Вопрос: Вдруг оказалось, что дипломатический работник – это не просто тяжелая и сложная, но даже опасная профессия. Посмотрим на прошлый год: убийство Посла России в Турции А.Г.Карлова, высылка наших дипломатов из Америки. Годом раньше произошли обстрелы наших посольств, нападения на дипломатов. Насколько сейчас, на Ваш взгляд, накаленная международная обстановка делает эту профессию просто опасной? Нет ли аналогий с «красными дипкурьерами», о которых вспоминали в советское время?

С.В.Лавров: Я как раз тоже хотел вспомнить о дипкурьерах, потому что профессия дипломата, на мой взгляд, всегда была не очень спокойной, очень ответственной и сложной, в т.ч. потому что приходится работать в странах с напряженной политической обстановкой, где происходят военные перевороты, меняется власть неконституционным путем, происходят столкновения, не говоря уже о том, что большинство стран мира отличаются по климатическим условиям от Российской Федерации. Это никогда не помогает нормальному функционированию организма.

Бывают периоды, когда некоторые из наших партнеров, закусив удила, решают почему-то нас наказывать, как было с теми 35 дипломатами, которых выслал Президент США Б.Обама, срывая на нас за что-то обиду, наверное, за поражение кандидата от демократической партии, которое даже нельзя представить себе. Подходы к нашим дипломатам с предложениями завербовать их и перейти на отношения сотрудничества не прекращаются. Они не прекращались даже в лучшие времена, в т.ч. в США и европейских странах. Очень часто это делается бесцеремонно, в присутствии членов семьи. К этому, конечно, необходимо относиться как к неприемлемым методам.

Вопрос: Думала, что это осталось в 80-х. Сейчас же есть уже электронная разведка.

С.В.Лавров: Нет, в прошлом году еще при администрации Президента США Б.Обамы было несколько таких подходов. Каждый раз мы обращаем на это внимание. Взамен они жалуются, что здесь обижают их дипломатов. Но то, как здесь работают американские дипломаты – это отдельная тема. У них здесь гораздо более комфортный режим для деятельности, нежели, чем тот режим, который они создали в последние пару лет вокруг нашего посольства и наших консульских учреждений в США.

Вы упомянули о трагической смерти Посла России в Турции А.Г.Карлова. Безопасность у нас сейчас становится приоритетом номер один. После трагедии в Анкаре мы доложили по поручению Президента Российской Федерации В.В.Путина дополнительные предложения о том, как повысить защищенность наших загранучреждений, дипломатов, других сотрудников посольств и генеральных консульств. Предложения были одобрены, сейчас они претворяются в жизнь. Всегда эта работа разбивается на несколько направлений: физическая защищенность, техническая защищенность и работа со страной пребывания. Главная ответственность за безопасность всех дипломатов из всех стран несет страна, в которой они работают. Это было установлено Венскими конвенциями 1961 и 1963 гг. Таким образом документы возлагают главную ответственность на страну пребывания. Всегда, когда возникают какие-то проблемы или опасения, что могут возникнуть проблемы с безопасностью, наши послы незамедлительно обращаются к соответствующим структурам страны, в которой они работают. Физическая безопасность – это, прежде всего, надежное ограждение, способы перекрыть нежелательных визитеров на входе в загранучреждение, это служба дежурных комендантов, которые традиционно обеспечивают наблюдение через камеры наружного наблюдения за тем, что происходит вокруг наших посольств и генеральных консульств. Мы уже давно, задолго до нынешних событий, взяли курс на то, чтобы служба дежурных комендантов в основном укомплектовывалась нашими пограничниками. Мы очень тесно сотрудничаем с Пограничной службой ФСБ России. Мы довольны тем, как они реагируют на наши просьбы. Доля пограничников в службе комендантов постоянно увеличивается. Конечно, мы делаем это, прежде всего, в странах со сложной обстановкой. В ряде государств, где продолжаются внутренние вооруженные конфликты, мы используем подразделения специального назначения. Сейчас такие подразделения есть в 12 странах. По мере анализа ситуации мы будем вместе с нашими коллегами из спецслужб смотреть на необходимость пополнить этот список. Желательно, конечно, чтобы он не расширялся, но не все от нас зависит.

