Объяснить Россию миру
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
Ректор МГИМО МИД России, академик РАН, Чрезвычайный и Полномочный Посол России, член РСМД
– Анатолий Васильевич, МГИМО встречает 75-летие, будучи одним из самых известных и престижных университетов в России. Он занимает солидные места в международных рейтингах. Среди выпускников множество очень влиятельных людей. Все удалось? Есть ли еще чего желать?
– Конечно, есть. Университет работает в очень конкурентной среде. В России число абитуриентов сейчас сокращается, это демографическая тенденция. А конкурировать надо не только с российскими, но и с зарубежными университетами. Мы по известной поговорке должны быстро двигаться даже для того, чтобы просто стоять на месте. Но стоять на месте – это не решение. МГИМО должен развиваться с опережением, быстрее других. Мы специализированный и «компактный» университет и не можем выигрывать благодаря масштабу – только благодаря качеству. К тому же МГИМО работает в весьма чувствительной сфере международных компетенций. По сути, он обеспечивает воспроизводство российской внешнеполитической элиты и элит ряда других стран. Мы должны поддерживать широкую сеть международных контактов, уверенно выступая в мировой академической среде под российским флагом. В сегодняшних условиях это представляет особый вызов.
В ближайшие годы нам предстоит усилить позиции МГИМО в российской и мировой науке. Тут нужна оговорка. МГИМО всегда совмещал превосходную подготовку практиков – дипломатов, в том числе экономических, специалистов по международному праву и других – и собственную мощную научную традицию. Уже более четырех десятилетий МГИМО на постоянной основе обеспечивает Министерство иностранных дел и другие органы власти аналитическими материалами, причем по целому ряду направлений наши специалисты-прикладники здесь вне конкуренции. Большинство крупнейших наших международников в своей профессиональной жизни связаны с МГИМО. Но мы можем и должны усилить наше присутствие в области международных академических публикаций. Здесь у МГИМО есть большой потенциал роста. Тем более ту же задачу ставят президент и правительство. Национальный проект «Наука» предполагает, что Россия должна войти в число пяти ведущих научных держав. Один из ключевых показателей – рост числа публикаций в наиболее цитируемых журналах, индексируемых в международных базах данных.
– Оценка науки через число публикаций в журналах часто подвергается критике. Особенно если речь идет об общественных науках, где командные высоты у западного истеблишмента. Следует ли ориентироваться на такой показатель? Разве недостаточно того, что научные результаты МГИМО востребованы у российского внешнеполитического сообщества?
– Я в курсе этой дискуссии. Первый и самый простой ответ: иных, лучших критериев пока не предложено. Кроме того, международная публикационная активность российских исследователей-международников – это еще возможность донести и объяснить глобальной аудитории российскую позицию по важнейшим вопросам мировой политики. Конечно, это не прямые политические заявления вроде тех, что делают дипломаты. Зато академические публикации показывают в фундаментальных категориях, как Россия мыслит о международных отношениях, в чем особенности нашей стратегической культуры, как мы видим развитие нашей страны и мира. Сравните, сколько работ публикуют в международных изданиях китайские международники и сколько публикуют наши. В результате Китай сейчас более понятен Западу, чем Россия. Пусть его тоже нередко считают враждебным, но он понятен. А международная академическая дискуссия о России идет зачастую без участия России. Это надо исправлять. У нас сильнейшая традиция исследований по международным отношениям, нам есть что сказать. Дело за тем, чтобы глубже интегрировать российскую науку в мировую, точнее, сделать достижения наших ученых более доступными для мировой академической аудитории. Коль скоро ключевая компетенция МГИМО – это международные коммуникации, то кому как не нам решать эту задачу.
– Интеграция в мировую науку предполагает сотрудничество с западными учеными. Удается ли его поддерживать в нынешних политических условиях?
