О коронавирусе, бюджетных местах и счетах за границей

— Это не заочная форма обучения, это другой формат. Дистант, в отличие от заочки, предполагает регулярное общение преподавателя и студента, жесткие сроки выполнения заданий, их проверки, обратную связь. Поверьте, работы у преподавателей в дистанционном формате порой даже больше, чем в привычном. Поэтому оснований для того, чтобы менять стоимость обучения, нет.

— Разве уровень погружения в предмет у студента не меняется при дистанционном обучении?

— Не меняется. Единственное, что сейчас пока страдает — лабораторные работы. Их мы отнесем на вторую половину семестра, хотя часть тоже можно делать удаленно, там есть виртуальные тренажеры.

— Многие считают, что за дистанционным обучением будущее и скоро мы вообще не будем ходить в университеты. Вы верите в это?

— Нет, ходить-то вы будете. Есть лабораторные работы, есть испытания, их никак не проведешь дистанционно. Но вы правы — за дистанционным обучением будущее. Потому что это удобно студентам, преподавателям. Мы вообще планировали в этом году 20% учебной нагрузки перевести на дистант. А в ближайшем будущем — до 50%. Потому что это снижает контактную нагрузку преподавателям. Они смогут общаться, используя современные средства связи. И преподаватели, и студенты признаются, что это удобно. В принципе, за этим будущее, но это не значит, что вообще всё образование надо переводить в дистант — это невозможно. Ведь образование — это не только освоение учебного материала, но и живое общение. Это социализация, складывание коллектива — здесь человек обретает друзей, любовь, семью. Это же не вычеркнешь.

— Вы были председателем правительства Свердловской области. Оцените меры, которые предлагают сейчас правительство страны и губернатор по коронавирусу.

— Мне кажется, они своевременные и адекватные. Важно ограничить массовые скопления людей, успокоиться, выявить тех, у кого есть признаки коронавируса. Изолировавшись, человек ограничит распространение.

— Но страдают бизнесмены, авиакомпании, я думаю, и вы страдаете.

— Страдаем. Потому что приходится переделывать учебный процесс, это создает огромное количество проблем. Но представьте, если сейчас этого не делать, это достигнет таких же объемов заражения, как в ряде других государств. И мы пострадаем еще больше, и университет пострадает. Один заболевший затрагивает очень много людей вокруг. Мне представляется, что другого выхода нет. Как Китай ввел очень жесткие меры изоляции, почему и победил коронавирус.

— Вы уйдете на каникулы, которые объявил президент?

— Да, конечно. Мы законопослушные граждане и подчиняемся президенту. И пар не будет — студенты уходят на каникулы. С сохранением заработной платы [преподавателей] и стипендий студентов.

— Правительство нанесло налоговый удар по тем, у кого есть деньги за границей. У вас есть там какие-либо сбережения?

— Да упаси боже, зачем? Я всю жизнь живу в России, что мне там делать-то (Смеется.). Кто хранит заграницей, должны были раньше об этом подумать, наверное.

— Хочется спросить о рейтинге QS — один из основных рейтингов всех мировых университетов. Мы часто получаем сообщения о том, что УрФУ опять поднялся там на несколько десятков строчек. Это правда настолько важно для вас?

— В мире 20 тысяч университетов. Если какой-то университет входит в первые 400, это уже показатель качества. А если его так учитывают эксперты, он показывает роль и влияние вуза. Для нас это не самоцель какая-то, но мы по нему оцениваем самих себя — на каком месте мы находимся в сравнении с другими российскими университетами. И для научной общественности это показатель, с кем надо сотрудничать. Ну и, наконец, иностранные абитуриенты и их родители смотрят на него.

— Почему получилась такая гигантская пропасть в бюджетных местах для гуманитариев и технарей? Журналистам дают 8 бюджетных мест, химикам — в разы больше.

— Это и моя боль, поверьте. Это распределяется федеральным министерством, исходят из того, что стране больше нужны инженеры и естественники, а не гуманитарии. Я тоже не понимаю. Наоборот, я считаю, что сейчас то время, когда журналистика получает очень серьезный шанс для своего развития. Потому что в том объеме информации, в котором человек сегодня находится, ему нужны поводыри — те же самые журналисты, которые могут обрабатывать массивы информации и подсказывать ему. Я надеюсь, что ситуация начнет меняться. Я тоже не согласен с тем, что одна из ведущих школ журналистики в стране получает 8 бюджетных мест. Это моя боль, честно говорю.

