Статус младшего партнера в тонкой игре на балансе между Вашингтоном и Пекином может дать большие преференции. Но и риски в такой игре очень высоки
Рассуждения о том, что Китай в 2020-е годы станет первой экономикой мира (по размеру ВНП), а политически дозреет до того, чтобы бросить вызов американской гегемонии, звучат повсеместно. Сегодняшняя динамика не противоречит такой картине будущего, хотя недавняя история не раз опровергала практику линейного продолжения существующих тенденций — происходило нечто, что ломало тренд.
Теоретически Москва в выгодном положении — партнера младшего, но имеющего возможность выбирать. Американо-китайский баланс в значительной степени будет зависеть от того, примет ли Россия участие в игре и на чьей стороне. Дивиденды из такого маневрирования можно извлечь только при условии следования очень изощренной линии. У нас перед глазами пример страны, которая на протяжении долгого времени культивирует «промежуточность». Попытки Украины «сосать двух маток», никогда не делая окончательного выбора между Россией и Евросоюзом, ведут не к удвоению преимуществ, а к бесконечному бегу по кругу, да и ушлый «теля» немало раздражает обеих «маток». России, конечно, в отличие от Украины, не надо оборонять свою самоидентификацию от претендующего на нее соседа, но и клинч Пекина и Вашингтона может принять более опасные формы, чем трения Москвы и Брюсселя.
Сейчас подход России состоит в том, чтобы оппонировать США по большинству вопросов, привлекая на свою сторону Китай, но не выдвигать никакой системной альтернативы существующему в мире строю. Фронда призвана поднять ставки в торге, а не сбросить царя с горы. Пекин охотно поддерживает Москву в Совете безопасности ООН. Однако за солидарное голосование по Ирану, Ливии, Сирии рано или поздно придется платить. Когда на рассмотрение Совбеза попадет что-то, затрагивающее непосредственные интересы Китая (например, Северная Корея или нечто, связанное с территориальными спорами в Восточной Азии), Пекин с полным правом потребует проявить солидарность.
Звоночки уже звучали. Желание российских компаний поучаствовать с региональными партнерами в разработке месторождений в Южно-Китайском море, которое Пекин считает зоной жизненных интересов, натолкнулось на предостережение с китайской стороны.
Во время обострения между КНР и Японией по поводу спорной гряды китайские дипломаты рассуждали о том, что неплохо бы Москве поддержать Пекин во исполнение совместной декларации о незыблемости итогов Второй мировой войны. Россия и Китай подписали ее во второй половине 2000-х, когда Кремль особенно решительно давал отпор «ревизионистам» из бывших советских республик и заручился содействием КНР. Втягивание России в чужие территориальные разбирательства не только грозит разрушить хрупкую систему ее отношений в Азии, но и связывает ей руки. Скажем, если представить себе, что Москва в какой-то момент дозреет до компромисса по Курилам с Токио, то лет через 5–7 сделать это, не принимая во внимание реакцию Пекина (естественно, негативную), будет невозможно.
Может быть, оказавшись в зависимом от Китая положении, Россия выравняет баланс за счет сближения с США? Это затруднительно по двум причинам. Во-первых, альянс с Америкой требует базового уровня доверия, а сейчас тенденции обратные. Чем меньше у Москвы и Вашингтона острых геополитических конфликтов (а объективно их число уменьшается за счет сужения сферы внимания России и сдвига Соединенных Штатов в сторону АТР), тем рельефнее концептуальная противоположность, несовместимость моделей и углов зрения на принципы мирового устройства. По конкретным разночтениям можно заключать сделки, разменивать интересы. С мировоззренческими различиями намного сложнее. Во-вторых, США и Китай настолько тесно связаны (притяжением и отталкиванием одновременно) и служат друг для друга такими приоритетами, что в случае дальнейшего усиления КНР Россия оказывается для Америки сугубо инструментальным фактором.
Правда, есть и хорошая новость. По мере роста уверенности Китая в себе (что сопровождается ухудшением отношений с соседями, а также осознанием того, что эскалация противостояния с Соединенными Штатами неизбежна) Пекин все больше ценит Россию в качестве «стратегического тыла» — единственной границы, на которой все спокойно и предсказуемо. Это актив Москвы и довод в пользу того, чтобы сохранять дистанцию от обоих участников грядущего единоборства. Если, конечно, какой-нибудь очередной акт американского Конгресса снова не заставит российскую номенклатуру закусить удила и броситься в объятия противников США просто из вредности, невзирая на долгосрочные последствия.
Источник: Forbes
