Переговоры в Москве с представителями движения «Талибан» были правильным решением. Хотя бы потому, что создали дополнительную возможность уладить дела в Афганистане миром и защитить от неприятностей друзей и союзников России в Центральной Азии.
Мы не можем сейчас сказать, насколько устойчивыми будут достигнутые договоренности. И тем более совершенно бесполезно спекулировать на тему выгод, которые Россия может получить в глобальном отношении. Весьма вероятно, что объявленные талибами намерения отличаются от того, что они будут делать в реальности.
Но было бы совсем странно, если бы Россия отказалась от диалога с силой, которая может уже скоро прийти к власти в Афганистане, и втянулась в конфликт в условиях, когда самой России ничего не угрожает. Этические представления талибов могут не совпадать с российскими, а их методы достижения целей могут считаться у нас экстремистскими. Однако до тех пор, пока война не объявлена, разговор с ними является моральным долгом российского государства – самой могущественной военной державы в Евразии.
Переговоры в Москве с представителями движения «Талибан» были правильным решением. Хотя бы потому, что создали дополнительную возможность уладить дела в Афганистане миром и защитить от неприятностей друзей и союзников России в Центральной Азии.
Мы не можем сейчас сказать, насколько устойчивыми будут достигнутые договоренности. И тем более совершенно бесполезно спекулировать на тему выгод, которые Россия может получить в глобальном отношении. Весьма вероятно, что объявленные талибами намерения отличаются от того, что они будут делать в реальности.
Но было бы совсем странно, если бы Россия отказалась от диалога с силой, которая может уже скоро прийти к власти в Афганистане, и втянулась в конфликт в условиях, когда самой России ничего не угрожает. Этические представления талибов могут не совпадать с российскими, а их методы достижения целей могут считаться у нас экстремистскими. Однако до тех пор, пока война не объявлена, разговор с ними является моральным долгом российского государства – самой могущественной военной державы в Евразии.
Тем более это важно сейчас, когда международная политика все стремительнее развивается в условиях отсутствия любых правил и ограничителей. Здесь наступил своего рода аналог 1990-х годов российской истории – исчезли этические или формальные нормы, разваливаются институты и торжествует право сильного. Причина настолько лихого положения дел в том, что у США и Европы не получилось построить международный порядок, где правила могли бы нарушать только они. Вторжение в Афганистан в 2001 году произошло, кстати, в условиях, когда такой порядок почти состоялся.
Но когда рушится любая диктатура, избавление от гнета сопровождается потерей и всего хорошего, что при ней существовало. Это происходит потому, что единоличное управление не может контролировать только силовую сферу – ему необходимо полное доминирование и в этической области. Те ценности, которые претендовали на роль универсальных после конца холодной войны, Россия разделяла. И поэтому в 2001 году Москва поддержала операцию США в Афганистане – нападение террористов на американские города не имело оправдания.
Чем больше Запад увязал в борьбе за собственное доминирование, тем активнее происходила дискредитация даже тех правильных идей, которые привнесла его победа над СССР. И сейчас пределы присутствия этики в международной политике сузились до масштабов эпохи Возрождения, гениально обозначенных Макиавелли – значение имеет моральный долг только перед собственными гражданами. Россия, у которой мораль всегда занимала важное место во внешней политике, должна испытывать по этому поводу не меньший дискомфорт, чем в эпоху тотального диктата со стороны США.
При этом новое состояние международной политики позволяет каждому раскрыться и поступать так, как подсказывает не только выгода, но и разум и совесть. Американцы уходят из Афганистана потому, что у них там нет прямых интересов, судьба народа этой страны волнует их мало. Китай не вмешивается, укрепляет собственные рубежи и планомерно уничтожает базу для проникновения радикализма на свою территорию. Он вообще относится к другому геополитическому пространству и ориентирован на Восточную и Юго-Восточную Азию. Обширные территории к западу, населенные мусульманами, для Китая не особенно интересны.
Россия – это, конечно, не остров, как США, и не отделена, в отличие от Китая, горами от Центральной Азии. Но и она технически тоже могла бы отгородиться от потенциально опасного региона, выстроив, совместно с Казахстаном, систему неприступных рубежей по южному периметру. Тем более, что сами талибы России никогда не угрожали, а военных возможностей для «огораживания» у нее вполне достаточно.
Более того, такая стратегия, возможно, даже отвечала бы ожиданиям российских граждан. За последние несколько сотен лет Россия очень много сил и ресурсов потратила на то, чтобы спасать мир. Как правило, платой за такие устремления были обман и неблагодарность. Однако положение самой сильной в военном отношении страны Евразии имеет не только свои преимущества, но и обязательства. А сейчас ситуация такова, что все соседи России в Центральной Азии испытывают оправданное беспокойство по поводу развития дел в Афганистане.
Демографический рост, массовая бедность населения и определенная архаизация за последние 30 лет стали для этих стран важными последствиями независимости. Все это создает основу для социального взрыва, последствия которого могут оказаться разрушительными. Особенно, если поблизости будет существовать государство, где у власти стоят представители самых радикальных взглядов. Или просто идет нескончаемая гражданская война, искры которой летят в сторону соседей. Да и кому приятно иметь под боком территорию, где правят средневековые нравы, да еще и нет нефти, как в Саудовской Аравии? Тут каждый будет испытывать тревогу.
Нельзя, само собой, забывать, что все друзья и союзники России в Центральной Азии – это вполне состоявшиеся суверенные страны. Москва не должна решать за них возникающие проблемы. Особенно, если речь идет о неспровоцированном военном давлении на Афганистан или вообще любой суете, создающей вероятность конфликта с теми, кто пока России не угрожает. Это действительно было бы исполнением лучших мечтаний держав, которые стремятся «связать» российские возможности по всем направлениям. Тем более в Центральной Азии нет и быть не может никакой «большой игры». Даже мысль о том, чтобы привлечь российское внимание вероятностью появления в регионе сил США или любого их формального союзника, имеет самоубийственную природу и последствия.
Но это – самостоятельный выбор партнеров России, за который только они будут нести ответственность. К выбору, который делает Москва, он не имеет прямого отношения. Российское внешнеполитическое поведение определяется более фундаментальными вещами. К тому же сейчас у России появилась возможность поступать не как принято в эфемерном «международном сообществе», а в соответствии с собственными ценностными представлениями. А вероятность того, что данные талибами обещания не будут исполнены, а союзники поведут себя в соответствии со своими интересами – это не настолько колоссальный ограничитель, чтобы его последствия нельзя было исправить при помощи военной силы.
В возникающей вокруг Афганистана международной ситуации России будет необходимо сохранить баланс между своими интересами и моральным долгом в отношении соседей. Первое диктуется историческим опытом, подсказывающим, что силовая благотворительность или просто паранойя – это крайне обременительно. Второе – неизбежным присутствием в российской внешней политике этического измерения.
Нечто подобное России уже пришлось сделать осенью 2020 года – обязательства перед исторически близкой Арменией вступали в конфликт с необходимостью сохранить конструктивные отношения с обоими народами.
Сам по себе потенциал Армении, Азербайджана или любого из государств Центральной Азии для безопасности российской территории или победы над наиболее вероятным противником достаточно ограничен. Защита их права на собственные представления о справедливости и поддержание между ними мира – это в первую очередь моральное обязательство. От которого Россия не может отказаться, сколько бы раз ее ни обманывали. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо.
Точно так же, как нам не нужен мир, в котором не будет России, сложно представить Россию, для которой внешняя политика окажется свободной от любых ценностей.
Источник: Деловая газета «Взгляд»
