Пандемия наглядно показала, что глобальная безопасность не сводится к вопросу о том, кто контролирует ядерные боеголовки. Неядерные и невоенные проблемы на международной арене будут всё больше оттеснять на второй план вопросы военного соперничества. Аналогично вопросы социального обеспечения перестанут ограничиваться отслеживанием доходов и темпов экономического роста, а глобальное управление не будет привязываться исключительно к финансовой проблематике. О том, какие ценностные сдвиги нас ждут, пишет
Ярослав Лисоволик, программный директор клуба «Валдай».
Пандемия наглядно показала, что глобальная безопасность не сводится к вопросу о том, кто контролирует ядерные боеголовки. Неядерные и невоенные проблемы на международной арене будут всё больше оттеснять на второй план вопросы военного соперничества. Аналогично вопросы социального обеспечения перестанут ограничиваться отслеживанием доходов и темпов экономического роста, а глобальное управление не будет привязываться исключительно к финансовой проблематике. О том, какие ценностные сдвиги нас ждут, пишет
Ярослав Лисоволик, программный директор клуба «Валдай».
На фоне разворачивающегося сейчас кризиса международное сообщество, скорее всего, будет вынуждено переосмыслить ряд основополагающих ценностей и приоритетов в сфере безопасности, социального обеспечения и управления. Если говорить о безопасности, мир, возможно, придёт к осознанию, что это понятие не сводится к чисто военным аспектам и включает в себя куда более широкий спектр вопросов, среди которых всё большее значение приобретают проблемы здравоохранения и состояния окружающей среды. Аналогичным образом вопросы социального обеспечения перестанут ограничиваться отслеживанием доходов и темпов экономического роста, а глобальное управление не будет привязываться исключительно к финансовой проблематике. Текущий кризис может привести к ценностному сдвигу, который потребует переосмысления приоритетных направлений развития системы глобального управления, а также сложившейся сейчас системы международных организаций.
Есть основания утверждать, что кризис усугубили существенные недостатки, присущие системе глобального управления в её нынешнем виде. В первую очередь в ходе этого кризиса в полной мере проявилась несостоятельность «реальной политики» (Realpolitik) и подходов, основанных на следовании своим узкокорыстным интересам. В деле выработки действенных мер реагирования система глобального управления оказалась дезориентированной и неэффективной, будь то на уровне международных учреждений, региональных блоков или стран. Необходимо также пересмотреть приоритеты для решения проблемы дефицита общественных благ, в особенности в том, что касается услуг, связанных с развитием человеческого капитала. Как я писал в прошлом году в статье для клуба «Валдай», опубликованной
Всемирным экономическим форумом, в рамках системы глобального управления «необходимо придать большее значение сформулированным ООН целям развития, в особенности тем из них, которые связаны с развитием человеческого капитала».
Для заполнения присущих системе глобального управления лакун применительно к развитию человеческого капитала могла бы пригодиться функциональная прослойка глобальных организаций в лице международных организаций, охватывающих все ключевые сферы, в которых могут возникать глобальные риски. К таким организациям относятся Всемирная организация здравоохранения, которая бы занималась рисками, связанными с пандемиями, Международная организация по миграции (МОМ) для содействия международному сотрудничеству в сфере трансграничного перемещения людей, а также международные структуры, которые занимались бы вопросами кибербезопасности и экологической проблематикой, включая борьбу с глобальным потеплением. Эти международные организации должны быть укомплектованы профессионалами, наподобие МВФ и других организаций в рамках Бреттон-Вудской системы, способными отслеживать риски для международной системы. В случае возникновения в отдельной стране рисков системного характера, этих специалистов можно было бы направлять туда для снижения уровня угрозы.
Учитывая те сложности, с которыми столкнётся глобальная экономика после кризиса, включая жёсткие бюджетные ограничения, значительную роль в создании новых международных организаций при реорганизации системы международных учреждений придётся взять на себя Организации Объединённых Наций. Так, накануне празднования 75-летия ООН нынешний кризис показал необходимость наращивать международное сотрудничество за счёт активизации деятельности ООН. Это подразумевает повышение взаимосвязанности между ООН и региональными учреждениями, а также существование функциональной прослойки организаций, которые осуществляли бы мероприятия по снижению рисков в области здравоохранения, кибербезопасности и окружающей среды.
