Неоколониализм. Реликт и последняя опора уходящей эпохи

Общепринята констатация того факта, что современная эпоха является переходной от однополярной к многополярной, или полицентричной, модели мироустройства, которая, очевидно, будет более демократичной, справедливой, отвечать интересам всех без исключения народов.

Рассуждая о том, как именно осуществить этот переход в практическом плане, мы неизбежно столкнемся с тем фактом, что одной из фундаментальных опор уходящей системы является неоколониализм во всех его проявлениях. Он цементирует неравенство государств и народов, несправедливое распределение материальных ресурсов на планете, дает преимущества одной группе наиболее богатых государств, которые превратили свое финансовое, экономическое, технологическое и военное превосходство, во‑первых, в институциональное, создав или подчинив себе квазиуниверсальные мировые институты, которые де-факто укрепляют однополярное господство Запада.

Общепринята констатация того факта, что современная эпоха является переходной от однополярной к многополярной, или полицентричной, модели мироустройства, которая, очевидно, будет более демократичной, справедливой, отвечать интересам всех без исключения народов.

Рассуждая о том, как именно осуществить этот переход в практическом плане, мы неизбежно столкнемся с тем фактом, что одной из фундаментальных опор уходящей системы является неоколониализм во всех его проявлениях. Он цементирует неравенство государств и народов, несправедливое распределение материальных ресурсов на планете, дает преимущества одной группе наиболее богатых государств, которые превратили свое финансовое, экономическое, технологическое и военное превосходство, во‑первых, в институциональное, создав или подчинив себе квазиуниверсальные мировые институты, которые де-факто укрепляют однополярное господство Запада.

Во-вторых, под это превосходство подгоняется и определенная идеологическая и этическая база с большим «душком» расизма. Дескать, богатые страны потому и богаты, что являются более «продвинутыми» в цивилизационном плане и отличаются от других, менее развитых культур и цивилизаций. Разумеется, столетия колониализма, рабства, откровенного грабежа других народов, как и нынешняя несправедливая модель мироустройства, позволяющая Западу и сегодня «снимать сливки» с мировых богатств и сохранять неравенство, — все это остается за скобками такого подхода, который порой негласно, через культуру и иные косвенные инструменты, навязывается всему миру в качестве цивилизационной самоочевидности. Дескать, «есть животные равнее других».

В-третьих, в рамках однополярной модели конкретная группа государств присвоила себе в роли более «продвинутых», передовых и сильных право диктовать другим странам не только правила поведения на мировой арене — с кем дружить, в какие союзы вступать, против кого вводить «санкции », — но и принципы внутреннего устройства. Народам говорят, за кого голосовать, каких лидеров считать легитимными, каким ценностям следовать. Распределяют по разного рода рейтингам тех или иных свобод, произвольно делят на демократии и диктатуры, объявляют те или иные местные порядки, практики, традиции неправильными.

Скажем, в соглашение о партнерстве между Европейским союзом и членами Организации Африки, Карибского бассейна и Тихого океана 2023 года включили требования о легализации партнерами ЕС абортов, ЛГБТ-повестки, всеобщего сексуального образования. Попытка некоторых карибских стран, прежде всего Ямайки, хотя бы отсрочить подписание документа привела к угрозам лишить эту страну крайне важного внешнего финансирования на реализацию социально-экономических программ.

Такая присвоенная Западом стратегическая позиция самозваного «лидера всего мира», в том числе морально-этического, а также возможность карать неугодных экономическими репрессиями и даже прямой военной силой без каких‑либо последствий для себя — все это является одной из главных опор и питающим ресурсом однополярной мировой системы. Что дает основания для вывода: без преодоления всех форм неоколониального неравенства государств и народов построение многополярного мира невозможно.

В практическом плане речь даже не об отношениях между метрополиями и колониями, пусть и бывшими, а об усугубляющейся зависимости от Запада в различных сферах политики, экономики и общественной жизни: от созданных, навязанных и контролируемых западными структурами «международных» платежных инструментов, банков, страховщиков, систем социального и медицинского страхования до внедрения откровенно враждебных и грубо нарушающих международное право концепций наподобие «миропорядка, основанного на правилах», «гуманитарной интервенции», «права на иностранную помощь» и тому подобное.

Даже в вопросах экономического сотрудничества применяется концепция Глобального Севера и Глобального Юга, где почему‑то именно Юг оторван от Севера, а значит, находится в состоянии зависимости, то есть в отношениях по вертикали, вместо состояния взаимовыгодного сотрудничества, то есть в отношениях по горизонтали.

Первый президент Ганы и философ Кваме Нкрума в 1965 году в труде «Неоколониализм как последняя стадия империализма» писал: «Результатом неоколониализма становится то, что иностранный капитал используется для эксплуатации, а не процветания менее развитых частей света. Инвестиции при неоколониализме увеличивают, а не уменьшают пропасть между богатыми и бедными странами мира».

