«ФРГ помогает Украине, но не хочет войны между НАТО и Россией», заявил канцлер Германии Шольц в связи с дискуссией по F-16.
Россия неоднократно утверждала о вовлеченности НАТО в конфликт на Украине. Чтобы подтвердить этот тезис, обращусь к докладу германского Будестага, опубликованному недавно под названием «Правовые вопросы военной поддержки Украины странами НАТО. Между нейтралитетом и участием в конфликте».
«ФРГ помогает Украине, но не хочет войны между НАТО и Россией», заявил канцлер Германии Шольц в связи с дискуссией по F-16.
Россия неоднократно утверждала о вовлеченности НАТО в конфликт на Украине. Чтобы подтвердить этот тезис, обращусь к докладу германского Будестага, опубликованному недавно под названием «Правовые вопросы военной поддержки Украины странами НАТО. Между нейтралитетом и участием в конфликте».
В этом докладе германские (!) парламентарии и юристы делают интересные с юридической точки зрения зрения выводы:
1.Если бы военная авиабаза государства НАТО (например, Польши) использовалась в качестве оперативной базы для подготовки польских или украинских истребителей для защиты воздушного пространства Украины, это вполне можно было бы рассматривать как непосредственное участие в боевых действиях.
2.Для квалификации участия в конфликте необходимы не только пресловутые «наземные операции», но и военное наблюдение или обеспечение «бесполетной зоны» против российских истребителей в воздушном пространстве Украины по смыслу пункта 3 статьи 51 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям.
3.В конечном итоге на российских радарах будет виден только один боевой самолет, который, заходя с запада с территории НАТО, вторгается в воздушное пространство Украины. Это вполне можно было бы интерпретировать как признак того, что НАТО начинает боевые действия, в том числе с потенциалом эскалации.
4.Если продолжать гипотетический пример, то нападение России на авиабазу государства-члена НАТО, которое стало «со-воюющей стороной» в войне на Украине, может спровоцировать альянс на применение ст. 5 Договора НАТО, что означало бы прямое столкновение НАТО и России.
5.Когда государства предоставляют свою территорию в качестве плацдарма для военных операций одной стороны конфликта против другой стороны, это может представлять собой достаточно прямую связь с ущербом, причиняемым противнику в результате этих операций. Например, в иракском конфликте 2003 года это обстоятельство, по-видимому, было основанием, по которому США квалифицировали Кувейт и Катар (откуда США начали некоторые из своих военных операций против Ирака) как своих соучастников в войне против Ирака.
6. Вмешательство третьей стороны в вооруженный конфликт влечет за собой серьезные юридические и военные последствия - от географического расширения зоны конфликта до (ядерного) потенциала эскалации.
Эти критерии анализируются в связи с «серыми зонами» в международном праве. Поэтому общий вывод, объясняющий логику Запада в украинском конфликте, формулируется в докладе следующим образом:
«Если имеет место нарушение запрета на применение силы (статья 2 пункт. 4 Устава ООН), то, чтобы противостоять агрессору, ни одно государство более не обязано соблюдать «нейтралитет» по отношению к сторонам конфликта. Каждое государство может и должно оказывать поддержку государству, на которое напали, без необходимости самому становиться стороной в конфликте; при этом поддерживающее государство играет ненейтральную, но не вовлеченную в конфликт роль».
Только вчитайтесь в эти слова: «ненейтральную, но не вовлеченную в конфликт роль». Напоминает школьные попытки подогнать решение задачи под результат.
По мнению немецкого юриста-международника Пьера Тильборгера, «здесь важны точные обстоятельства: чем более существенной становится поддержка и чем более зависимой становится Украина, тем ближе вы подходите к красной черте».
Другими словами, на Западе осознают противоправность их собственных действий, понимают все неблагоприятные последствия, но, чувствуя за собой силу, не опасаются их наступления.
Однако поставки на Украину истребителей F-16 - это эскалация конфликта с перспективой прямого столкновения России и НАТО. В докладе совершенно справедливо отмечается, что для России эти самолеты являются законной военной целью в соответствии с принципом ius in bello и международным гуманитарным правом (ст. 48 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям).
Источник: Российская газета
