Как это будет по-русски

Руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству Константин Косачев ответил на многочисленные вопросы журналистов «Российской газеты», в том числе о работе Россотрудничества в условиях информационной войны, отмене в некоторых странах Перекрестных годов культуры с Россией, русских брендах и многом другом.

- Против России сейчас ведется информационная война. Судя по освещению ситуации на Украине, западная пропагандистская машина набрала обороты. Как действует Россотрудничество в этих условиях?

- Когда начинается война, какой бы она ни была - реальной или информационной, она затрагивает всех. И какими терминами ни пользуйся, чтобы описать нынешнюю ситуацию, разумеется, все мы активно участвуем в том, чтобы доводить объективную информацию о России до зарубежной общественности, до гражданского общества за рубежом, до тех, кто давно интересуется Россией, и до тех, кому она на начальном этапе, может быть, неинтересна. Работ, безусловно, прибавилось, но не могу сказать, что Россотрудничеству стало работатьсложнее. Весьма примечательно, что та жесткая риторика по отношению к России, которую мы слышим теперь с Запада, существует, главным образом, на уровне «верхов», то есть официальных властей. Если спуститься чуть ниже, в народные массы, если следить за дискуссиями в социальных сетях, смотреть на публикации в Интернете, разговаривать с людьми, которые участвуют в наших проектах, то там, в этой среде и в помине нет такой однозначности оценок. Более того, людей, которые реально вникают в суть происходящего на Украине, которые понимают мотивацию действий России и не соглашаются с властями собственных государств в репрессивных действиях по отношению к России - по моим оценкам, таких людей уже сейчас не меньшинство, а большинство, и число их только растет.

Состояние общественного мнения по Украине за ее пределами - очень серьезный фактор, который, я надеюсь, в конечном итоге и будет определять сценарии выхода из нынешнего кризиса. На мой взгляд, ситуация изменится, только когда власти тех стран, которые сейчас контролируют и определяют международную информационную повестку, начнут внимательнее прислушиваться к настроениям собственных граждан.

Если взять, например, ситуацию в Крыму и задаться вопросом, по поводу чего так волнуются правители известных государств, вошедших в антироссийскую коалицию, то возникает любопытный анализ. Теоретически, как «правозащитники», они могли бы волноваться о том, что пострадали интересы жителей Крыма. Но на самом деле эти интересы никак не пострадали. Люди, которые живут в Крыму, сделали собственный выбор в защиту собственных интересов и прав. А число тех, кто после состоявшегося выбора основной массы крымчан с этим выбором еще не согласился и относит себя к «пострадавшим», стремится к нулю. Но и эти люди никуда не бегут, они готовы и далее проживать в Крыму, потому что есть очевидные ожидания и надежды на то, что их жизненная ситуация в результате перемен улучшится. То есть фактор обеспокоенности судьбами людей, раскручиваемый как проблема на Западе, здесь, очевидно, не работает.

Теоретически можно представить себе и другой фактор - обеспокоенность судьбами международного права: якобы все пошло не так, как должно было бы идти в соответствии с существующими нормами. Опять сплошное лицемерие. Мы прекрасно понимаем, что система, которую пытались создать сначала в Хельсинки, затем по итогам «холодной войны», приказала долго жить задолго до украинских и крымских событий. Есть известная ситуация с севером Кипра, но Турция благополучно является членом НАТО, никто не вводит против нее санкции и не пытается ограничить полномочия в той же Парламентской ассамблее Совета Европы. Мы помним историю с Косово, когда территориальная целостность Сербии была бесцеремонно нарушена в результате массированного применения натовской военной силы, а местное население сербской и некоторых других национальностей было вынуждено спасаться бегством. Не говоря уже о событиях последних лет с массовыми американскими бомбардировками Ирака и Ливии без каких-либо резолюций Совета безопасности ООН, также поставившими под удар территориальную целостность этих государств. Поэтому аргумент США и их натовских союзников о незыблемости международного права и попытки искать нарушителей среди тех, кто все эти годы его последовательно защищал (а это прежде всего Россия), здесь тоже явно надуман и неуместен.

