Есть одно конкурентное преимущество, которое с одной стороны кажется довольно эфемерным, учитывая, что, конечно, всем нужны прежде всего материальные выгоды, но в тоже время его нельзя сбрасывать со счета. К России в Африке в целом относятся хорошо.
Россия не вызывает там отрицательных эмоций, которые вызывают бывшие колонизаторы европейцы, особенно французы. И которые, кстати, сейчас начинает вызывать Китай. Поскольку китайцы уже довольно давно активно там работает, очень многие африканские страны увидели оборотную сторону китайского инвестиционного напора. Можно уже даже встретить сравнения Китая с колонизаторами бывшими, что, мол, их ничего не волнует, кроме извлечения ресурсов.
У России, в силу того, что мы действительно никакого колониального шлейфа за собой не имеем в Африке, и более того, в советские годы оказывали им максимальное содействие в освобождении очень многих африканских стран от колониальной зависимости, плохой репутации там нет. Мы не только как могли способствовали обретению независимости африканского континента, но и на протяжении пары десятилетий помогали африканским странам в строительстве инфраструктуры, государственности. Конечно, сейчас уже мало кто остался, кто все это помнит в подробностях. Но существует некое представление, что Россия — это такой Советский союз 2.0. Позитивный фон сохранился, и есть возможность на него опереться. Это возможность сокращается, потому что поколение меняется, но все-таки. И вот это очень благоприятная для нас предпосылка, чтобы начать развивать сотрудничество.
Россия активизировалась в Африке. Вчера Владимир Путин принимал в Кремле президента Эритреи Исайяса Афеворки. Глава МИД Сергей Лавров отправился в очередное турне по африканским странам. А в июле состоится второй саммит Россия-Африка.
Однако наша страна — далеко не единственная, кто заинтересован в сотрудничестве с африканским континентом. Конкуренция за Африку идет по нарастающей. Там не только стремятся усилить свое присутствие традиционные колониальные европейские державы вместе с США (которые недавно провели собственный саммит США-Африка), но и давно укрепился Китай, говорят об интересе Турция и страны Персидского залива.
Как России пробиться через столь серьезную конкуренцию, что мы можем предложить африканским странам, и что им нужно, aif.ru расспрашивал председателя Президиума Совета по внешней и оборонной политике России, директора по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай»Федора Лукьянова.
С чем мы идем к Африке?
Глеб Иванов, aif.ru: — Федор Александрович, и действительно, что же нам предложить Африке, если похвастаться такими же экономическими возможностями, как Китай, ЕС и США мы не можем?
Федор Лукьянов: — Есть одно конкурентное преимущество, которое с одной стороны кажется довольно эфемерным, учитывая, что, конечно, всем нужны прежде всего материальные выгоды, но в тоже время его нельзя сбрасывать со счета. К России в Африке в целом относятся хорошо.
Россия не вызывает там отрицательных эмоций, которые вызывают бывшие колонизаторы европейцы, особенно французы. И которые, кстати, сейчас начинает вызывать Китай. Поскольку китайцы уже довольно давно активно там работает, очень многие африканские страны увидели оборотную сторону китайского инвестиционного напора. Можно уже даже встретить сравнения Китая с колонизаторами бывшими, что, мол, их ничего не волнует, кроме извлечения ресурсов.
У России, в силу того, что мы действительно никакого колониального шлейфа за собой не имеем в Африке, и более того, в советские годы оказывали им максимальное содействие в освобождении очень многих африканских стран от колониальной зависимости, плохой репутации там нет. Мы не только как могли способствовали обретению независимости африканского континента, но и на протяжении пары десятилетий помогали африканским странам в строительстве инфраструктуры, государственности. Конечно, сейчас уже мало кто остался, кто все это помнит в подробностях. Но существует некое представление, что Россия — это такой Советский союз 2.0. Позитивный фон сохранился, и есть возможность на него опереться. Это возможность сокращается, потому что поколение меняется, но все-таки. И вот это очень благоприятная для нас предпосылка, чтобы начать развивать сотрудничество.
— И тем не менее, на одном добром слове далеко не уедешь. Вот и СССР давал Африке вполне материальные блага. Что конкретного сейчас может предложить Россия?
— Африке нужно все. Это очень быстро развивающийся, но при этом чрезвычайно проблемный континент во всех смысла этого слова, от гуманитарного до бытового и технологического. Африка готова сотрудничать во всех сфера, начиная с образования и заканчивая военной сферой.
Им очень нужны образованные специалисты. Советский Союз этим отличался. Он готовил для Африки кадры. Сейчас наши связи образовательные гораздо меньше, но потенциал сохраняется.
Африки нужны современные технологии. Не «сверх», а самые бытовые вещи. Россия, которая очень сильно вырвалась вперед в сфере бытового IT, делающего нашу ежедневную жизнь проще и приятнее, здесь много чего может африканским странам дать. Это городские технологии, это все, что касается налаживания производства. Это наш опыт в энергетическом, горнодобывающем секторе. Здесь нам есть, что предложить.
