Колониальные дилеммы Запада

Двойственное положение, в котором оказались ведущие страны Запада в связи с произошедшим в Нигере военным переворотом, лучше всего иллюстрирует, в каком сложном поиске находится их политика в отношении развивающихся стран, после того как традиционные инструменты влияния оказались по большей части исчерпаны. Мы не можем пока сказать, насколько драматичным для Западной Африки и населения самого Нигера окажется продолжение истории с отстранением президента Базума от власти и намерением стран ЭКОВАС восстановить в стране прежний конституционный порядок. И весьма вероятно, что радикальная смена власти не получит в Нигере такого же успешного продолжения, как в соседних Мали или Буркина-Фасо. Однако уже сейчас очевидно, что система постколониального влияния Франции в этом регионе находится в глубоком кризисе, последствия которого пока являются неопределёнными. А вместе с ней и общее взаимодействие Запада с наименее защищённой от его притязаний частью мира развивающихся стран.

Франция, конечно, задержалась в Африке намного дольше, чем ей стоило бы. Единственная из всех европейских колониальных империй, создавших свои состояния на ограблении африканских и азиатских народов, она смогла после ухода создать в регионе инфраструктуру политического влияния не только на экономику, но и на базовые вопросы развития новых суверенных государств. Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС) или Западноафриканский экономический и валютный союз – ведущие международные организации региона – были в разное время созданы при поддержке Франции и пользуются её покровительством. В некоторых странах региона, включая Сенегал, Габон, Чад, Кот-д’Ивуар и Нигер, французское присутствие выражено размещением военных баз и контингентов. История региона за последние сорок-пятьдесят лет знает немало примеров прямого военного вмешательства бывшей метрополии.

Как бы ни развивалась в ближайшее время ситуация вокруг Нигера, события последних лет показывают – у Франции, как и всего Запада, нет готовых рецептов сохранения своего влияния в Африке. Кризис идей сопровождается кризисом материальных ресурсов, и в совокупности они создают катастрофическое восприятие ситуации, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Валдайского клуба.

Двойственное положение, в котором оказались ведущие страны Запада в связи с произошедшим в Нигере военным переворотом, лучше всего иллюстрирует, в каком сложном поиске находится их политика в отношении развивающихся стран, после того как традиционные инструменты влияния оказались по большей части исчерпаны. Мы не можем пока сказать, насколько драматичным для Западной Африки и населения самого Нигера окажется продолжение истории с отстранением президента Базума от власти и намерением стран ЭКОВАС восстановить в стране прежний конституционный порядок. И весьма вероятно, что радикальная смена власти не получит в Нигере такого же успешного продолжения, как в соседних Мали или Буркина-Фасо. Однако уже сейчас очевидно, что система постколониального влияния Франции в этом регионе находится в глубоком кризисе, последствия которого пока являются неопределёнными. А вместе с ней и общее взаимодействие Запада с наименее защищённой от его притязаний частью мира развивающихся стран.

Франция, конечно, задержалась в Африке намного дольше, чем ей стоило бы. Единственная из всех европейских колониальных империй, создавших свои состояния на ограблении африканских и азиатских народов, она смогла после ухода создать в регионе инфраструктуру политического влияния не только на экономику, но и на базовые вопросы развития новых суверенных государств. Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС) или Западноафриканский экономический и валютный союз – ведущие международные организации региона – были в разное время созданы при поддержке Франции и пользуются её покровительством. В некоторых странах региона, включая Сенегал, Габон, Чад, Кот-д’Ивуар и Нигер, французское присутствие выражено размещением военных баз и контингентов. История региона за последние сорок-пятьдесят лет знает немало примеров прямого военного вмешательства бывшей метрополии.

В этом Париж всегда пользовался амбивалентной поддержкой США, которые хоть и стремились отобрать у европейцев наиболее лакомые куски колониального «пирога», но в ряде случаев предпочитают делегировать осуществление прямого насилия своим европейским сателлитам. Париж вполне успешно исполняет такую роль с середины 1960-х годов. Тем более что это весьма льстит его национальному самолюбию, свободному от либеральных предрассудков в отношении народов, которые французское общество считает стоящими ниже по уровню развития. И, кроме того, позволяет извлекать немалые экономические выгоды из монопольного доступа к весьма важным для современной экономики природным ресурсам. То, что второму европейскому гиганту – Германии – приходится покупать за солидные деньги, Франция берёт в Африке практически бесплатно.

Другими словами, если про отношения Запада и большей части мира мы можем говорить как о неоколониальном господстве, то французское влияние в Африке не сильно отличается от простого колониализма. Препятствием такой стратегии не смогла стать даже система международных институтов с опорой на формальный суверенитет, которую в XX веке повсеместно насаждали США.