В международных делах, очевидно, нарушен принцип равного и справедливого географического представительства. Во многих международных организациях, которые призваны быть проводниками интересов человечества, превалируют идеи исключительности. Это следствие того, что их секретариаты «приватизированы» Западом или буквально напичканы его представителями, а сами институты откровенно обслуживают интересы «золотого миллиарда», что и является формой институциализации однополярности.

Концепция классического колониализма устоялась в международном праве. Как известно, она нашла закрепление в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам, принятой резолюцией 1514 (XV) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1960 года. Западные страны, стыдливо отрицая это явление, толкуют термин «колониализм» исключительно в исторической ретроспективе, как нечто давно себя изжившее и оставшееся в прошлом. Хотя эти явления существуют и сегодня в традиционной форме.

Скажем, статистика показывает, что 60 лет Франция закупала у Нигера уран по крайне заниженной цене. Лишь в 2023 году его стоимость подняли с 0,80 (!) до 200 евро за 1 кг. При объеме экспорта урана порядка 17 тыс. тонн в год только за последние 10 лет Нигер недополучил свыше 3,5 млрд евро.

Другой пример: на саммите Россия — Африка в Санкт-Петербурге в 2023 году президент Уганды Йовери Мусевени указал, что при объеме мирового рынка кофе в 460 млрд долларов доходы африканских стран не превышают 2,5 млрд, хотя именно они его крупнейшие производители. При этом только Германия, закупающая сырье у африканцев, зарабатывает на его переработке и сбыте около 6,8 млрд долларов. Можно еще вспомнить «чайную сверхдержаву» Великобританию, в которой, как известно, чай не растет. 

Чего же сегодня в международном праве нет? Полагаю, пришло время закрепить в международно-правовых документах термин «неоколониализм», придав ему содержание, которое в наибольшей степени соответствует реальному положению дел.

Неоколониализм — это система неравноправных политических, экономических и правовых отношений, навязанных коллективным Западом.

Какие проявления неоколониализма могли бы лечь в основу нового международноправового термина?

— Вовлечение в зависимость стран и народов от западных кредиторов, страховщиков, банков, платежных систем и т. д.;

— разжигание этноконфессиональных конфликтов, вмешательство во внутренние дела других государств, попытки их «классификации» по тем или иным надуманным критериям «демократичности», «свободы», «политической развитости»;

— искусственная политизация темы изменения климата и экологических проблем, в том числе как инструмента недобросовестной конкуренции против добывающих и технологически менее развитых государств;

— введение односторонних санкций в обход Устава ООН;

— бесконтрольная деятельность транснациональных корпораций и частных военных компаний, особенно в сфере разведки и разработки природных ресурсов;

— подмена традиционных ценностей неолиберальными идеями, внедрение их в массовое сознание людей;

— сохранение практик сегрегации, апартеида, геноцида и других преступных явлений.

Российская Федерация, позиции которой сегодня максимально приближены к точке зрения большинства бывших западных колоний, имеет и основания, и опыт, и ресурсы для того, чтобы продолжить борьбу против неоколониализма, начатую еще в прошлом столетии. В российской Концепции внешней политики, опубликованной в 2023 году, впервые за многие годы сделан акцент на борьбе с неоколониальными практиками.

Наша миссия во многом и заключается в том, чтобы помочь бывшим колониям Запада артикулировать свои претензии, не дать бывшим метрополиям уклониться от исторической ответственности. Причем не только моральной, но и материальной.

На второй международной парламентской конференции Россия — Африка в марте 2023 года спикер Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко предложила, среди прочего, поднять вопрос о компенсации ущерба всем народам Африки, пострадавшим от европейского колониализма. Это весьма болезненная для Запада тема, и есть смысл давить на эту «мозоль» тем, кто по совпадению являются сегодня и главными спонсорами киевского режима, сторонниками и подстрекателями продолжения конфликта на Украине.

В феврале 2025 года премьер-министр Гренады Дикон Митчелл на саммите Карибского сообщества обратился к главе Еврокомиссии Урсуле фон дер Ляйен с призывом извиниться и выплатить репарации за рабство. Разумеется, в вопросе репараций реакции не последовало.

Эту тему все чаще поднимают и в британском Содружестве Наций, главы государств которого включают вопрос о выплатах репараций в итоговые коммюнике заседаний, и Лондону все сложнее купировать эту активность. Премьер-министр Багамских Островов Филип Дэвис прямо заявил: «Призыв к возмещению ущерба — не просто финансовая компенсация. Речь о том, чтобы признать долгосрочные последствия многовековой эксплуатации и обеспечить честное и добросовестное решение вопроса наследия рабства». Ожидается, что репарации станут главным пунктом повестки дня нового саммита Содружества, который пройдет в следующем году в одной из стран Карибского бассейна. Тем временем британский премьер Кир Стармер говорит о том, что, мол, вместо бесконечных дискуссий о прошлом нужно обсуждать настоящее и будущее, то есть гораздо более скромные подачки Лондона на решение текущих проблем стран Содружества.