– Мы никогда не закрывались для диалога и сотрудничества, среди партнеров МГИМО десятки университетов Китая, США, Германии, Великобритании, Швейцарии, многих других стран. Со многими у нас совместные магистратуры. С 2018 года в МГИМО идет работа над исследовательским проектом «Трансформация системы международных отношений в контексте смены технологического уклада», поддержанным правительством в рамках программы исследований под руководством ведущих ученых («Мегагранты»). Проект возглавляет Уильям Уолфорт, известный американский специалист по теории международных отношений, истории холодной войны и американской внешней политике. Кстати, в конкурсе 2017 года это был единственный проект по политической науке среди 35 победителей, а всего на конкурс было подано 358 заявок. Это пример того, как академическое сотрудничество продолжается и развивается, несмотря на политическую конъюнктуру. МГИМО привлекает и других зарубежных исследователей, в том числе из США, к нашей научной работе. Конечно, рабочий график не всегда позволяет ведущим международникам найти необходимое время для работы в России. В этом плане они как оперные звезды: гастроли запланированы на годы вперед. Но большинству наши инициативы интересны, потому что сейчас интересна сама Россия, на Западе ее снова стали изучать. И к счастью, наука и у нас, и на Западе все еще в достаточной мере вне политики.
– Скажем, российские физики исторически среди мировых лидеров и публикуются в самых престижных международных журналах. Но как можно добиться, чтобы российские международники также вошли в элиту мировой науки? Ведь по общественным наукам Россия традиционно отстает.
– Суждение об отставании России в общественных науках распространено, но неточно. На самом деле многое зависит от конкретного направления да и от конкретного ученого. Нам в МГИМО предстоит перевести наши высокие компетенции во внешнеполитической экспертизе в высокие академические результаты. Наша экспертиза основывается на многолетней исследовательской или дипломатической работе наших сотрудников, МГИМО вообще силен тем, что в его коллективе много практиков. Нужно усилить собственно академические исследования и увеличить публикационную активность. Что мы для этого делаем? Конечно, привлекаем новых людей. Проводим действительно конкурентные конкурсы на замещение должностей в исследовательских подразделениях МГИМО, прежде всего в Институте международных исследований. За последний год к нам присоединились несколько известных исследователей, например известный в России и за рубежом политический аналитик Евгений Минченко. Широкая публика его знает по исследованиям российской политической элиты.
Однако просто привлечь известных исследователей, чтобы они публиковались под нашим брендом, недостаточно. Мы ориентируемся на то, чтобы выращивать сильных, признанных в мире ученых в самом МГИМО. Поэтому сотрудников ориентируют на более активное участие в грантовых конкурсах, благо сейчас их много. Стимул для участия понятен. Долгосрочные гранты, например те, которые сейчас распределяет Российский научный фонд, с одной стороны, дают ученым возможность спокойно работать над своей темой на протяжении нескольких лет, не отвлекаясь на судорожные поиски куска хлеба (как это было в российской науке еще недавно), а с другой – дисциплинируют. Обязательство публиковать статьи в индексируемых журналах заставляет ориентироваться на высокие требования научного качества. Мы не говорим, конечно, о «мусорных» журналах, такие публикации легко отсеиваются. Долгосрочные исследовательские проекты позволяют привлекать к работе иностранных ученых, ездить на международные конференции, налаживать связи с коллегами за рубежом. Это и есть интеграция в мировую науку.
Изменена система стимулирования публикаций в ведущих международных журналах. Многие университеты премируют своих сотрудников за такие публикации, но мы решили попробовать немного иной путь. В этом году в Институте международных исследований МГИМО прошел первый внутренний грантовый конкурс, причем с очень жесткими требованиями: отчет только по публикациям в журналах первого и второго квартиля индексируемых баз Scopus и Web of Science. Это позволяет мобилизовать научные коллективы, работающие по каждому из проектов, позволяет им спланировать свое время и ставит их перед обязательствами по исследованиям и публикациям. Премирование постфактум таких обязательств не создает.