В ряде случаев используем частные охранные предприятия стран пребывания, в основном, чтобы они по внешнему периметру смотрели за порядком. Иногда на разовой основе они могут привлекаться для сопровождения сотрудников посольства на те или иные мероприятия, если на то есть основания.

Всех случаев, к сожалению, не предусмотришь. Жизнь гораздо сложнее, чем любые схемы. Мы принимаем все меры, необходимость которых мы видим.

Вопрос: Киевские власти хотят отнять у Посольства некоторые участки, которые межгосударственным договором были закреплены в аренду за российским Посольством. Это такая проекция политики Украины по отношению к России ‒ все отражается на дипломатах. На Ваш взгляд, резкое обострение в Донбассе, тон дискуссий в самом Киеве идут на разрушение Минских договоренностей? Этот механизм уже не работает?

С.В.Лавров: Трудно найти другое объяснение тому, что они делают. Несмотря на объявленную несколько дней назад договоренность о прекращении огня, об отводе тяжелых вооружений в те места, где они должны находиться в соответствии с Минскими договоренностями, ежедневно поступают сообщения об абсолютно обратном: о том, что украинская сторона, вооруженные силы Украины (ВСУ) наращивают свои подразделения и тяжелые вооружения непосредственно около линии соприкосновения и в населенных пунктах в грубое нарушение всего того, о чем договаривались и под чем подписался Президент Украины П.А.Порошенко и его представители. Когда им задают эти вопросы, а задают их уже и западные представители, они отвечают, что это на случай, если ополчение начнет провокации, как это де бывало уже не раз. Но все понимают и все знают, что нынешнее критическое состояние однозначно спровоцировано теми, кто находится по западную сторону от линии соприкосновения. Я специально говорю про «западную сторону», а не про ВСУ, потому что там есть еще и добровольческие батальоны «Азов», «Донбасс», которые ни в грош не ставят командование ВСУ и считают, что они будут делать то, что им заблагорассудится, а заблагорассудиться им может очень многое. В частности, они решили перекрыть железнодорожное сообщение, которое худо-бедно функционировало и обеспечивало какую-никакую экономическую и транспортную связь между Донбассом и остальной Украиной. Они прекратили поставки угля, потому что те же самые «молодчики» не хотят пропускать эшелоны с углем. Сейчас объявили, что они будут закупать уголь в США, так же, как раньше собирались закупать его в ЮАР, лишь бы не брать в Донбассе. Что еще тут можно сказать? Потом, правда, экономическое чутье возобладало, ведь это в два-три раза дороже. Но сейчас, видите, опять хотят искать счастье за океаном.

Мне трудно объяснить как-то дополнительно то, что происходит, по сравнению с тем, что сказал Президент России В.В.Путин на пресс-конференции в Будапеште. Они опять хотят «выклянчить» деньги, ссылаясь на то, как их обижают, с той же ссылкой хотят привлечь к себе внимание, чтобы о них не забывали. Хотят загладить вину перед нынешней администрацией США, учитывая то, как они публично и открыто работали против Президента США Д.Трампа в ходе предвыборной кампании.