Значит, речь в случае с западной реакцией идет не о принципах и не о ценностях. Речь об интересах и в конечном счете об амбициях. Амбициях политиков далеко за пределами Украины, которые, быть может, и на карте ее найти не смогут, но которые своими амбициями просто не хотят пожертвовать. Для них неприемлемо все то, что происходит вопреки их собственным сценариям развития событий в мире, и они готовы насмерть стоять за то, чтобы добиться реализации этих сценариев, чего бы это ни стоило. Это опасная и недальновидная политика, и я уверен, она понятна очень многим людям, составляющим актив гражданского общества за рубежом. Но подобная политика дает многочисленные сбои, когда страдают люди и даже нации. Поэтому она, совершенно точно, не вечна и даже не долговечна, а подлежит корректировке по мере того, как все больше людей на Западе будет отрываться от экранов собственных телевизоров и вникать в ситуацию по существу. И в этом плане есть своя роль и у Россотрудничества, и у российских центров науки и культуры за рубежом, так же как есть своя роль и у того формата сотрудничества, которое мы выстраиваем с «РГ».

- Удается ли продолжать диалог с западными партнерами? Есть проекты, которых коснулись санкции?

- Любые санкции ошибочны и недальновидны. Но они тем более порочны, когда начинают затрагивать гуманитарную сферу и контакты между людьми. Мы видим дискуссии в отношении текущего перекрестного года культуры с Великобританией, где у нас были определенные планы на проведение резонансных акций - фестиваль «Созвездие России», Студенческий форум, Детский форум, которые мы очень успешно год назад проводили в Нидерландах, в позапрошлом году - в Германии, а до того - в Италии, Испании и Франции. В Великобритании эти мероприятия, скорее всего, не состоятся, но это уже за пределами компетенции Россотрудничества.

В части, касающейся собственно деятельности нашего агентства, мы пока прямого воздействия санкций не ощутили. Российские центры науки и культуры действуют по всему миру без каких бы то ни было ограничений. Интерес к их деятельности повсеместно нарастает, потому что растет интерес к России, к русскому языку. Явление это не сиюминутное, оно никак не связано с последними событиями на Украине. Соответствующую тенденцию мы отмечаем на протяжении последних нескольких лет.

Один из очевидных индикаторов - количество желающих изучать русский язык. В ряде стран, где русский язык в советские годы навязывался к изучению административным путем, произошел резкий откат, как только этот ресурс исчез. Например, в Польше русский язык по изучаемости в средней школе в начале 90-х годов ушел на 14-15-е место. Сейчас он вернулся на третье место после польского и английского. В Болгарии, по данным болгарских статистических агентств, русский даже обогнал английский по количеству школьников, изучающих иностранный язык.

Так что есть мощные объективные тенденции, с которыми политика, тем более неблаговидная, справиться не может. Это ощущается и в деятельности Россотрудничества за рубежом, которую в нынешних условиях мы не только не сворачиваем, а наоборот, планируем решительно развивать в тех объемах, в каких это будет возможно.

- Как вы прокомментируете желание некоторых политических деятелей Польши отменить Перекрестный год культуры с Россией в будущем году?

- Общий комментарий я уже только что дал. Если Перекрестный год с Польшей будет прекращен политическими или бюрократическими решениями как межгосударственная программа, то на месте нашего министерства культуры, которое принимает такие решения, я бы только увеличил количество российских мероприятий, культурных акций и гастролей, выставок - всего того, что связано с культурными обменами с этой важной и близкой для нас страной.

- Как ощущает себя русская диаспора за рубежом? Удается ли ей интегрироваться в местное сообщество или остается отчуждение?

- Если говорить о наших соотечественниках, то их число составляет сейчас от 25 до 30 миллионов. Оценка приблизительная, потому что строгого учета, разумеется, не существует. Примерно две трети - люди, проживающие на пространстве бывшего Советского Союза, то есть те, кто никуда не уезжал и не переезжал. Поэтому ситуации самые разные, и конечно, они во многом зависят от страны проживания наших соотечественников. Мы видим различные мотивации людей: от желания сохранить в полном объеме духовную, социальную, культурную идентичность до стремления ассимилироваться в том обществе, куда они переехали по собственному выбору. Хорошо знаем проблемы, с которыми сталкиваются наши соотечественники, и всегда стараемся им помочь.