Необходимо помочь бывшим колониям не дать тем же европейцам «отскочить» в этом вопросе, постараться вывести его на уровень предметных решений в ООН и других международных организациях. Наши партнеры не должны испытывать опасений за последствия своих выступлений, опираясь на четко артикулированную поддержку мирового большинства, позиция которого должна быть наглядно противопоставлена логике бывших метрополий. Нужно поддержать более широкую представленность бедных стран в руководящих органах ООН и во всех ключевых глобальных организациях. 

Право требования справедливой компенсации за причиненный ущерб в результате политики колониализма и неоколониализма и корреспондирующая этому праву обязанность или ответственность государств, практикующих такие методы, должны стать нормой международного права. К сожалению, в настоящее время отсутствуют какие‑либо международно-правовые механизмы защиты прав и интересов бывших колоний.

Да, международным правом предусмотрена ответственность государств за военные преступления, акты геноцида и преступления против человечности, часто сопровождающие колониализм. Однако при попытке привлечь метрополии к ответственности за преступления колониального и постколониального периода, равно как и при создании новых норм международного права, которые бы позволяли легально требовать признание вины, выплату репараций, реституцию и сатисфакцию, увековечивание памяти, на практике мы неизбежно столкнемся с рядом юридических препятствий, на которые нам обязательно будут указывать наши геополитические оппоненты: сроки давности, принцип интертемпоральности, международная правосубъектность бывших колоний на момент предполагаемого совершения преступлений и так далее.

В международном праве сейчас формируется концепция Reparatory Justice. Самым известным ее выражением стала Аккрская декларация, принятая в ноябре 2023 года по итогам Международной конференции по построению единого фронта для продвижения справедливости и выплаты репараций народам, происходящим из Африки. Приведу некоторые выдержки:

— создание Комитета экспертов по репарациям в рамках Африканского союза для выработки единой африканской политики в этой области;

— создание Глобального фонда репараций (по состоянию на конец 2024 года продолжаются консультации по его учреждению);

— формирование трансконтинентального партнерства (единого фронта) для достижения исторической справедливости;

— изучение правовых и судебных вариантов возмещения ущерба от рабства, колониализма и апартеида;

— важность скорейшей репатриации и защиты африканских культурных артефактов, вывезенных в Европу в колониальный период;

— призыв к проведению всеобъемлющих реформ многосторонних международных институтов с целью недопущения укрепления глобальных позиций неоколониализма.

С моей точки зрения, есть смысл продолжать работу в этом направлении, консолидируя на основе Аккрской декларации страны мирового большинства.

Что касается обращения в национальные суды, то здесь обнадеживающим прецедентом стало дело ветеранов антиколониального восстания Мау-Мау в Кении, которые в 1952–1963 годах находились в тюремном заключении и подвергались жестоким пыткам британских военных. В 2009 году при помощи местного адвокатского бюро более 5 тыс. членов общины обратились в Высокий суд Лондона с требованием к британскому правительству признать зверства над 200 тыс. кенийцев и выплатить им компенсации в размере 59,75 млн фунтов стерлингов. В 2013 году стороны договорились о выплате истцам еще 19,9 млн фунтов и оплате строительства памятного мемориала в Найроби.

С учетом массового и длительного по времени характера колониальных преступлений, срока их давности и сложностей со сбором доказательной базы на национальном уровне создаются специальные комиссии для установления всех фактов совершенных преступлений, тщательного сбора информации и изучения последствий имперского влияния. Наиболее известной из них стала Африканская комиссия по репарациям, которой еще в 1999 году удалось привлечь широкое внимание к колониальным преступлениям в Африке, предъявив требование к бывшим метрополиям выплатить 777 трлн долларов в качестве компенсации за работорговлю и ограбления.

Деятельность комиссий находится в фокусе Совета по правам человека ООН. В представленном в 2021 году докладе спецдокладчика по вопросу о содействии в установлении истины, правосудию, возмещению и гарантиям неповторения их деятельность критикуется за недостаточное внимание к структурному колониальному насилию и системной политической, экономической и культурной изоляции, а также требованиям сатисфакции и увековечивания памяти для восстановления достоинства жертв. Вместо этого, по словам докладчика, комиссии ограничиваются устранением последствий нарушений прав на жизнь и физическую неприкосновенность.

Мы понимаем, что мир пока находится если не в начале, то в середине большого пути к подлинной справедливости и равноправию на основе преодоления реликтового неоколониализма и компенсаций жертвам вековой эксплуатации Западом других стран. Необходимо последовательно продвигать соответствующую повестку с целью не только воплощения позиции жертв такой эксплуатации в нормы права и конкретные решения о репарациях, но и в целом об утверждении в представлении всего человечества нового взгляда на прошлое и настоящее. Что в лице стран коллективного Запада мы имеем дело не с «особой расой» и не с «более развитыми нациями» по генетическим или иным спорным критериям, но с государствами, в основе благополучия которых лежат многовековые преступления против других народов, которые не имеют срока давности и последствия которых до сих пор не преодолены, не осуждены и не компенсированы.