Президент России В.В.Путин 7 февраля говорил с Канцлером ФРГ А.Меркель. В этой беседе Канцлер не отрицала то, что нужно воздействовать в том числе и на Киев, хотя, конечно, повторила свою обычную позицию с призывом России повлиять на ополченцев. Президент России В.В.Путин объяснил ей последовательность событий. Не хочу раскрывать детали беседы, но Канцлер не спорила с тем, как мы оценили ситуацию. После этого мне сразу позвонил мой новый германский коллега З.Габриэль, и мы продолжили разговор, учитывая, что Президент России и Канцлер ФРГ договорились активизировать усилия в рамках «нормандского» формата. Мы к этому готовы, но, прежде всего, нужно конечно обеспечить безопасность «на земле». Это, кстати, то, к чему всегда апеллировал Президент Украины П.А.Порошенко, отказываясь ускорять политические реформы, призывая сначала обеспечить полную безопасность. Как только выяснилось, что безопасность можно обеспечить, если соблюдать то, о чем договорились, он понял, что от него теперь будут требовать политических реформ: закон об амнистии, закон об особом статусе Донбасса, закон о закреплении этого статуса в конституции и проведения выборов, и все это по согласованию с Донецком и Луганском. Как только П.А.Порошенко это понял, он сообразил, что его политические дни будут сочтены, если он внесет такие предложения в Верховную Раду. Тут, наверное, ему и пришло в голову, что было бы неплохо закрыть глаза на то, что будут делать добровольческие батальоны, а, может, и подсказать им, что нужно начать постреливать, свалив все, как всегда, на ополченцев и Россию, и надеяться на то, что Запад опять начнет взывать к российскому руководству.

Единственный плюс, который я вижу в этой ситуации, а он достается очень тяжелой кровью и многомесячными, даже многолетними экспериментами, это то, что на Западе все-таки начинают понимать, чего стоит украинская власть и чего стоят ее уверения в том, что она хочет выполнять Минские договоренности.

При этом, не видим альтернативы минскому «Комплексу мер». Наши западные коллеги – европейцы и, надеюсь, американцы это подтверждают. Говорю «надеюсь», потому что пока американская команда, которая будет заниматься Украиной, не сформирована. В ближайшее время у меня наверняка состоится контакт с новым Государственным секретарем США Р.Тиллерсоном, и мы, конечно, обсудим эти и другие крупные вопросы международной повестки дня, так же, как и вопросы наших двусторонних отношений. Надеюсь, что пока не очень уверенные ростки понимания того, что на самом деле происходит на Востоке Украины, будут укрепляться.

Вопрос: Вашего нового коллеги из США Р.Тиллерсона пока совершенно не видно, у них все делает Д.Трамп. Он ссорится, мирится, вешает трубки, объявляет президентам, что они могут не приезжать, если не хотят. На Ваш взгляд, насколько в принципе теперь Госдепартамент, Госсекретарь – это люди, которые будут что-то делать? У них же есть президент, у которого есть «Твиттер».

С.В.Лавров: У нас в Министерстве иностранных дел тоже у многих есть «Твиттер». «Твиттер» как инструмент важен в современном мире, но он не заменит работы коллектива. Я убежден, что в США это прекрасно понимают.

Р.Тиллерсон был назначен пару недель назад. Мы в контакте с теми, кто сейчас в Госдепартаменте поддерживает рабочий ритм. Но ключевые заместители Р.Тиллерсона пока не назначены, и ключевые направления внешней политики так же пока не обозначены.

Вопрос: С кем же Вам тогда обсуждать Украину, Донецк, Сирию?

С.В.Лавров: Их скоро назначат. Как я понимаю, этот процесс занимает некоторое время, потому что вся «обамовская» плеяда во главе Госдепартамента США покинула это заведение, как они сообщили, по своей инициативе. Видимо, это было сделано в предупредительном плане, потому что иначе их все равно бы попросили покинуть помещение. Сейчас там остались карьерные дипломаты на рабочем уровне, но начальников на каждом направлении пока нет. Р.Тиллерсон в силу того, что он пока новый человек на этом поприще, погружается в детали проблем, с которыми предстоит работать. Я убежден, что этот процесс завершится достаточно быстро.

Вопрос: Я не знаю, как это делается у министров иностранных дел, но можете ли Вы просто позвонить, скажем, Министру иностранных дел Украины и сказать, что его аргументы не работают, разворот над Германией тоже не очень сработал, и уже все понятно. Может, хватит? Пока в Америке формируется команда Госдепа, давайте договоримся, что хватит убивать. Хештег этой недели #хватитубивать. Задаете ли Вы просто прямые вопросы, чтобы получить прямые ответы, например, зачем они это делают, ведь Минским договоренностям и двух лет нет еще?

