОВСЕ, тем более это позволяло им существенно сократить военные расходы.
А о том, как строить отношения с Россией, там серьезно и не думали.
Адаптированный в 1999 году под «новые реалии», именно такой эвфемизм употребляется применительно к агрессивной экспансии НАТО на Восток после холодной войны, ДОВСЕ так и не был ратифицирован западными участниками. До конца процесс ратификации довели только Россия, Белоруссия, Казахстан и Украина. США и их союзники отказались это делать, ссылаясь на присутствие российских миротворческих контингентов в Грузии и Молдавии.
Таким образом, уже к концу 1990-х годов, когда отношениям России и Запада было еще далеко до конфликта, США и Евросоюз рассматривали даже самые важные соглашения о европейской безопасности в качестве инструмента давления на Москву. Они использовались Западом исключительно инструментально и как часть более широкой политики.
Смысл этой политики уже тогда был в том, чтобы всячески сокращать возможности России для эффективного противостояния НАТО в случае прямого военного конфликта. После того как Россия выступила против агрессии США и союзников в отношении Югославии, возникновение такого конфликта в будущем считалось на Западе делом неизбежным. США и Евросоюз приступили к планомерному расширению территориальной базы, которую могли бы использовать в борьбе с Россией. Да и практического смысла поддерживать договор у НАТО уже не было – в результате вступления бывших союзников СССР суммарное количество вооружений блока превышало установленные договором лимиты.
Источник: Взгляд.
