Не факт, что общенациональные протесты приведут к уходу Дональда Трампа из Белого дома в январе 2021 года. Его электорат, который смотрит на бесчинства демонстрантов, демонтаж памятников и коленопреклонение белых демократов с ненавистью, по-прежнему с ним. Если демократам не удастся с помощью общенациональной протестной волны привлечь неопределившихся избирателей и мобилизовать их прийти 3 ноября проголосовать за Джо Байдена, Трамп вполне может быть переизбран.
Охватившие Америку массовые протесты и беспорядки, начавшиеся после убийства Джорджа Флойда, будут иметь серьёзные последствия как для внутренней, так и для внешней политики США. Раскол в американском обществе и элите углубляется, причём далеко не только по расовому признаку. Политическая система войдёт в клинч вне зависимости от исхода ноябрьских выборов. А внешняя политика станет более опасной и дестабилизирующей в части раскручивания конфронтации с Китаем и Россией, раздувания образа врага.
Происходящее являет собой ещё одну – уже третью после «Рашагейта» (обвинения в сговоре с Россией в ходе выборов 2016 г.) и процедуры импичмента – попытку демократов и традиционного истеблишмента избавиться от Дональда Трампа. Цель – мобилизовать против него демократический и неопределившийся электорат и не дать переизбраться на новый срок. Первоначальная протестная волна была быстро подхвачена либеральными медиа и мейнстримом. Демократические мэры и губернаторы не только не принимали жёстких мер против погромщиков, но открыто выражали солидарность с протестами, в том же духе высказывались и демократические политики федерального масштаба, члены Конгресса.
Жестокость и предвзятое отношение полицейских к афроамериканцам – увы, константа американской жизни. Протесты по этому поводу случались и ранее (трижды – за время президентства Барака Обамы). Но общенациональный масштаб, да еще столь стремительно, они приняли впервые. Конечно, сыграли роль и накопленное раздражение от коронавирусного карантина, и то, что пандемия и её социально-экономические последствия ударили по чёрному населению в гораздо большей пропорции, поскольку оно в целом имеет намного меньший доступ к системе здравоохранения (которая в США, как известно, является платным сервисом, а не общественным благом) и менее защищено социально, чем большинство белых. Но главная причина такой тотальной мобилизации – раздражение Трампом и стремление не допустить его переизбрания на второй срок.
Шквал критики со стороны протестующих был моментально распространён на президента, которого обвинили в том, что не поддержал протесты, не встал на колени в память Флойда и в знак осуждения расизма, а, напротив, призывал применять в отношении погромщиков силу. Подчёркивание того, что Трамп – расист, а его президентство углубляет внутренние американские расколы и несёт угрозу внутренней безопасности, призвано сплотить и поднять против него всех американцев левых и умеренных взглядов.
Джозеф Байден объективно остаётся слабым кандидатом – ввиду возраста, проблем со здоровьем, скандалов и принадлежности к старой элите. Его способность мобилизовать всех, кому не нравится Трамп, прийти на избирательные участки и проголосовать, остаётся сомнительной, а риск повторить опыт Хиллари Клинтон 2016 г. – большим. На волне же всеобщего антирасистского подъёма обеспечить явку за Байдена (читай – против «расиста» Трампа), особенно в колеблющихся штатах, гораздо легче.
Трамп, действительно, не был и даже не пытался быть президентом всех американцев. Однако таковым не был и Обама, при котором общественный и политический раскол в Соединённых Штатах как раз и достиг небывалых масштабов. Не станет объединителем и Байден, если победит в ноябре.
Проблема не в Трампе, а в колоссальной поляризации американской партийной системы, элиты и общества по ценностно-политическому и идеологическому принципу, движению значительной части белого населения американского центра и Юга всё больше вправо, а небелого и части белого населения, прежде всего, побережий и более образованной его части, – влево. В этих условиях любой политик работает прежде всего на собственный электорат и его консолидацию. Именно это делает Трамп на протяжении всего срока. Тем более с первого дня нахождения в Белом доме он находится в состоянии холодной гражданской войны с теми, для кого сам факт его победы в 2016 г. неприемлем и кто ни на минуту не прекращал попыток вытолкать его из Белого дома.