С.В.Лавров: Мы разговаривали с Министром иностранных дел Украины П.А.Климкиным, когда встречались в «нормандском формате». Помимо четырехстороннего формата всегда есть возможность поговорить с кем-то из участников этих встреч вдвоем. Мы с ним обсуждали этот вопрос. Мы оба исходим из того, что нам нужно преодолеть все эти проблемы. Звонить и взывать к совести – это тратить время. То, что украинцы, включая П.А.Климкина, каждый день публично излагают, говорит о том, что они хотят загнать себя в русофбский угол, откуда невозможно будет выбраться. Они продолжают валить «на голубом глазу» все на нас, на Донбасс, даже вопреки докладам СММ ОБСЕ, которая всегда старалась быть нейтральной. Если СММ ОБСЕ фиксирует обстрелы и отмечает в своих докладах направления, откуда эти обстрелы происходят, но не говорит прямо, что обстрел начался со стороны ВСУ, то даже такая «нейтральность» однозначно свидетельствует о том, что Миссия понимает, что больше невозможно «выгораживать» армию Украины и эти батальоны.

Я не ухожу от общения с П.А.Климкиным, но такие воззвания к совести, по-моему, просто бессмысленны, потому что украинцы на публичном фронте уже так себя заангажировали, что едва ли смогут «отрулить» назад без сильнейшего нажима со стороны западных спонсоров.

Вопрос: Это удивительно, потому что в принципе, у них разрушается страна. Пике и точка невозврата либо вот-вот будет, либо уже пройдена. Чем они мотивируют в разговорах с Вами эту невероятно странную нынешнюю позицию? Ведь уже все очевидно.

С.В.Лавров: Они ничем ее не мотивируют. Когда представляется возможность поговорить об отношениях в целом, о судьбах Украины, они начинают прятаться за лозунг о том, что все беды в России и ее попытках подрывать украинский суверенитет. Хотя задуматься надо, конечно, о судьбе всей страны, а не только говорить о том, что на Востоке у них «агрессор», поэтому больше ничего не нужно делать, пока они не закончат бороться с «агрессией». Я сейчас не помню точную цифру, но не меньше одной трети областей Украины официально обратились в Киев с предложением, требованием перейти на договорные отношения между областями и центральным правительством. Такие тенденции есть в Одесской и Закарпатской областях, так что это не только Восток и Юг, это еще и Запад страны.

Мы недавно были в Будапеште в составе делегации Президента России В.В.Путина. Наши венгерские коллеги выражали серьезную озабоченность положением венгерского меньшинства в Закарпатье. Они говорили о том, что это меньшинство по сути дела выживает исключительно благодаря гуманитарной помощи со стороны Венгрии. Было подчеркнуто, что все это делается транспарентно для украинского правительства. Но все обращения Будапешта к Киеву что-то сделать по линии украинского правительства для своих граждан венгерского происхождения до сих пор не возымели никакого эффекта.

Безусловно, надо думать о децентрализации. Напомню, что в апреле 2014 г. (об этом часто забывают), сразу после того, как прошла первая волна возмущения переворотом, когда Запад стал выгораживать тех, кто этот переворот организовал, прошла первая встреча России, США, ЕС и Украины, в ходе которой попытались нащупать формат дальнейших усилий по урегулированию ситуации. Для нынешнего периода это необычный формат, но тогда именно в таком составе собрались руководители внешнеполитических служб: Дж.Керри, К.Эштон (она тогда была Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности) и и.о.министра иностранных дел Украины А.Б.Дещица, который был затем отправлен послом в Польшу. В то время он был самостийно и в нарушение конституции уполномочен сформировавшейся в Киеве властью. Тогда после многочасовых переговоров было принято заявление, в котором украинская сторона обязалась, а все остальные приветствовали это обязательство, незамедлительно начать процесс децентрализации с участием всех регионов Украины. Это было зафиксировано на бумаге при участии США, ЕС, России и Украины. Тогда они понимали, что страну нужно держать в целостности, а для этого необходимо делегировать полномочия. Потом, наверное, решили, что раз Запад стал поддерживать Украину, подкидывать им деньги, наверное, «прокатит» и без всякой децентрализации. Я уверен, что без такого, извините за грубое слово, «втыка» со стороны наших западных партнеров больше ничего сделать невозможно.

