Президент Владимир Зеленский заявил, что последний раунд переговоров с
Россией прошел «довольно неплохо», а советник главы офиса президента
Алексей Арестович допустил заключение мирного договора с Москвой уже до
конца марта-начала апреля. В России тоже утверждали, что в диалоге
наметился «существенный прогресс». Гендиректор Российского совета по
международным делам (РСМД) Андрей Кортунов рассказал RTVI, какие
договоренности, по его мнению, могут быть реализованы в ближайшее время и
на каких условиях.
Президент Владимир Зеленский заявил, что последний раунд переговоров с Россией прошел «довольно неплохо», а советник главы офиса президента Алексей Арестович допустил заключение мирного договора с Москвой уже до конца марта-начала апреля. В России тоже утверждали, что в диалоге наметился «существенный прогресс». Гендиректор Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов рассказал RTVI, какие договоренности, по его мнению, могут быть реализованы в ближайшее время и на каких условиях.
Возможен ли существенный прогресс в ближайшее время?
Сейчас можно говорить о сближении позиций, но только по некоторым вопросам. В частности, интервью Зеленского относительно альтернатив вступления в НАТО можно рассматривать как позитивный сдвиг. Россия, со своей стороны, по крайней в официальных заявлениях, перестала настаивать на денацификации, что воспринималось многими как требование о смене на Украине политического режима. Кроме того, определенный прогресс был достигнут по гуманитарным коридорам. Появился осторожный, сдержанный оптимизм, но принципиальные различия между сторонами сохраняются.
По каким темам договоренностей будет достичь особенно сложно?
Во-первых, остаются вопросы, связанные со стабильностью самого процесса — неясно, при каких условиях и когда Россия могла бы вывести свои войска с территории Украины — по крайней мере с тех территорий, которую она заняла после 24 февраля. Во-вторых, остаются принципиальные расхождения о территориальной целостности Украины, будущего статуса Донбасса, границ ДНР и ЛНР. Эти вопросы несогласованные.
Насколько вероятно достижение мирных договоренностей без перелома в боевых действиях?
Особенность ситуации заключается в том, что ни одна из сторон не может позволить себе поражение. Следовательно, любая договоренность должна оставлять возможность каждой из сторон объявить победу, достижение какого-то успеха — хотя бы в глазах целевой аудитории внутри стран. Изменение соотношения сил на поле боя может воздействовать на переговоры, но думаю, что лучше дать возможность оппоненту спасти лицо, чем загонять в угол.
Украина добивается встречи президентов Владимира Путина и Владимира Зеленского, в Кремле заявляли, что такие переговоры «концептуально возможны». Какова вероятность российско-украинского саммита и способен ли он будет переломить ситуацию?
Если Владимир Зеленский по-прежнему воспринимается Россией в качестве легитимного лидера Украины, то, полагаю, на каком-то этапе переговоров такая встреча должна состояться. Принципиальные вопросы должны обсуждаться и решаться на высшем уровне. В то же время нужно понимать: автономность действий двух президентов разнится, и украинскому лидеру придется согласовывать любые договоренности с органами законодательной власти, а может быть и даже приводить их через национальный референдум.
Нуждаются ли Россия и Украина в посредниках?
Попытки посредничества есть: в такой роли пытались выступить турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, премьер-министр Израиля Нафтали Беннет. Поступали и другие предложения. Но посредник может продемонстрировать эффективность только в том случае, если у сторон уже есть заинтересованность и политическая воля к компромиссу. Если ее нет, то, боюсь, посредник окажется бесполезным, а когда соответствующая воля появится, то и посредник найдется.
Украинская и российская делегации не разглашают деталей, касающихся содержания их дискуссий. По каким признаком можно понять, насколько плохо — или хорошо — складываются переговоры и каково желание сторон искать компромиссы?
Во-первых, это, разумеется, практические результаты дискуссий. В краткосрочной перспективе, например, одним из индикаторов успеха переговоров может стать окончательный запуск эффективной работы гуманитарных коридоров. Во-вторых, можно ориентироваться на формат и на интенсивность диалога. Чем выше уровень делегаций и чем активнее идут переговоры, тем выше шансы на успех. Впрочем, первая встреча Лаврова и его украинского коллеги серьезных результатов не принесли. Но факт интенсивности переговоров, в том числе в формате видео-конференций — позитивный знак, который дает повод для каких-то осторожных надежд.
Беседовал Евгений Пудовкин.
Источник: RTVI.
