Мы и атомные бомбы

В далёком уже октябре 1945 года выдающийся автор нескольких художественных антиутопий Джордж Оруэлл опубликовал колонку под названием «Ты и атомная бомба». Обращаясь к широкой читательской аудитории, классик литературы XX века предположил, что воздействие такой технологической новинки, как ядерное оружие, на ход истории окажется намного превышающим то, что происходило когда-либо ранее. Сейчас мы, весьма вероятно, приблизились к моменту, когда сам ход мировой политики может либо подтвердить, либо, к нашему большому огорчению, опровергнуть суждения и основанные на них предсказания Оруэлла.

Пикантности ситуации добавляет то, что даже усвоение опыта прошлого глобального противостояния ядерных держав не является панацеей: их положение в мире существенно менялось за последние тридцать лет, а наиболее острый опосредованный конфликт происходит в максимальной физической близости к основным административным и промышленным центрам России. Именно поэтому многие заслуживающие уважения наблюдатели испытывают теперь некоторые опасения по поводу того, насколько правильной является стратегия США, которая в самых общих чертах стремится к воспроизведению логики и тактического мастерства времён прошлого противостояния с Россией в 1945–1991 годах.

В далёком уже октябре 1945 года выдающийся автор нескольких художественных антиутопий Джордж Оруэлл опубликовал колонку под названием «Ты и атомная бомба». Обращаясь к широкой читательской аудитории, классик литературы XX века предположил, что воздействие такой технологической новинки, как ядерное оружие, на ход истории окажется намного превышающим то, что происходило когда-либо ранее. Сейчас мы, весьма вероятно, приблизились к моменту, когда сам ход мировой политики может либо подтвердить, либо, к нашему большому огорчению, опровергнуть суждения и основанные на них предсказания Оруэлла.

Пикантности ситуации добавляет то, что даже усвоение опыта прошлого глобального противостояния ядерных держав не является панацеей: их положение в мире существенно менялось за последние тридцать лет, а наиболее острый опосредованный конфликт происходит в максимальной физической близости к основным административным и промышленным центрам России. Именно поэтому многие заслуживающие уважения наблюдатели испытывают теперь некоторые опасения по поводу того, насколько правильной является стратегия США, которая в самых общих чертах стремится к воспроизведению логики и тактического мастерства времён прошлого противостояния с Россией в 1945–1991 годах.

Если попробовать вкратце изложить мысль Оруэлла, то она сводится к тому, что получение двумя или тремя державами колоссальных возможностей уничтожить не только друг друга, но и всё человечество меняет всю диспозицию мировой истории. Ранее она всегда, как мы знаем, была основана на способности держав к революции против существующего мирового порядка, последствия которой становились основной для следующего. Теперь, пишет Оруэлл, все страны мира лишены возможности даже думать, что такая революция окажется для них успешной. Ядерные державы – поскольку всеобщая война приведёт к их гарантированной гибели, а малые и средние – в силу несопоставимости военных возможностей. На первый взгляд всё верно – действуя прежними методами, то есть решительно прибегая к военной силе, сейчас никто из развивающихся держав не может качественно изменить своё положение в мире.

Отсюда аксиома о том, что победить ядерную державу в войне невозможно, а единственную угрозу для неё представляет только она сама. То есть неспособность её политической системы удерживать население в сравнительной гармонии представлений о справедливости по отношению к его интересам. Как пишет Оруэлл, «если же атомная бомба – это действительно редкий и дорогостоящий объект, который так же трудно производить, как линкор, то она, вероятнее всего, на неопределённый срок положит конец крупномасштабным войнам ценой установления “мира, который не будет миром”». Первое пока подтверждается – даже экономически могущественный Китай ещё не располагает, судя по всему, арсеналами, сравнимыми с тем, что есть у России и США. Второе – «конец крупномасштабным войнам» – нуждается в дополнительных доказательствах. Накопление этих доказательств и составляет собой основное содержание мировой политики наших дней, как бы болезненно для наших мыслей о собственном будущем это ни было.