Мы знаем и понимаем, что Европа так себя спозиционировала в поддержку Украины, что сейчас им публично сложно выступать против Президента страны П.А.Порошенко. Но мы будем готовы принять и такой результат, который будет достигнут не публичным, а конфиденциальным воздействием. Главное, чтобы прекратилось нарушение Минских договоренностей, чтобы они были полностью выполнены, включая их политическую часть.

Вопрос: Кстати, по поводу конфиденциальных договоренностей, децентрализации и возможных ходов. Мы сейчас смотрим на происходящее в Сирии. Вдруг процесс пошел немного иначе: заключены астанинские договоренности, на этой неделе уже собирается подключиться на оперативном уровне и Иордания, вероятно, потому что хашимиты, потомки пророка пользуются авторитетом в исламском мире и планируют гарантировать примирение южных племен. Получается, что в Астане удалось договориться, и эта договоренность по Сирии вдруг заработала. Россия и Турция наносят совместные авиаудары, что-то придумывают США, Иордания что-то гарантируют. Можно думать о том, что мы готовимся к некому прорыву в решении сирийского вопроса?

С.В.Лавров: Мы находимся в ситуации, которая, не буду предсказывать прорыв, гораздо более благоприятная для того, чтобы начать заниматься практическим урегулированием кризиса. Мы были близки к началу такой работы где-то в сентябре прошлого года, но американцы не смогли выполнить уже согласованную с нами договоренность, лишний раз подтвердив недоговороспособность администрации Б.Обамы по множеству вопросов, по которым с ними договаривались, а потом они ничего не могли сделать. Не буду вдаваться в причины, о них говорил Президент России В.В.Путин, но честно выполнять договоренности администрация Б.Обамы не могла. По линии ООН, в том числе во многом из-за нежелания Б.Обамы ссориться с некоторыми странами региона, прогресс оказался нулевым (если не ошибаюсь, с апреля прошлого года ооновцы не могли созвать ни одного раунда переговоров, ссылаясь на то, что оппозиционеры, особенно из т.н. Высшего комитета по переговорам (ВКП), которые представляют лишь часть оппозиции, не хотят садиться за стол переговоров, пока Б.Асад остается у власти), опять началась «старая песня». Хотя есть резолюция СБ ООН, где четко говорится, что никакой предварительной отставки не требуется и что судьбу Сирии будет решать сам сирийский народ, когда пройдут выборы, на основе новой конституции. Тогда нам стало понятно, что нельзя бесконечно полагаться на тех, кто «отбывает номер», хотя резолюция Совета Безопасности поручила ООН заниматься переговорами и брать на себя инициативу. Мы поняли, что нужно предпринимать какие-то действия, называйте это «шоковой терапией», если хотите, и использовали возможности российско-турецких отношений. Зная, что Турция влияла и продолжает влиять на очень значительную часть полевых командиров, по линии наших министерств обороны мы договорились о прекращении огня, 29 декабря было подписано соглашение. Перед этим в Москве состоялась трехсторонняя встреча России, Турции и Ирана на уровне министров иностранных дел и министров обороны, на которой было согласовано, что мы хотим добиться прекращения огня, считаем, что эта договоренность должна быть открыта для всех оппозиционных вооруженных группировок, и заявили, что Россия, Турция и Иран будут готовы выступить гарантами таких договоренностей. После подписания соглашений о прекращении боевых действий прошла первая встреча в Астане, на которую впервые приехали представители правительства и вооруженных группировок, то есть те, кто до сих пор лицом к лицу сталкивались только в боях с оружием в руках, теперь появились лицом к лицу за столом переговоров. Хотя это было только церемониальным появлением, но это очень символично, поскольку до сих пор этого категорически не принимали многие радикалы из числа экстремистской оппозиции.