Наконец, конечно, мы налаживаем практику внутреннего рецензирования, вообще усиливаем коммуникацию между исследователями по работе над их проектами: здесь важен взаимообмен знаниями и опытом, сама атмосфера разделяемого интереса к изучаемой проблеме, которую так ценят настоящие ученые. Работаем над тем, чтобы наши лучшие публикации были заметны в академической среде в России и за рубежом.
– Мы говорим об организации науки, а как обстоит дело с ее содержанием? Над чем работают ваши исследователи?
– Есть несколько «ударных» тем. Если говорить о внутренних грантах, то у нас есть проект по исследованию политических элит и глобальных сдвигов во внутриполитических процессах, происходящих одновременно в разных государствах. Что, например, означает популистский тренд в странах Европейского союза? Над этим проектом работают К.П. Петров и Е.Н. Минченко. Этот коллектив уже опубликовал первую статью. Она посвящена тому, как представители российской элиты оценивают свое влияние на внешнеполитические решения. Парадокс в том, что представители менее влиятельных элитных групп склонны считать свою роль в выработке внешнеполитических решений более важной, а представители более влиятельных групп, наоборот, свою влиятельность недооценивают. Статья в сентябре вышла в известном журнале Post-Soviet Affairs. Другой проект – его возглавляет известный российский специалист по Китаю А.В. Лукин – посвящен китайской инициативе «Один пояс – один путь». Е.Я. Арапова с коллегами исследует интеграционную стратегию России. Группа исследователей во главе с С.М. Маркедоновым работает над проектом по де-факто государствам – иначе их еще называют непризнанными государствами – в Евразии.
Но по этим проектам работа только начата. Из того, что уже сделано, нужно отметить поддержанный Российским научным фондом проект «Типология современных военно-политических союзов и модели отношений России с союзниками». Руководитель проекта И.А. Истомин опубликовал статью, где анализирует, как продвижение универсалистской либеральной идеологии стимулирует государства, которые стигматизируются как несоответствующие требованиям этой идеологии, заключать своего рода идеологические альянсы друг с другом. По сути, в идеологической сфере воспроизводится модель баланса угроз, которая обсуждалась в реалистской теории международных отношений применительно к соотношению материальных потенциалов. В рамках того же проекта И.В. Фомин и Н.Ю. Силаев провели исследование отношений России с ее союзниками, установив, что наличие формального оборонительного союза необязательно означает приоритетность партнера в плане практического военно-политического взаимодействия.
Проект «Трансформация системы международных отношений в контексте смены технологического уклада» тоже дает интересные результаты. М.А. Сучков с соавторами провели исследование того, как российские военные и эксперты видят будущее войны. Эта статья принята к публикации в журнале Survival. Готовится к публикации также статья о парадоксальном сочетании силы и слабости во внешнеполитическом положении России – автор объясняет это особой политико-географической конфигурацией, в которой оказалась наша страна после распада Советского Союза. И.В. Фомин подготовил теоретико-методологическую статью о практиках прогнозирования в международных отношениях, в прошлом году она была опубликована на русском, сейчас готовится значительно доработанная английская публикация. В основе исследования лежит математическая обработка сотен статей в ведущих журналах по международным отношениям, содержащих прогностические утверждения. В целом международники пока избегают давать сильные прогнозы, то есть прогнозы о конкретной стране и конкретном сценарии будущего в определенном временном горизонте. Для нас особенно ценна эта работа, поскольку она суммирует работу по прогнозированию, которая была сделана другими авторами, а мы в МГИМО в последние годы много работаем по прогнозированию международных ситуаций, регулярно выпускаем материалы на эту тему.
– И удаются ли предсказания?
– В декабре в нашем ежегодном прогнозе «Международные угрозы» мы уверенно предсказали успех В.А. Зеленского на президентских выборах в Украине. Напомню, он объявил о своем выдвижении на выборах в январе. И довольно точно описали сценарий того, что происходит вокруг иранских танкеров в последние месяцы. Хотя воздушную атаку на саудовскую нефтяную инфраструктуру предсказать не смогли.