Оруэлл пишет, что ядерные сверхдержавы – это государства непобедимые и поэтому «находящиеся в состоянии перманентной холодной войны с соседями». Да, именно так это и выглядит, поскольку холодная война, как известно, является альтернативой горячей. Мало у кого есть сомнения, что не все практики внешней политики США или России совершенно устраивают их соседей. Особенно в случае с американцами, для которых контроль над другими является важной частью собственного процветания в понимании политического истеблишмента и его спонсоров. За последние годы мы видели массу примеров весьма сурового обхождения США с их европейскими или азиатскими союзниками. Германия в ходе конфликта между Россией и Западом лишилась своих экономических привилегий. Франция оказалась сведена к положению младшего партнёра Америки, хотя сама располагает некоторыми ядерными вооружениями. Что уж говорить об азиатских Японии и Южной Корее, для которых вся внешняя политика определяется из Вашингтона, часто путём прямого давления. Изменить своё положение нет возможности ни у одной их перечисленных стран мира.

Таким образом, холодная война в оруэлловском смысле этого понятия остаётся самой важной чертой мировой политики ядерной эры. И совершенно не удивительно, что США руководствуются именно теми правилами, которые были усвоены в прошлые десятилетия, и в случае с конфликтом по поводу Украины. В первую очередь это отсутствие ответственности за судьбу тех, руками кого Соединённые Штаты ведут свою опосредованную войну. Просто потому, что США не связывают свою собственную безопасность с их выживанием. Это значит, что Америка не вполне может соотносить возможную реакцию противника на действия собственных агентов. Поскольку прокси не являются официальными представителями или гражданами своего спонсора, его правительство не несёт за их действия формальной ответственности. Некоторые наблюдатели указывали на то, что часть радикальных движений в той же Сирии получает поддержку из-за рубежа, но это мало влияет на отношения России с их спонсорами.

Китай в своё время активно использовал радикальные марксистские движения в странах Юго-Восточной Азии и оказывал им разную помощь. Однако это не было поводом для того, чтобы его отношения со странами, где действовали такие группировки, переходили в состояние войны. СССР также поддерживал различные повстанческие движения, действовавшие против США и их союзников. Но не считал это поводом для войны. С точки зрения любого обычного государства, поводом для войны с другим государством является только непосредственная агрессия с другой стороны против национальной территории. Возможно, именно поэтому в США сейчас не считают, что их действия в украинском случае могут стать причиной прямого конфликта с Россией.

Но пока совершенно неизвестно то, насколько такая логика может работать сейчас, когда конфликт происходит в непосредственной близости к столице российского государства, а не в далёком, например, Афганистане. Тем более что политика расширения НАТО в последние тридцать лет создала для США целый ряд возможностей, одновременно являющихся и вызовами. Ведь все страны альянса в Европе, особенно Восточной, также воспринимаются в Вашингтоне и Москве как не более чем американские прокси, вовлечение которых в боевые действия имеет мало связи с прямой угрозой, которую сами Россия и США могут представлять в отношении друг друга. Стоит ли говорить о том, какие потенциальные угрозы и потрясения может содержать в себе сценарий, основанный на таком допущении.

Нельзя также сбрасывать со счетов не до конца понятную связь между внешнеполитическим положением великих держав и их внутренней стабильностью. Мы видим, что значительная часть американской нервозности по поводу того, что происходит в мире, связана с необходимостью и дальше извлекать выгоды из всего функционирования глобальной политической и экономической системы. Смириться с изменениями здесь для США не просто сложно в силу инерции мышления, но может быть и опасно до тех пор, пока американский истеблишмент не найдёт других эффективных способов держать ситуацию внутри страны под контролем. Тем более что общий кризис социально-экономической системы, созданной Западом с середины 1970-х годов, никуда не девается, а только наращивает свои обороты. Да, в целом наличие у двух-трёх великих военных держав колоссальных запасов ядерного оружия снижает вероятность всеобщей войны в её традиционном понимании. Однако обещанное классиком состояние «мира, который не будет миром», пока выглядит балансированием на грани того, что сделает бессмысленными любые теоретические построения.