Участники дискуссии, развернувшейся в западной прессе по поводу поставок российских комплексов ПВО С-300 Ирану, солидарны в исходном тезисе — военный баланс на Ближнем Востоке меняется не в пользу Соединенных Штатов и их союзников.
С 2010 г. решением президента Д. Медведева контракт по поставкам был заморожен после принятия Советом Безопасности ООН резолюции № 1929, в которой налагался прямой запрет на продажу ряда видов вооружений Ирану, а кроме того все государства призывались к проявлению «бдительности и сдержанности» в отношении поставок, под этот запрет не попадающих. Российско-иранская сделка была заключена до принятия резолюции Совбеза, и поэтому Иран имел формальные основания для предъявления судебных исков за невыполнение Россией своих обязательств. Тем не менее, в духе осуществлявшейся в тот период «перезагрузки» российское руководство пошло на непростой для него шаг.
Президент России В. Путин, комментируя это решение, справедливо отметил, что упомянутая резолюция № 1929 напрямую не запрещает поставку Ирану оборонительных видов вооружений. Однако консенсус западных военных аналитиков заключается в том, что С-300 (или, в американской терминологии, SA-10) является слишком мобильным, точным и мощным ракетным комплексом, чтобы не обращать на него внимания при военно-стратегическом планировании в Персидском заливе и на Ближнем Востоке в целом.
Эксперты отмечают: прежде США и их союзники воспринимали как само собой разумеющееся свое подавляющее превосходство в воздухе в этом регионе. Существовал и существует такой термин, как «сдерживание по умолчанию» — противники США не могли не учитывать, что воздушное наблюдение и возможность удара с воздуха неизбежны в случае агрессивных действий. К Ирану это относилось в первую очередь, потому что сложные системы ПВО были ему недоступны после введения в отношении него санкций.
Преодоление мощи С-300 также доступно американцам, но по совершенно новой цене. В том случае, если переговоры по иранской ядерной проблеме зайдут в тупик, логика хирургического удара по объектам, используемым для производства ядерного оружия, больше не работает. Как признают американские военные специалисты, да и сам президент США, теперь в этом случае преодоление оборонительных возможностей С-300 потребует перемещения в регион воздушных, морских и наземных ресурсов в качественно и количественно большем масштабе.
Заместитель министра обороны США Р. Уорк уже призвал расширить технологические разработки для преодоления защитных функций комплексов типа С-300. Если раньше такие исследования велись в отношении китайского оборонительного потенциала, сейчас они должны быть сориентированы также на регион Ближнего Востока. С соответствующим ростом расходов.
Геополитически этот шаг российского руководства рассматривается как ответная реакция на усиление американского давления на Россию из-за конфликта на Украине. Если раньше в ответ на конструктивную позицию России в ходе переговоров по иранской ядерной проблеме она могла ожидать каких-то подвижек со стороны США по украинской тематике, то теперь эти надежды перечеркнуты.
Дополнительные краски в картину привносит йеменский фактор. Нынешний Йемен, как известно, многие рассматривают в качестве поля опосредованного вооруженного противостояния шиитского Ирана и суннитской Саудовской Аравии с ее союзниками. В этих условиях реализация давнего российско-иранского контракта видится не попыткой поддержать равновесие сил ради предупреждения открытых конфликтов, а наоборот, шагом, нагнетающим напряженность в регионе. Которая может казаться даже выгодной такому крупному экспортеру углеводородного сырья, как Россия — но определенно неприемлема для любого крупного импортера. В первую очередь, для Китая (в официальных комментариях фактически поддержавшего саудовскую военную операцию против хуситов). Если прежде позиции Москвы и Пекина по вопросам ближневосточного урегулирования в общих чертах совпадали, то теперь мы рискуем получить здесь еще одного влиятельнейшего оппонента.
США секвестировали свой военный бюджет в 2013 г. и ввели лимиты на военные расходы на период 2014—2015 гг. После иранского решения России глава департамента ВВС Минобороны США Д. Ли Джеймс заявила, что половина летного состава боевых частей не подготовлены к конфликтам высокой интенсивности. Отсюда логичный, с их точки зрения, призыв американских военных увеличить финансирование, пополнив и без того не маленький оборонительный бюджет Соединенных Штатов.
Отвечая на вопрос о российских поставках Ирану, президент США Б. Обама в недавнем интервью MSNBC успокаивал свою аудиторию сравнением американских и иранских трат на оборону (600 млрд против 17 млрд долл.) — мол, при необходимости любой иранский воздушный щит будет разрушен. Увлечение логикой цифр в данном случае представляется небезопасным. Именно с нее началась в свое время «гонка вооружений». Именно этой логикой она может быть возрождена — и в региональном, и в глобальном измерениях. Не дать втянуть себя в это состязание важно как для непосредственных участников противостояния на Ближнем Востоке, так и для его заинтересованных наблюдателей.
Источник: ежемесячный аналитический бюллетень Института современного развития, апрель 2015, №4(35)
