Внешнеполитическая стратегия России нуждается в переосмыслении и общественной дискуссии, уверен Дмитрий Тренин. В своей новой статье он обозначает контуры возможной будущей российской стратегии в Большой Евразии. Мы задали автору несколько дополнительных вопросов, касающихся внешней политики страны
Внешнеполитическая стратегия России нуждается в переосмыслении и общественной дискуссии, уверен Дмитрий Тренин. В своей новой статье он обозначает контуры возможной будущей российской стратегии в Большой Евразии. Мы задали автору несколько дополнительных вопросов, касающихся внешней политики страны
В своей статье вы пишете, что международные проблемы сейчас коснулись всего российского общества и настало время для публичной дискуссии о внешней политике страны. Как российское общество может влиять на внешнеполитическую повестку и может ли?
Прежде всего, общество состоит из самых разных групп: есть профессиональные группы, есть группы общественные. Каждая из них имеет свой радиус общения и способна на разный вклад. Например, профессиональное сообщество могло бы всерьез заняться честной дискуссией на предмет того, как осуществляется и конструируется российская внешняя политика, в чем причина успехов и неудач. Я думаю, что такое обсуждение не может остаться незамеченным теми, кто если не формирует внешнюю политику (потому что внешнюю политику у нас определяет, по Конституции, президент Российской Федерации), то, во всяком случае, кому поручено осуществлять внешнеполитическую деятельность. Это люди читающие, им интересны новые идеи. Те или иные идеи могут быть частично восприняты, частично отвергнуты, но в любом случае они могут стать стимулом для серьезных размышлений. Я надеюсь, что внешняя политика вряд ли станет важнейшей темой каких-то выборов в России, потому что когда внешняя политика становится важнейшей электоральной темой, это значит, что страна находится либо в состоянии войны, либо в предвоенном состоянии. Уверен, что мы все-таки избежим этого. Но люди, которые серьезно интересуются политикой, в том числе внешней, – это люди, которые ощущают себя гражданами, и для гражданского становления нашего общества такая дискуссия была бы очень полезной.
На новом этапе развития страны нам в России предстоит сформировать общество граждан. Пока мы в основном общество потребителей, в значительной мере общество, рассчитывающее на помощь со стороны государственных служб. Но формирование гражданского сознания абсолютно необходимо для того, чтобы в конечном счете российский народ стал соответствовать своей Конституции (которая всегда пишется на вырост), действительно стал суверенным источником власти, а это возможно, когда население страны будет состоять преимущественно из граждан. Так что обсуждение внешней политики будет вносить, на мой взгляд, свой вклад в благородное дело становления гражданского общества в России.
Какие страны из числа тех, с кем отношения сейчас не в самом лучшем состоянии, Россия могла бы сделать своими союзниками?
Я не думаю, что мы должны слишком сосредотачиваться на теме союзов. Союзов в нашей истории было много, и не все они были успешными. Серьезные союзы заключаются либо во время войны, либо во время длительного противостояния с какими-либо другими странами. Я не думаю, что нам необходимы такие союзы сейчас или в будущем. Наверное, нам необходимо изменить отношение с рядом очень важных для нас государств в направлении партнерства или в направлении соседства и наполнить их большим позитивным содержанием. Скажем, сегодняшние отношения с европейскими странами характеризуются отчуждением, несмотря на то что торговля продолжается и даже растет после очень серьезного падения несколько лет тому назад. Для того чтобы отношения полностью вырабатывали свой потенциал, необходимо, чтобы нынешнее отчуждение было преодолено. Это можно сделать, но это требует определенных изменений и в политике нашей страны, и во внешнеполитической пропаганде, которая, по-моему, сегодня действует практически без каких бы то ни было ограничений, в том числе этических.
Отношения со странами, с которыми у нас сегодня превалирует враждебность, тоже когда-то придется исправлять и искать для них новую основу, и это не только Украина, но и некоторые европейские страны. В прошлом была идея, что Россия станет частью Европы, но сейчас она уже не работает и не будет актуальна в будущем, поэтому здесь есть над чем трудиться. Но прежде всего я бы сделал упор на изменение отношений со странами Европы в направлении соседства, а также на снижение уровня враждебности в отношениях с Украиной и переход в какой-то длительной перспективе к прагматичным отношениям с ней.
