В прошедшем недавно по нашим экранам фильме «Железная леди» в качестве кульминации политического пути Маргарет Тэтчер представлена ее «борьба за войну». Премьер-министр требует от колеблющихся военных и коллег по правительству отправить корабли и самолеты в Южную Атлантику, чтобы покарать Аргентину, покусившуюся на крошечные Фолклендские острова неподалеку от ее побережья. Аргументы о возможных жертвах и крупных финансовых затратах на фоне экономического кризиса глава кабинета отметает — суверенитет Великобритании не имеет цены, даже если речь идет о захолустной заморской территории с несколькими сотнями жителей.

30 лет назад военные правители Аргентины для поднятия собственного рейтинга захватили архипелаг, принадлежность которого Лондону Буэнос-Айрес всегда оспаривал. Генералов подвел мужской шовинизм — они полагали, что женщина-премьер не решится применять силу, а изберет дипломатическую процедуру, которая тянулась бы годами. На деле же дама проявила максимальную решительность, хотя потом собственноручно писала проникновенные письма матерям всех 255 британских военных, погибших в конфликте.

Вопрос был не в стратегическом значении островов — Великобритания уже не была мировой державой, для которой было принципиально важно «держать» стык Атлантики и Тихого океана. Как писал классик реалистической теории в международных отношениях Ханс Моргентау, государства сражаются за власть и престиж. Без второго невозможно первое, поэтому доказательство собственной дееспособности в конфликтной ситуации самоценно.

Престиж является почти материальным фактором, оказывающим сильное и постоянное воздействие на поведение государств. Накал отношений между США и Ираном, которые периодически балансируют на грани войны, не понять, если не учитывать историю 1979–1981 годов, когда американское посольство в Тегеране было захвачено новой исламской властью, сотрудники взяты в заложники, а секретная переписка обнародована. Вашингтону пришлось пойти на политические маневры и, по сути, откупаться, чтобы вызволить своих граждан. Подобного оскорбления (к которому можно добавить позорно провалившуюся попытку американского спецназа освободить пленников) сверхдержаве не наносил никто. И политика США на иранском направлении до сих пор омрачена этими событиями, что сужает рациональную готовность договариваться — Америка еще не рассчиталась за тогдашние унижения.

Россия дважды в недавней истории совершала громкие акции во имя престижа. В июне 1999 года колонна российских десантников совершила не согласованный ни с кем марш-бросок на Приштину сразу после заключения перемирия по Косово (договоренность де-факто отторгала край от Югославии). Россия, уступившая давлению Запада, решила взамен первой установить флаг на аэродроме Слатина. Совершенно бессмысленный с практической точки зрения и довольно опасный демарш был призван доказать, что Москва сохраняет самостоятельность. Приштинский десант стал предвестием внешней политики Владимира Путина, который через два месяца занял пост премьер-министра.