Вообще для нас важно, чтобы исследования и аналитические материалы, которые создаются в МГИМО, были достоянием не только академического и внешнеполитического сообщества, но и широкой публики. У нас много благодарных читателей. Доклад «Международные угрозы» широко цитируется в прессе. Большое внимание привлек доклад наших исследователей о влиянии западных санкций на российскую экономику. Публикация и популяризация качественной внешнеполитической экспертизы в конечном счете делает публичные дискуссии по вопросам международной политики более рациональными и взвешенными, а сейчас это особенно необходимо.
– Как вы делаете ваши прогнозы? Опрашиваете экспертов, строите модели?
– Опираемся на разные методы. Хорошо работающие методики были разработаны в МГИМО еще в советское время. Но в этой области постоянно появляется что-то новое. Кроме того, интересные результаты дает интеграция информационных технологий и исследований по международным отношениям. Например, один из наших проектов посвящен моделированию поведения Соединенных Штатов в международных кризисах. Есть определенный набор параметров, который описывает это поведение: тональность высказываний официальных лиц о стране и ситуации, дипломатическая и военная активность в регионе. Эти параметры могут быть описаны в количественных показателях. Мы предполагаем, что анализ этих показателей может ответить на вопрос, есть ли за действиями США в кризисах определенная долгосрочная стратегия или они реактивны и спонтанны. Мы изучаем, как вели себя США в прошлых кризисах – в Ираке, когда, как теперь известно, у них стратегия была, и в Египте в 2011 году, когда у них стратегии не было, – и выявляем характерные особенности профиля их активности. Это позволит оценить наличие или отсутствие у США стратегии в текущих и еще предстоящих кризисах и делать обоснованные суждения об их будущих ожидаемых действиях.
Такая работа требует обработки большого объема неструктурированных данных, разного рода текстовых сообщений. Для этого и нужны информационные технологии. Мы сотрудничаем с представителями Курчатовского института. Работаем с информационно-аналитической системой «Семантический архив» – это российская система для обработки больших массивов неструктурированных данных и создания баз знаний. В прошлом году А.А. Токарев опубликовал монографию, в которой исследовал подходы украинской политической элиты к проблеме Донбасса. Он собрал и изучил около миллиона постов в социальной сети Facebook, принадлежащих ведущим украинским политическим блогерам. Это было сделано благодаря «Семантическому архиву» и некоторым другим программным инструментам обработки текста.
– Тогда ждем от вас прогноз: могут ли западные санкции заставить Россию изменить внешнеполитический курс?
– В литературе по международным отношениям много обсуждается эффективность санкций, у нас в России благодаря нашим западным партнерам есть много возможностей оценить это на практике. И внести вклад в академическую дискуссию.
Наши экономисты М.Е. Мамонов и А. Пестова в своем исследовании пришли к выводу, что за первые два года действия санкций российская экономика потеряла из-за них 800 млрд руб., или 1,2% ВВП. При этом рецессию в 2015 году мы получили бы и без санкций, это была заслуга цен на нефть, длинных демографических трендов и, конечно, нашей экономической политики. Если не допускать ошибок в экономической политике, то мы, разумеется, будем терять деньги и возможности из-за санкций, но в политическом плане останемся для них неуязвимы.
Кстати, при внимательном анализе, как ни странно, обнаруживается что-то общее в экономиках России и США. Центр исследований международной экономики Института международных исследований МГИМО в одном из своих проектов изучает роль скрытого отрицательного капитала финансовых посредников (банков) в углублении кризисных спадов. Банк России обнаружил более 3,3 трлн руб. «скрытых дыр» в балансах 412 банков за период 2007–2018 годов, это примерно 3,2% ВВП страны за 2018 год. Так вот, феномен скрытого отрицательного капитала характерен как для развитой экономики США, так и для развивающейся экономики России и объясняется преобладанием несбалансированных бизнес-стратегий банков. Так что проживем и под санкциями.
Источник: Независимая газета
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