Однако любая история имеет конец. Сейчас развитие африканских обществ, а также общее ослабление их поработителей ведут отношения между ними к некоему промежуточному финалу, после которого бывшим колониальным господам придётся или уходить вовсе, или искать новые способы своего присутствия в Африке. Главная причина состоит в том, что сил и ресурсов Парижа уже не хватает для контроля над правительствами формально суверенных стран, а адекватной замены ему среди ведущих держав Запада не находится. Тем более что в Африку всё более активно приходят новые внешние игроки. Россия усиливает там своё присутствие в сфере безопасности и борьбы с религиозными террористическими группами, а Китай наращивает влияние в сфере экономики, часто предлагая африканским странам намного более выгодные и уважительные модели сотрудничества, чем те могли когда-либо рассчитывать получить на Западе. Особенно это чувствительно там, где европейские державы никогда не сталкивались с конкуренцией и привыкли не особенно отягощать себя вопросами социальной инфраструктуры.

Сами африканские правительства всё больше видят себя в мире альтернативных возможностей, а значит – открыты к контактам и активному взаимодействию с множеством внешних партнёров. Ярким примером стало участие множества африканских лидеров и их представителей в июльском форуме и саммите «Россия – Африка», прошедшем в Санкт-Петербурге. Несмотря на то что присутствие там грозило многим из них осложнениями с США и их европейскими союзниками, представители стран Африки не скрывали, что открыты к диалогу и практическому сотрудничеству с Россией во время её ожесточённого конфликта с Западом. На фоне многолетних претензий со стороны Франции по поводу якобы желания России вытеснить её из вопросов безопасности части стран Африки такое поведение выглядит последовательно самостоятельным.

Было бы недопустимым упрощением думать, что в странах Запада, особенно во Франции, не понимают содержания и природы процессов, происходящих с их влиянием в Африке. В результате, как и в отношениях Запада с международным сообществом в целом, Париж ищет новые способы извлечения максимальной выгоды там, где прямой контроль становится невозможным. Это даёт внешним наблюдателям возможность говорить о закате французского могущества в регионе, где ещё недавно французы чувствовали себя совершенно комфортно. Какие есть у них возможности сохранить своё присутствие и есть ли они вообще? Особенно с учётом того, что в военном отношении Франция всё ещё намного сильнее каждого из африканских режимов в отдельности, но уже неспособна конвертировать это преимущество в неоспоримое политическое влияние.

Можно предположить, что в ближайшие годы бывшая колониальная империя сделает попытку ещё больше опереться на дружественные – или достаточно коррумпированные – режимы и политические элиты. Постепенное сворачивание собственного силового присутствия в Африке потребует более тесно сотрудничать с отдельными странами и серьёзно относиться к их военным возможностям. Собственно говоря, именно перспективы военного вмешательства стран ЭКОВАС в Нигере станут в этом смысле важным показателем. В том случае, если такое вмешательство произойдёт и окажется успешным, можно ожидать относительного ренессанса французского влияния, но уже в оформлении деятельности региональных организаций. Нечто подобное мы наблюдаем в странах Карибского бассейна, где большинство известных интервенций происходили под флагом и силами ассоциации региональных малых государств, за спиной которых были США.

Однако возможен и вариант, при котором успешное вмешательство ЭКОВАС в Нигере придаст лидерам этой группы больше уверенности в себе не только в отношении соседей, но и в рамках сложного взаимодействия с Францией. Парижу в таких обстоятельствах не стоит рассчитывать на то, что в лице ЭКОВАС он получит послушного исполнителя своей воли. Страны – участницы этой организации будут в случае своего успеха активнее вести диалог с США, а также другими крупными державами. Отметим, что некоторые их лидеры и представители приняли участие в саммите БРИКС в Йоханнесбурге, куда президента Макрона не пустили, несмотря на его настойчивые просьбы. Да и само по себе сдержанное отношение стран ЭКОВАС к возможности своего вторжения в Нигер на протяжении уже нескольких недель показывает, что внутренние соображения и региональная стабильность играют в их стратегии намного более значимую роль, чем требования и капризы Парижа.

Как бы ни развивалась в ближайшее время ситуация вокруг Нигера, события последних лет показывают – у Франции, как и всего Запада, нет готовых рецептов сохранения своего влияния в Африке. Кризис идей сопровождается кризисом материальных ресурсов, и в совокупности они создают катастрофическое восприятие ситуации. Проблемы Франции в Африке – это не закат международного или регионального порядка как такового, а сокращение могущества тех, кто мог до последнего времени оказывать на него решающее влияние.