Какие международные объединения, существующие сейчас на евразийском пространстве, кажутся вам наиболее жизнеспособными и перспективными для России?
На евразийском пространстве не так много объединений. Самое близкое для России – это Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Он работает, но у него есть определенные ограничения. Во-первых, это союз по интересам. Во-вторых, он реально сводится в основном к Таможенному союзу и некоторым экономическим интеграционным элементам. ЕАЭС, конечно, не полномасштабный экономический союз, и, наверное, никогда им не станет. Полезен ли он для России? Думаю, определенно да, но не надо считать его чем-то большим, чем он есть или реально может стать, иначе нас ждет постоянное разочарование.
Наверное, в рамках ЕАЭС речь в большей степени должна идти о координации политик, чем о передаче полномочий каким-то наднациональным органам. Я не думаю, что России есть смысл подчинять свой собственный суверенитет любым наднациональным органам, если, конечно, мы не думаем, что такой наднациональный орган будет тоже российским по сути, но это точно не устроит наших партнеров.
Есть другое объединение – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). На мой взгляд, это хорошая площадка, обладающая большим потенциалом для обеспечения безопасности и координации внешних политик ведущих стран Азиатского континента, прежде всего таких как Китай, Индия, Россия. В эту организацию входит ядерная держава Пакистан; с ней сотрудничают такие крупные страны, как Иран; Турция имеет статус наблюдателя. И, конечно, государства Центральной Азии и ряд других стран представлены в этой организации в том или ином формате. Если бы Россия смогла превратить пока виртуальную схему РИК (России, Индия, Китай), инициатором которой еще 20 лет назад стал Евгений Максимович Примаков, в мотор или ядро ШОС, это было бы здорово. Для России и для других стран континентальной Азии сейчас очень важно найти правильный формат отношений с самой крупной державой региона – Китаем. Поэтому вместо хеджирования и создания балансов и контрбалансов для мягкого сдерживания Китая, наверное, наиболее целесообразным было бы тесное сотрудничество с Китаем в рамках различных организаций, чтобы координировать политику, снижать вероятность непонимания и недопонимания в отношениях с другими странами и гасить возможные конфликты, как, скажем, между Китаем и Индией, до того, как они начнут дымить. Так что эта организация, на мой взгляд, очень полезная.
Есть и другие объединения: Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с центром в Китае – организация преимущественно экономического сотрудничества. Но я бы сделал упор на ШОС и РИК как ядро ШОС и, конечно, развивал бы отношения в рамках Евразийского экономического союза, но понимая, что у этого союза есть определенные ограничения, которые в общем-то соответствуют и российским национальным интересам тоже.
События в Венесуэле снова подняли тему присутствия России в Латинской Америке. По вашему мнению, есть ли у нашей страны реальные интересы в этом регионе?
У России в Венесуэле есть реальные интересы. Это интересы «Роснефти», которая является не только российским, но и преимущественно государственно-российским предприятием. Есть и другие интересы, в основном экономического характера. На них, наверное, следует сосредоточиться. Не дело России вмешиваться во внутриполитическую борьбу в Венесуэле или в любой другой стране. Россия должна поддерживать международное право, уважать конституции всех государств, не считать себя вправе кому-то что-то указывать, в отличие, может быть, от других стран. Это не наше дело. Я не думаю, что это и дело других стран, но для России главное – сохранить свои экономические интересы и доброе отношение с венесуэльцами при любом раскладе внутриполитической борьбы в стране. Поэтому, на мой взгляд, правильная линия, которая иногда присутствует и в официальном российском дискурсе, – это способствование, насколько это возможно для России, настоящему, а не чисто формальному политическому диалогу между противоборствующими силами в Венесуэле, защищая тем самым свои собственные вложения и собственные экономические интересы в Венесуэле. Венесуэла как база подскока для российских тяжелых бомбардировщиков, направленных на Соединенные Штаты Америки, России не нужна.