В этой среде, конечно же, не только русские люди, хотя их большинство. Президент России неоднократно говорил о «русском мире» в более широком смысле - как о среде, развивающейся не столько на этнических, сколько на духовных началах. К примеру, недавно в Эквадоре я встречался с активом Координационного совета российских соотечественников. Его возглавляет женщина с паспортом Белоруссии, союзного нам государства. Она прекрасно руководит организацией российских соотечественников, где никто не делит это сообщество на русских, белорусов или кого-то еще. Кстати, с украинской диаспорой за рубежом даже в сложившихся непростых условиях отношения, как правило, сохранились самые доброжелательные. Число конфликтов, когда люди украинской национальности в знак протеста покидали наши общие координационные структуры, исчисляется единицами. В подавляющем большинстве случаев, наоборот, общая беда только сплотила людей. Так что раскола «русского мира» в связи с тем, что происходит на Украине и вокруг нее, совершенно точно нет.

Мы были бы рады видеть полноценными участниками «РМ» и всех тех, кто безотносительно к степени владения русским языком с особым интересом и с симпатией относится к России. Это люди, которые учились в наших вузах; люди, которые состоят в смешанных браках с русскими или русскоязычными; люди, которые проработали какое-то время в России и прониклись нашей ментальностью; люди, которые по роду деятельности специализируются на России и понимают ее глубже. Ведь человек, который, даже не зная русского языка и не побывав в России, посвятил себя изучению творчества Пушкина, не может не начать воспринимать мир хотя бы немного ближе к тому, как воспринимаем его мы, русские.

Поэтому Россотрудничество видит свою задачу в том, чтобы расширять духовные границы «русского мира», чтобы в этом мире не было искусственных барьеров, чтобы каждый чувствовал себя в нем в равной степени комфортно и находил свой интерес. В этом, кстати, мы не первопроходцы. Хорошим примером послужил опыт Франции с ее очень интересным проектом «Франкофония». Он объединяет около 70 стран мира, среди них не только бывшие французские колонии или страны, с которыми установлены особые отношения. Например, во «Франкофонию» входят и Молдавия, и Украина, которые, по формальной логике вещей, вряд ли могли к нему принадлежать. Но французам удалось создать удобную конструкцию для того, чтобы привлекать в свой круг общения всех, кто интересуется французской историей, наукой, культурой или той же кухней. И это правильная по сути модель, многие компоненты которой, по моему мнению, и нам можно было бы использовать.

- Ведутся дискуссии, не назвать ли центрами Пушкина по примеру центров Сервантеса, Гете, Мицкевича центры Россотрудничества. Как вы к этому относитесь?

- Мы внимательно изучаем этот вопрос. Лично я очень люблю Пушкина. Но экспертные исследования показывают, что Пушкин, как ни странно, не на первом месте по узнаваемости среди русских имен за рубежом. Толстой и Достоевский известнее. Поэтому какие славные имена использовать в названии российских центров науки и культуры за рубежом, еще предстоит тщательно продумать.

В том, что касается наименования самого агентства, в котором 17 слов с предлогами, вопросы, конечно, есть. Даже сокращенный вариант - Россотрудничество, когда мы воспроизводим это слово на наших плакатах латинскими буквами, - весьма трудно выговариваемая конструкция почти на любом иностранном языке. Мне, как руководителю агентства, эта ситуация досталась в наследство, и я не считаю ее оптимальной. Сейчас мы готовим предложения по уточнению наименования агентства, хотя такое решение, естественно, принимается руководством страны.

