Мне уже приходилось участвовать в спорах о соотношении двух главных идеологических параметров современной макроисторической дискуссии — суверенизаторского и глобалистского. Возникновение и быстрое расползание нового всемирного фактора — пандемии коронавируса COVID-19 стало серьезным поводом для оживления и углубления этой дискуссии. Весьма интересна в этой связи реакция некоторых наиболее заметных и влиятельных участников нынешней планетарной драмы.
Китай в стиле, естественном для своего историко-генетического кода, попытался разрешить возникшую проблему на внутригосударственном уровне. И на первых порах это получилось довольно эффективно. Тотально-мобилизационные усилия принесли серьезный положительный результат. Судя по приведенным цифрам, соотношение между заболеваемостью, выздоровлением и смертностью улучшилось к середине марта 2020 года.
Однако обратило на себя внимание то, что существенно выросло количество вновь заболевших граждан Китая, недавно вернувшихся из-за границы. А полностью закрыть границы Китай не может — это приведет к непредсказуемым последствиям для долгосрочного экономического развития страны, а значит, места этой страны в мире ХХI века.
Европа в первые же недели кризиса продемонстрировала вариант реакции типа «спасайся, кто может». Разные страны — от Чехии до Франции и Испании — предложили собственные узконациональные версии подхода к проблеме — с весьма неожиданными результатами. Очень быстро выяснилось, что в условиях, сложившихся в ЕС, межнациональные средства решения вопросов неэффективны и ведут с той или иной скоростью к близкому к катастрофе итальянскому сценарию.
Вот почему к середине марта 2020 года центр тяжести может быть перенесен от национал-суверенного к макрорегиональному проекту действий. Еэсовцы стали искать возможности локализации проблемы на уровне границ ЕС. Очень трудно представить себе эффективность общеевропейского карантина без коренных изменений того, что прочно утвердилось как европейский образ мыслей и, как следствие, образ жизни.
Пожалуй, самые яркие и запоминающиеся зигзаги на коронавирусном направлении продемонстрировали американские власти. Вначале президент Трамп и его команда презрительно проигнорировали возникшую на их глазах проблему. Неудивительно: она плохо вписывалась в их популистскую правоконсервативную установку.
Очень скоро, однако, выяснилось, что вопрос этот приобретает все больший общественный резонанс, завладевает умами и сердцами миллионов и миллионов американских избирателей. Как раз в период набирающей все большие обороты избирательной кампании. Возникает искушение каким-то образом соединить стержневую трамповскую идейную установку с возникшей новой реальностью. Это искушение привело к таким экзотическим казусам, как широко освещенная СМИ попытка перехватить немецких ученых, занятых поиском вакцины против COVID-19, c тем чтобы США, в соответствии с трамповскими канонами, и здесь были бы самыми первыми и самыми великими. В общем, если нельзя игнорировать, то желательно возглавить и американизировать.
Так что, американским избирателям предлагается практически единолично спасти мир от ужасной опасности, существование которой неделю назад сгоряча игнорировалось.
Что касается России, то приоритеты, расставленные руководством по данной проблеме, в основном верные. Действительно, здоровье граждан страны, всех граждан без исключения, важнее, чем все остальное. В том числе и то, о чем так печется руководство. Станут ли эти слова повседневной практикой — посмотрим.
Однажды (дело было в начале 80-х годов прошлого века) замечательный философ М.К. Мамардашвили сказал автору этих заметок, что основные проблемы нашего поколения решены. Они решены не в том смысле, что они решены по существу. Некоторые — и даже очень многие из них — по существу не решены. Но они как бы отошли в тень, на задний план, перестали быть острейшими проблемами для поколения, которое приходит на смену нашему. У этого поколения свои проблемы, свои приоритеты, свои страсти в отношении этих проблем и приоритетов.
Когда я случайно включаю TV-канал, где с пафосом, часто доходящим до чего-то похожего на дворовый мордобой, обсуждают те или иные конфликты в Ливии, Сирии, на Балканах или в Восточной Европе, я вспоминаю эти слова и сопрягаю их с теми глобальными вызовами, одним из которых (думаю, отнюдь не единственным и не последним) стал декабрьский звонок, оповестивший о коронавирусе COVID-19.
Этот звонок напоминает каждому, кто умеет слушать, что наряду с реально существующей проблемой суверенитета государства в качестве одного из базовых принципов организации современного миропорядка в наши двери со всей нарастающей настоятельностью стучится императив глобальной ответственности. Сегодня этот императив обращен к нам своей вирусологической, пандемической стороной. Будем надеяться, что с этой разновидностью нам удастся справиться с тем уровнем глобального сотрудничества (пока что весьма низким), который достигнут на сегодняшний день, зачастую при противодействии персонажей дня вчерашнего.
Однако вызовы, буквально взывающие к резкому нарастанию уровня глобальной ответственности, — это наше близкое будущее. Это те проблемы, которые становятся главными проблемами, главными страстями нового, молодого поколения людей, живущих на нашей планете именно сегодня, а также и завтра. Это вызовы экологические, демографические, военно-космические, наконец, вызовы экзистенциальные, тесно связанные с самим существованием на Земле человека, как Homo sapiens, то есть очень сложным соотношением между двумя еще недавно незыблемыми аксиомами — гуманизмом и все более ускоряющимся прогрессом.
Нельзя справиться с проблемой будущего, если все внимание и душевные силы концентрировать на проблемах прошлого. Парадокс состоит в том, что проблемы прошлого решаются легче, если концентрироваться на проблемах будущего, сокращая таким образом дистанцию между собой и будущим поколением.
Надеюсь, что бури в пустыне, джунглях или лесостепи и связанные с ними уточнения больших и малых суверенитетов будут решаться в более широком контексте нарастания глобальной ответственности.
Как это ни парадоксально, в происходящей на наших глазах пандемической драме есть некоторые эстетические моменты, порождающие надежду.
Я имею в виду поведение многих людей, оказавшихся в центре этой драмы.
Я здесь не говорю о многих врачах и медсестрах, мужественно и героически выполняющих свой долг в разных странах мира. Обо всех тех, кто причастен к лечению и спасению людей, оказавшихся в опасности.
Я говорю о самих людях. Тех, кто, будучи поневоле изолированным, не поддается панике, стремится общаться с ближними, приободрить их, вселяет надежду и помогает терпеть неудобства и трудности.
Речь идет о людях самых разных стран. Мы все — прежде всего, люди нашей планеты. Без этого самоощущения нет и не может быть глобальной ответственности. А без нее не будет ничего. В том числе и суверенитета государств — этого славно поработавшего и все же не утерявшего важности принципа ХIХ и ХХ столетий.
Источник: Новая Газета