— То есть вы ничего с этим сделать не можете?

— Пока не можем. Но мы сейчас ведем активный диалог с министерством, я надеюсь, что и предстоящая универсиада здесь кое в чем поможет, потому что будут нужны специалисты в области СМИ, и лингвисты, психологи и другие.

— В вузе уже много лет действует балльно-рейтинговая система, которая лишает преподавателей возможности подходить индивидуально. Если человек — хороший специалист, но не ходит на пары, система просто не даст ему поставить зачет. Вы ведь по другому учились, вы уверены, что она нужна?

— С другой стороны, тогда была другая крайность — когда студенты прогуливали пары, у них не было знаний, а потом приходили на зачет или экзамен и спрашивали — а за что мне поставили плохую оценку? Балльно-рейтинговая система упорядочивает и действует в основном в бакалавриате. В магистратуре совсем другой порядок, там больше времени на практические занятия, на работу на предприятиях. Я считаю, эта система не является жестким препятствием. Она дисциплинирует и студентов, и преподавателей. Если бы меня спросили, за я или против — я, скорее, за нее. У любого нововведения есть отрицательные черты.

— Многие вопросы, которые я вам задаю, накопились у студентов уже давно, они всё время пишут нам об этом. Насколько студент в УрФУ свободен? Может ли он прийти к вам и высказать недовольство?

— Конечно. Во-первых, у нас есть система обратной связи, есть союз студентов, который собирает мнение с ребят. Часто получаем недовольства и стараемся их максимально быстро решать. Мы же не для формы работаем, наша задача — дать хорошее образование.

— Если студент напишет в своих соцсетях что-то нелицеприятное про университет?

— Ну и что? Ну, напишет. Нет, если он не нарушает закон, не клевещет, не использует нецензурные слова. А тем более если он напишет правду — мы прислушаемся и пойдем навстречу.

— А если пойдет на митинг?

— Ну, пойдет. Если митинг несанкционированный, он должен понимать, что могут быть неприятности с законом, ну взрослые же люди. И тогда с ним будет разбираться правоохранительная система. Мы предупреждаем ребят — делайте всё по закону, узнайте, разрешен ли этот митинг хотя бы.

— Если снимут лично про вас какое-нибудь разоблачение?

— Ну, знаете, про меня уже столько всего писали. Ну что теперь делать? На каждый роток не накинешь платок. Когда человек достигает какого-то положения, всегда есть те, кто недоволен.

— Куда двигается университет? Какие задачи на будущее?

— Это серьезная перестройка учебного процесса, учебных технологий. Частичный переход на дистант, использование онлайн-курсов. Нынешняя ситуация — это для нас и стресс, и тест одновременно. В принципе, отклики от студентов и преподавателей позитивные. Живое общение ученика и учителя важны всё равно, передача знаний и компетенций.

— Есть планы по новым общежитиям?

— Есть. Планы грандиозные. К Универсиаде будут построены новые общежития, целый студенческий городок, рядом с аэропортом. В черте города Екатеринбурга. Там будет не меньше 8 тысяч современнейших мест. Мы не стоим на месте. Обязательно будет организован транспорт, этим сейчас город вместе с областью занимаются. Есть договоренность о том, что будут строиться еще и новые учебные корпуса.

— Вопрос как к управленцу — о «Титановой долине». Почему она не взлетела?

— Я бы не говорил, что она совсем не взлетела. Только что там подписано соглашение по созданию завода по производству прокатных валков с инвестициями в несколько миллиардов рублей. Там «Боинг» зашел мощно. Преждевременно говорить, что она не взлетела. А коррупционные моменты — это личный вопрос. Директор приходит и уходит, а предприятие-то создано. Сама «Титановая долина», как особая экономическая зона, она состоялась.

— Дмитрий Медведев продлил ваши полномочия ректора в апреле 2015 года на 5 лет. Лично у вас есть планы на будущее?

— Планирую работать. У нас очень большие планы: создание центра мирового уровня, например. Универсиада, которая у нас впереди, там очень большая ответственность университета. У нас грандиозные планы по новым проектам и направлениям. Это всё надо делать, надо чтобы университет активно проявлял себя на международной арене, завоевывал авторитет, чтобы к нам было престижно и достойно поступать.