Возвращаясь к вопросу о центрах Пушкина. Сейчас совместно с Министерством образования и науки РФ в рамках Советов по русскому языку (один из них - президентский совет, который возглавляет Владимир Ильич Толстой, другой - правительственный, им руководит Ольга Юрьевна Голодец) мы обсуждаем проект, который уже получил наименование «Институт Пушкина», но еще не имеет конкретных очертаний - идет ли речь о представительствах Россотрудничества, о новых образовательных программах на базе зарубежных учебных заведений, о дистанционном образовании или о чем-то еще. Но проект уже существует, и не просто в нашем сознании, но и в проектах решений, которые активно обсуждаются в рамках упомянутых советов.

- Есть ли в работе Россотрудничества приоритетные регионы, например азиатское направление или страны БРИКС?

- Действует утвержденный президентом России план по открытию новых представительств Россотрудничества - это 11 новых центров в течение трех лет. Девять из них - в СНГ, то есть приоритеты однозначно определены высшим руководством страны. Все девять будут открыты в нестоличных городах, потому что во всех столицах государств СНГ, за исключением Туркмении (с которой продолжаются переговоры по межправительственному соглашению об обмене центрами), центры уже есть. Мы идем «вширь и вглубь». Только что открыли центр в белорусском городе Бресте. Есть решение по Харькову, но вряд ли удастся этот проект реализовать в текущем году из-за позиции украинских властей. В этом году откроются, мы надеемся, центры в армянском городе Гюмри и азербайджанском городе Гянджа. В следующем году - в Оше в Киргизии, Худжанде в Таджикистане, Тирасполе в Приднестровье (если будет достигнуто понимание с молдавскими властями - там своя специфика). Такова география.

Мы, разумеется, заинтересованы в том, чтобы демонстрировать российский флаг в гуманитарной сфере везде, где есть большая русскоязычная диаспора, где живут наши соотечественники и где есть интерес к России. Стран, отвечающих этим критериям, но где еще нет представительств Россотрудничества, осталось не так много, ведь Россотрудничество уже работает в восьмидесяти государствах. Обсуждается вопрос об учреждении нашего центра в Иране, уже решен - об открытии представительства в Австралии. В Сингапуре, очевидно, будет построен новый российский центр науки и культуры. И что мне особенно приятно отметить, в конце года мы полностью завершаем «под ключ» строительство прекрасного российского центра науки и культуры в Афганистане, в Кабуле.

Может быть, кто-то помнит историю с прежним центром по телевизионным кадрам, которые демонстрировали в уже в постсоветское время. Здание, принадлежавшее СССР, было захвачено моджахедами, а потом превращено в трущобы. Сейчас мы ровно на этом месте полностью отстраиваем новый российский центр науки и культуры. Кроме того, есть планы открыть центры в ЮАР, на Кубе, в некоторых других африканских и латиноамериканских странах. Так что у нас глобальные планы. Бюджет страны сейчас, понятно, очень напряженный, поэтому о дополнительном финансировании, к сожалению, речь не идет. Мы вынуждены расставлять приоритеты, экономить на затратах и оптимизировать расходы. Хотя, положа руку на сердце, признаюсь, что порой режем по живому, ведь каждая страна без исключения для России важна и приоритетна, потому что практически повсеместно есть интерес к России, растет общественная активность и, соответственно, существует потребность в российских центрах науки и культуры.

- Что Россия могла бы тиражировать в бизнес-области, как Америка - «Макдоналдс», Таиланд - массаж, а Китай - рестораны?

- Откровенно говоря, поиски продолжаются. Например, в свое время были многочисленные инициативы и проекты, связанные с продвижением «русских брендов» в кулинарной сфере. К сожалению, почти нигде они как бизнес-проект не пошли. Может быть, это особенности нашей кухни, которая достаточно специфична и ориентирована на определенные климатические условия. Может быть, психологические предубеждения. У меня нет готового ответа, почему это происходит, ведь реально вкусно! Но не оказалась пока русская кухня отечественным брендом, увы. Точно так же, как не стали пока нашими брендами чудесная природа и здоровый образ жизни, хотя могли бы, ведь это российская реальность, как бы кто ни иронизировал на этот счет.