Именно эта поляризация американского общества не позволяет с полной уверенностью утверждать, что общенациональные протесты приведут к уходу Трампа из Белого дома в январе 2021 года. Его электорат, который смотрит на бесчинства демонстрантов, демонтаж памятников и коленопреклонение белых демократов с ненавистью, по-прежнему с ним. Популярность Трампа среди республиканцев держится на уровне выше 90%, а по мере естественного оживления экономики и снижения безработицы после выхода из карантина рейтинг снова пойдёт вверх. Если демократам не удастся с помощью общенациональной протестной волны привлечь неопределившихся избирателей и мобилизовать их прийти 3 ноября проголосовать за Байдена, Трамп вполне может быть переизбран.
В этой связи главным внутриполитическим последствием попыток избавиться от Трампа через протесты станет ещё больший раскол американского общества и, как следствие, политической системы. Причём произойдёт одновременное углубление и расового, и более фундаментального ценностного раскола американского общества.
Расовая проблема, которая в Америке, разумеется, есть, будет усугублена, потому что массовое раскаяние и самоуничижение большинства (пока ещё) перед меньшинством ведёт не к интеграции, а к дальнейшему обособлению последнего. Напомним, что отмена узаконенной расовой сегрегации в США в 1960-е гг. не вызвала подлинной социальной интеграции: афроамериканское население заявило об собственной культурной идентичности и стало требовать особого положения в американском обществе, специальных прав и привилегий как квоты при трудоустройстве и при получении образования. Отсутствие же в Соединённых Штатах социального государства, которое противоречит самому генезису «американской мечты», лишало большинство афроамериканцев социальных лифтов и обрекало их на положение де-факто дискриминируемой части общества, создавало предпосылки и для преступности, и, соответственно, предвзятого отношения полиции, и для расизма в целом. Вкупе это усиливало расовое разобщение в США де-факто (раздельное проживание, «чёрные гетто», «чёрные» профессии и ниши на рынке труда), и сейчас тенденция лишь станет более явной.
Кроме того, начнёт открываться старая, казалось бы, затянувшаяся рана между разными группами белого населения Америки. После окончания Гражданской войны и по мере постепенного расширения гражданских прав чернокожего населения, которое заняло сто лет, в Соединённых Штатах сложился неформальный компромисс, позволивший примирить бывших противников и их потомков, морально и политически компенсировать расистски настроенной части белого населения Юга недовольство расширением гражданских прав афроамериканцев и отменой сегрегации. Он заключался в признании героями полководцев обеих сторон войны и смещении акцента с рабства на права штатов как на основной конфликт, из-за которого эта война разгорелась. Именно поэтому статуи деятелям Конфедерации стояли в Конгрессе, не говоря уже о городах южных штатов, а особняк главнокомандующего Юга генерала Роберта Ли – часть национального мемориала Арлингтонское кладбище, где уже сто пятьдесят лет хоронят героев страны и некоторых президентов (например, Джона Кеннеди).
В течение ста пятидесяти лет этот компромисс позволял сохранять гражданский мир и не допускать вооружённого протеста со стороны недовольных расширением прав афроамериканцев и отменой сегрегации. Да, афроамериканское население здесь до некоторой степени выводилось за скобки, но, во-первых, до 1960-х гг. оно вообще не рассматривалось как органичная часть американского общества, а, во-вторых, до 1970-х гг. белые составляли чуть менее 90% населения страны. Сохранять мир и гармонию внутри белых было куда более приоритетно.
Сейчас этот компромисс решительно пересматривается, хотя ценности значительной части белого населения Юга ничуть не изменились. Напротив, по мере уменьшения доли белых в целом и приближения момента, когда они станут – впервые в истории США – меньшинством (повторим, ещё пятьдесят лет назад их доля была почти 90%), расистские настроения лишь усиливаются.
Итак, раскол между белыми и чёрными не исчезнет, а между белыми и белыми появится вновь.
Однако озлоблением белых расистов Юга дело не закончится. Этот новый/старый раскол является частью ещё более фундаментального размежевания американского общества по вопросам ценностей и идентичности между правыми консерваторами и левыми сторонниками мультикультурализма и социализма.