Предстоят новые усилия. На днях закончилась вторая встреча в Астане, проходившая без сирийских сторон, только с участием России, Турции и Ирана, где досогласовывались детали механизма мониторинга за выполнением соглашения о прекращении огня. Такие детали в целом согласованы, скоро обретут силу и будут применяться на практике. Параллельно мы работаем над подготовкой очередного контакта между правительством и вооруженными оппозиционерами, причем продолжаем мобилизовывать дополнительные вооруженные отряды, чтобы они присоединились к этому процессу. Вы упомянули Иорданию, которая помогла начать присоединение к этому процессу тех вооруженных групп, которые входят в состав т.н. «южного фронта», и на которые Иордания имеет влияние, поскольку они работают прямо через границу с Сирией. Хочу, чтобы была полная ясность: мы говорили на всех уровнях, что не пытаемся подменять ооновские усилия (хотя весь наш инициативный ход во многом продиктован тем, что нельзя было дальше терпеть бездействие) и понимаем, что участников переговоров как из числа сирийских сторон, так и из числа «внешних игроков», должно быть больше, чем инициаторов, работающих в Астане. Параллельно с астанинским процессом, который мы хотим сохранить в качестве «драйвера», мы готовимся к переговорам под эгидой ООН, когда они будут созваны. Пока подтверждается дата 20 февраля. Спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С. де Мистура должен исполнить свои полномочия, которыми он обличен по резолюции 2254 СБ ООН и которые заключаются в том, что окончательное слово в том, что касается формирования делегации оппозиции, принадлежит ему. Любые капризы различных групп оппозиционеров, особенно из числа внешних оппозиционеров, которые давно живут вне Сирии, но объединяются на основе стремления поучаствовать в реформах, не должны приниматься во внимание. Если это в очередной раз станет препятствием к созыву раунда переговоров под эгидой ООН, то репутации Организации Объединенных Наций будет нанесен очень серьезный ущерб. Рассчитываю, что Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш и сам С. де Мистура это прекрасно понимают.

Вопрос: Получается очень сложная психологически, схема. Россия вместе с Турцией и Ираном договариваются, иорданцы – гарант, американцы пока наблюдатели, но, дай Бог, подключатся, когда, наконец, у них сформируется Госдепартамент. В этот же момент получается, что Иран должен был «напрячься», что мы так близко подружились с Турцией. В то же время США объявляют Иран спонсором терроризма «номер один». Как весь этот «суп» в результате «сварить», чтобы сирийская война, наконец, закончилась?

С.В.Лавров: Видите, с какими партнерами приходится работать? Куда нам от них деваться? Противоречия, конечно, присутствуют. Вы абсолютно правы, американцы были в качестве наблюдателей на первой встрече в Астане. Они имеют от нас приглашение направить своего представителя для участия в дальнейших контактах, как только сформируют свою ближневосточную сирийскую команду. Да, с Ираном у них сейчас не заладилось гораздо больше, чем при Б.Обаме. Но мы выступаем за то, чтобы руководствоваться здравым смыслом.

Если для Президента США Д.Трампа главный приоритет на международной арене – борьба с терроризмом, то необходимо признать, что, скажем, в Сирии против ИГИЛ борются, прежде всего, сирийская армия при поддержке ВКС России, но также подразделения, в том числе подразделения «Хезболлы», которые опираются на иранскую поддержку. Здесь надо будет делать выбор приоритетов. Если посмотреть на реальную ситуацию, то, например, подозрениями в отношении Ирана в том, что он поддерживает террористические организации, занимается такая организация, как ФАТФ. Это целевая группа по борьбе с отмыванием денег и с финансированием терроризма. Иран находится там в списке тех государств, за которыми осуществляется мониторинг. Буквально на днях был очередной раунд обзора действий, которые Иран предпринимает в соответствии с рекомендациями этой организации. Результат был позитивным.