В любом случае мощнее фактора, продвигающего образ России за рубежом, чем наша национальная культура, наши традиции, наш русский язык, не найти. Известно, что сама грамматическая конструкция русского языка с его многообразием спряжений, склонений и прочих грамматических форм позволяет пользоваться им значительно шире, чем многие другие языки. Потому на русском языке так развита великолепная поэзия. Добавьте сюда прозу, музыку, балет, театр, кинематограф, народные ремесла. Все это - без преувеличения мировая сокровищница, и все это и есть наши уникальные достояния. И искусственно изобретать другие «бренды» не нужно. Нужно просто беречь то, что есть, любить это так, как только можно, и уметь этим пользоваться в наших национальных интересах.

- Может быть, балетные школы тиражировать в таком случае?

- В наших центрах помимо курсов русского языка, помимо выставочных экспозиций, рассказывающих о России, активно используем и балетные классы, и шахматные школы, и классы игры на гитаре, на которых учат русскому романсу. Все то, что ассоциируется с Россией, мы активно используем. И все это пользуется большим спросом.

- Планируете расширять деятельность в странах Балканского полуострова? Бывшая Югославия, Болгария, Греция, где большая часть общественности традиционно настроена лояльно к России?

- Если бы все зависело от нас, на Балканах эту сеть мы развивали бы, наверное, не менее активно, чем в СНГ. В этом регионе интерес к России огромен, а симпатии к нашей стране очень существенны как фактор политической жизни. Первого августа в Белграде я имел честь участвовать в открытии восстановленного Русского Некрополя. Это кладбище наших соотечественников, образовавшееся в 20-40-е годы прошлого века в самом центре сербской столицы. За пределами России такой проект, когда мы в комплексе восстановили русское кладбище, был реализован в современной истории нашего государства впервые. Могу сказать, что столь искренних симпатий по отношению к нашей стране - не в связи с тем, что мы кладбище восстановили, а в связи с тем, что Россия ведет себя так достойно - я давно не ощущал. И эти настроения, а точнее ожидания, существуют на Балканах повсеместно.

В странах бывшей Югославии, помимо Белграда, у нас есть центры в Словении - в Любляне, в Хорватии - в Загребе, есть представитель в Черногории. Сейчас обсуждаем вопрос о представителях в Боснии и Герцеговине и Македонии. Естественно, на Балканах уже есть и другие центры, причем очень крупные, например в Болгарии и Греции. Но боюсь, что на этом этапе по чисто финансовым соображениям мы все-таки будем сохранять свое присутствие только на уровне столиц. Понимаем, что потребность есть, но вряд ли здесь, пока продолжается финансово-экономический кризис, произойдет какой-то качественный прорыв с точки зрения российского присутствия в формате культурных центров. При всем понимании значимости работы в других регионах для Россотрудничества с учетом решений руководства страны приоритет номер один - это СНГ.

- В Сирии вводят в качестве обязательного предмета в школах русский язык. Они обращались за помощью в Россотрудничество?

- Примерно месяц назад я встречался с министром образования Сирии. Мы этот вопрос подробно обсуждали. Надо сказать, что пока упомянутое вами решение заявлено на уровне политической воли, которую можно только приветствовать. Но претворяться в жизнь оно будет, разумеется, поэтапно. Речь идет о том, что русский язык будет вводиться в программу средней школы в качестве второго дополнительного. Первый, обязательный для всех, - английский язык, и он изучается с начальных классов. А с седьмого класса будет вводиться на выбор русский или французский. То есть русский будет представлен в каждой школе как возможность, как опция. И это здорово, даже если не каждый сирийский школьник, в конечном счете, будет его учить.

Это в любом случае шаг в абсолютно правильном направлении, который отражает благодарность Дамаска за последовательную российскую позицию в сирийском вопросе и который обязательно должен быть поддержан российской стороной. По линии Россотрудничества мы соответствующие мероприятия уже запланировали. Кроме того, нами подготовлен и представлен на рассмотрение президента России проект концепции «Русская школа за рубежом», которая может стать реальным механизмом поддержки таких замечательных инициатив, как сирийская, уже на государственном уровне и в гораздо более широком масштабе. (Опубликовано в РГ № 6459 от 20 августа 2014 г.)

Источник: Русский век