И сами протесты, в которых в большом количестве участвуют белые, и решение руководства Демократической партии использовать их в политической предвыборной борьбе ведут к ещё большему крену партии влево. Общенациональная протестная волна, по сути, определит облик и политическую платформу демократов на ближайшие годы. Престарелое руководство партии в лице центристов Джо Байдена и Нэнси Пелоси присоединилось к волне отчасти для того, чтобы не остаться на политической обочине. Лозунги же демонстрантов призывают идти гораздо дальше полицейского произвола, расизма и даже отставки президента Трампа. Они требуют радикальных реформ для расширения практики мультикультурализма, укрепления социальной роли государства, проведения либеральной миграционной политики и уменьшения репрессивности государства в целом. Хоть Берни Сандерс и проиграл демократические праймериз, именно его идеи вдохновляют всё большее число сторонников партии, особенно среди молодого поколения. И на фоне протестов именно его платформа может стать для партии новым мейнстримом.
Республиканская же партия, наблюдая за тем, куда направляются демократы, ещё больше сдвигается вправо. Многие республиканцы воспринимают протесты, «гражданскую канонизацию» Флойда и коленопреклонение белой элиты, полиции и офицеров Национальной гвардии негативно, если не сказать враждебно. Они не желают большего мультикультурализма, большей небелой иммиграции и переименования улиц. Отсюда – сохраняющаяся популярность Трампа среди республиканского электората и консолидация партии вокруг него.
Итак, Америка выйдет из протестов ещё более расколотой, а её политическая система останется в ступоре вне зависимости от исхода ноябрьских выборов. Если победит Байден, ему придётся ориентироваться на существенно полевевший демократический электорат и проводить соответствующий внутриполитический курс. Это антагонизирует республиканцев не меньше, чем президентство Обамы (которое во многом и привело в Белый дом Дональда Трампа), и они будут вставлять палки в колеса практически любой инициативе.
Байден не станет президентом всей Америки точно так же, как им не является Трамп, а до него – Обама. Если же победит Трамп, то его второй президентский срок будет сопровождаться ещё более острым неприятием со стороны полевевших демократов.
В любом случае в стране продолжится холодная гражданская война, а отношения двух партий сохранят антагонистический характер. Выход возможен только через масштабную реформу политической системы, подобную Новому курсу Франклина Рузвельта, изменение политических платформ и электоральных основ обеих партий и формирование нового политического консенсуса. На это уйдут годы.
Усугубление расколов и поляризации не может не сказаться на внешней политике.
Во-первых, она останется заложником внутриполитической борьбы, накал которой в ближайшие годы на спад не пойдёт. Обе стороны будут руководствоваться во внешних шагах прежде всего внутриполитическими соображениями. Надёжность США как партнёра и союзника, а также их договороспособность в целом, будут снижаться.
Во-вторых, в условиях столь масштабной поляризации ещё более приоритетными и реально реализуемыми окажутся те внешнеполитические направления, по которым имеется внутренний консенсус. Сегодня это сдерживание Китая и России, и его интенсивность вряд ли снизится. Более того, американский истеблишмент заинтересован в ещё более жёсткой конфронтации, чтобы использовать образ врага для консолидации расколотого общества, а также компенсировать с её помощью снижение морального авторитета Америки в мире, в том числе среди традиционных союзников и партнёров. Начатая администрацией Трампа политика двойного сдерживания продолжится и, возможно, даже интенсифицируется как по системным, так и по внутриполитическим причинам.
Отказаться от конфронтации с Москвой или хотя бы ослабить её ради более эффективного сдерживания Пекина Вашингтону станет ещё труднее. Полевение Демократической партии усилит её ценностно-идеологическую неприязнь к современной России. К тому же Москву наверняка обвинят во вмешательстве в американские протесты и разжигании межрасовой и прочей розни: в США уже прочно закрепился нарратив, что главной целью так называемого «российского вмешательства» является именно углубление внутриамериканских расколов и обострение противоречий.
В этих условиях главной целью политики России непосредственно в отношении Соединённых Штатов должно оставаться предотвращение войны, а основные усилия по управлению конфронтацией следует направить на укрепление отношений с союзниками и партнёрами Америки в Азии и Европе.
Источник: Россия в глобально политике.