Так что здесь нужно смотреть на конкретику. Когда говорят (как наши израильские коллеги, например), что оружие, которое Россия поставляет Сирии обязательно попадает «Хезболле» в Ливане, которая из Ливана будет обстреливать Израиль, мы каждый раз говорим, что мы категорически против того, чтобы нарушались условия контрактов, которые не позволяют стране-получателю передавать наше оружие кому-либо без нашего согласия. Поэтому мы просим дать нам конкретные факты. Также и в случае с Ираном или с любой другой страной. Если есть подозрение, то давайте его рассмотрим, но просто голословно вычеркивать Иран из антитеррористической коалиции непрагматично (американцы славятся прагматизмом). Я убежден, что Д.Трамп абсолютно искренен, когда каждый раз подтверждает свою решимость победить ИГИЛ. Мы готовы с ним сотрудничать. Как только обстоятельства позволят, я убежден, что взаимодействие и координация между военными начнут опять формироваться.

Вопрос: Дипломаты обычно знают больше всех и рассказывают меньше всех. Нарушьте эту традицию. Готовится ли встреча Президента России В.В.Путина с Президентом США Д.Трампом?

С.В.Лавров: Вам рассказать больше всего о том, о чем я меньше всего знаю?

Вопрос: Мне кажется, что Вы всегда все знаете. Если уж мы не участвовали в выборах в США, в чем нас обвиняют, то, может, объясним ему сейчас, что не нужно ссориться с Ираном, затевать ядерное разоружение. У него явно нет команды, которая подскажет ему, что есть вещи, которые не говорят вслух.

С.В.Лавров: Мы с уважением относимся к позициям любой страны и всегда готовы садиться и обсуждать любые подходы, даже те, которые абсолютно противоречат нашим. Я убежден, что наш диалог с Администрацией Д.Трампа, который уже начат, будет продолжаться, будет более интенсивным, как только сформируются все звенья Администрации, которые занимаются внешнеполитическими делами. Я уже сказал, что мы согласовываем время и место моего контакта с Р.Тиллерсоном. Уже были контакты по другим каналам, телефонные разговоры по вопросам, связанным с нашим взаимодействием в военно-политической сфере. Что касается контактов между президентами, то они разговаривали 28 января по телефону. Состоялся подробный, хороший разговор, где были обозначены главные направления нынешней повестки дня. Говорили и про то, что нужно рассматривать ситуацию по Ирану, если есть вопросы, и по Северной Корее и в целом проблематику распространения оружия массового уничтожения. Никто не говорит, что если мы с вами расходимся, то мы об этом и говорить не будем. Совсем нет. Как раз дипломатия это о том, чтобы искать точки соприкосновения даже в тех вопросах, по которым, как кажется на первый взгляд, трудно договориться. Президенты согласились с тем, что им желательно поскорее встретиться. Нам поручено искать место и время, которое будет им обоюдоприемлемым, обоюдокомфортным. Мы работаем над этим. Я думаю что, после ближайшего, я надеюсь, контакта с Госсекретарем США будет какая-то ясность в этом вопросе.

Вопрос: Встречались ли Вы уже с Госсекретарем США Р.Тиллерсоном?

С.В.Лавров: Нет, мы не встречались, но как нам передали из Госдепартамента, он собирается, как и я, на мероприятия, которые в этом месяце пройдут в Германии. Там будет встреча министров иностранных дел «двадцатки» в Бонне и ежегодная Мюнхенская конференция по безопасности, которые пройдут встык. Там будет много участников, в том числе планируется, как мы ожидаем, участие Р.Тиллерсона. Это будет неплохая возможность поговорить «на полях» одного из этих форумов.

Источник: МИД

Оценить статью

(Нет голосов)

(0 голосов)

Поделиться статьей