Африке нужны инвестиции. Понятно, что по этому параметру мы уступаем и Китаю, и Западу. Но тем не менее, если это делать выборочно и точечно, то какие-то вещи можно развивать.
Африке нужна еда. Это стало понятно в прошлом году, и очень рельефно отразилось во время конфликта на Украине, что Россия — ключевой игрок мирового продовольственного рынка. Еда, удобрения — наш важнейший козырь.
Наконец, не смотря на специфичность такой услуги — это частные военные компании. И надо признать, что они сделали определенную рекламу России, как стране, которая способна предоставлять услуги по обеспечению безопасности и даже конкурировать с традиционными поставщиками этих услуг. Например, с французами.
Так что по совокупности у нас довольно много, что мы можем предложить. Другое дело, что наша политика в Африке длительное время была периферийной. И сейчас все это выстраивается заново в пожарном режиме. Мы видим и активность министра иностранных дел, которые совершает уже чуть ли четвертое турне за год в Африку. Очень большое внимание уделяется саммиту. Приезжают к нам африканские лидеры с Путиным общаться. Сейчас идет немного лихорадочный процесс налаживания связей.
Дипломатия уважения
— На похоронах королевы Великобритании Елизаветы II вспыхнул скандал из-за того, что всех африканских лидеров тогда запихнули в один автобус и так возили по мероприятиям. В Африке тогда очень много говорили о неуважении, пренебрежении, которое появляется по отношению к африканским странам на Западе вообще. На саммит Россия-Африка могут приехать несколько десятков африканских лидеров. Не может ли возникнуть тут таких же ситуаций, ведь уделить всем должное внимание здесь очень непросто.
— Я бы не проводил здесь параллелей. Уж такова специфика массовых саммитов, что где бы и с кем бы он не проводился, это поток. Приезжает много лидеров, их всех принимают по определенному графику, и тут скорее надо сравнивать этот саммит со встречами G20, где крупные переговоры между отдельными странами тоже едва ли могут произойти.
Думаю, что эти риски у нас понимают, и никаких заминок не будет.
В случае с Великобританией там особое отношение. Африканские страны с тройным вниманием следят за тем, как к ним там относятся, учитывая, что это бывший колонизатор, который делает вид, что он лучший друг, а на самом деле их всех презирает. Это постоянно проскакивает у европейцев в разных видах. Знаменитая фраза Борреля про «джунгли, которые окружают наш сад». Вроде бы на словах мы все перед вами виноваты, каемся и готовы искупить вину, а потом все это сводится на нет одной фразой.
У нас этого риска нет. У нас проблема другая — это выстраивание таких отношений, которые помимо общего благорасположения наполнялись бы очень предметным конкретным содержанием.
Влияние США на отношение России и Африки
— Американцы тоже недавно провели свой саммит с африканскими странами. И из Госдепа шли иногда завуалированные, а иногда и прямые угрозы о санкциях за сотрудничество с нами. Насколько этот фактор будет сдерживающим в наших отношениях с Африкой?
— Этот фактор нельзя не замечать.
Сейчас американцы всеми силами объясняют африканцам, что не надо ездить к Путину на саммит. Что это человек нехороший, и страна нехорошая, и вообще приличные люди так не делают. Пока неизвестно, сколько приедет лидеров, какая страна на каком уровне будет представлена. Сейчас идет дипломатическая игра, своеобразное перетягивание каната. И американцы используют санкции как дубину, которой они машут во все стороны. Африканские страны, как и все остальные, будут маневрировать, лавировать, чтобы не подставиться. Они понимают риски, но в тоже время их это глубочайшим образом раздражает и вызывает отторжение. И поэтому, грубо говоря, речь идет о том, как американцев обмануть, как обойти ограничения.
Большинство стран незападного мира, даже при том, что их позицию нельзя назвать пророссийской, они точно не хотят плясать под американскую дудку. Это стало очевидно за истекшие полтора года.
Военное сотрудничество
— Учитывая, что Россия была последний год сфокусирована на Украине, как это может повлиять на наше военное сотрудничество с африканскими странами? С теми же Мали и ЦАР.
— Конечно, до тех пор, пока продолжается кампания на Украине, все несколько скованно этим. Это приоритет номер один.
Но все равно это в какой-то момент закончится. А то, что происходит сейчас, вызывает пристальное внимание всей Африки. Не только Мали и ЦАР, но Алжира, Египта, которые являются покупателями российского оружия. Они смотрят, как себя проявляет российское вооружение в условиях интенсивного военного конфликта. Они подходят к нему сугубо как потребители — докажет ли оно свою состоятельно и, соответственно, имеет ли смысл его покупать.
Кроме того, я думаю, что есть ряд стран, которые точно не будут прерывать военно-техническое сотрудничество с нами в любых условиях. И сейчас речь не идет о том. что мы прерываем нашу работу в военной сфере в Африке. Как раз наоборот.