Активизация международного сотрудничества также поставит на повестку обеспечение более справедливого соотношения сил в глобальном управлении между странами и регионами, в особенности в том, что касается таких главных органов ООН, как Совет Безопасности. Это может привести к необходимости реформировать СБ ООН, чтобы его деятельность была основана на более широком участии, в частности за счёт подключения к его работе региональных структур и представителей регионов/континентов. Первым шагом могло бы стать создание расширенного формата работы СБ ООН в виде консультативного совета региональных/межрегиональных объединений, в которых представлены постоянные члены СБ ООН в его нынешнем виде. Такой совет региональных объединений занимался бы невоенными аспектами проблематики международной безопасности, в том числе кибербезопасностью, энергетической безопасностью, а также вопросами совместного реагирования регионов на пандемии.
Одним из вариантов могло бы стать включение в такой совет ЕС (охватывает Францию, а также Соединённое Королевство, хотя и в меньшей степени), БРИКС (Россия, Китай) и Соглашения о свободной торговле между Соединёнными Штатами, Мексикой и Канадой (USMCA). В таком формате в обсуждении вопросов глобальной безопасности могло бы участвовать большинство стран «Группы двадцати». Следующим шагом стало бы расширение межрегионального формата сотрудничества за счёт подключения к нему других региональных объединений (формат БРИКС+, а также, возможно, Транстихоокеанское партнёрство и другие мегаблоки). В долгосрочной перспективе при комплектовании регионального совета и Совета Безопасности можно было бы всё больше опираться на географический/континентальный принцип , чтобы определяющим фактором выступало не субъективное соотношение сил, а объективные соображения географического характера.
Создание в рамках СБ ООН регионального формата взаимодействия способствовало бы построению более открытой и всеобъемлющей системы глобальной безопасности. Дополнительным аргументом в пользу такого решения стоит считать развитие интеграционных процессов на всех континентах и во всех крупных регионах мира (включая Евразию, где существуют такие важные интеграционные проекты, как ШОС и инициатива «Пояса и пути»). Кроме того, региональные деления уже и так учитываются при формировании состава СБ ООН, поскольку непостоянные места в нём распределены между Африкой и Азией (5 мест), Восточной Европой (1), Латинской Америкой (2), Западной Европой и другими государствами (2).
В конечном счёте СБ ООН в своём современном виде не совсем соответствует долгосрочным задачам по обеспечению глобальной безопасности и приданию его деятельности более открытого характера. Сейчас структура СБ ООН не только архаична, но и не сбалансирована из-за господства в ней фактора силы, по сути, делающего из СБ ООН клуб ведущих ядерных держав. Однако события этого года, связанные с пандемией, показали, что глобальная безопасность не сводится к вопросу о том, кто контролирует ядерные боеголовки. По мере роста значимости на международной арене неядерных и невоенных проблем в области безопасности, они будут всё больше оттеснять на второй план вопросы военного соперничества. В итоге старое ядро, вокруг которого формируется СБ ООН, будет постепенно вытеснено более открытым форматом взаимодействия регионов и континентов, которые бы могли заниматься широким набором вопросов международной безопасности, требующих трансграничного и межрегионального сотрудничества.
Ещё одним аспектом при реформировании системы глобального управления и роли ООН должно стать обеспечение сбалансированности глобальных приоритетов в области развития и повышение значимости целей по развитию человеческого капитала. Один из ключевых уроков текущего кризиса заключается в том, что глобальное управление не сводится к финансовой проблематике. Необходимо сдвинуть центр тяжести в международном сотрудничестве в сторону развития человеческого капитала, в том числе в области здравоохранения. Скорее всего, ключевым проводником таких перемен станет ООН, при участии учреждений Бреттон-Вудской системы, а также ВОЗ, МОМ и других глобальных организаций. При этом смещение приоритетов на макроуровне стран и системы глобального управления также должно происходить на микроуровне компаний. В каком-то смысле этот процесс уже запущен.
Частота и глубина кризисов, поразивших глобальную экономику за последнее десятилетие, явно свидетельствует о том, что сохранение привычного порядка вещей ведёт в тупик, а значит, давно назрела необходимость двигаться в направлении построения новой архитектуры международных учреждений и достижения приоритетов в области развития.
Источник:
Дискуссионный клуб «Валдай» 
