Торговые связи, политические и научно-технические контакты Китая и России, обмен туристами и студентами — как обстоят дела в этих сферах сегодня? Эти и другие темы «РБК Тренды» обсудили с востоковедом Алексеем Масловым.
Взаимная торговля, рынки сбыта и пределы роста
— Согласно данным Главного таможенного управления КНР, объем российско-китайской торговли в 2024 году увеличился на 1,9%, до $244,8 млрд, однако товарооборот двух стран за четыре месяца 2025-го сократился на 7,5%. Что произошло в первом квартале?
— Действительно, в январе—июне 2025-го мы видим сокращение более чем на 9,5% год к году, и падение началось еще в 2024-м. На это есть три причины.
Во-первых, изменилась конъюнктура рынка. Падают цены на нефть, в то время как нефтяная и газовая составляющая российского экспорта в Китай составляет более 70%. При этом объемы продаж не уменьшились — сократилась денежная составляющая.
Во-вторых, Китай замедлил экспорт в Россию ряда товаров, так как опасается вторичных санкций. Особенно это видно по тем компаниям, которые поставляют различное технологическое оборудование в Россию: они либо уходят с рынка, либо целый ряд товаров идет косвенными путями.
Третья причина уменьшения торговых показателей — продукция поставляется через другие страны и не попадает в таможенную статистику. Как следствие, реальное сокращение торговли значительно меньше, а обходных путей больше.
В целом это говорит о структуре российско-китайской торговли, сложившейся в сегодняшнем виде в 1990-е: Россия поставляет нефть, газ, уголь, лес, а Китай отправляет уже готовую продукцию. Эта система очень уязвима, потому что, как только меняется конъюнктура, меняется и объем этой торговли.
Поэтому неоднократно говорилось о необходимости наращивания добавленной стоимости на российской территории. Например, поставлять в Китай мебельные плиты, а не обработанную доску. Или создавать совместное производство в России, чтобы экспортировать уже готовые изделия. Но пока мы не видим большого интереса со стороны Китая, поэтому нынешнее состояние торговых отношений не просто уязвимо, оно является пределом роста.
Теоретически объем торговли можно будет нарастить. И я думаю, что рост возобновится в 2026–2027 годах. Но фантастического прогресса не случится. Поэтому, скорее всего, следующим этапом нам надо просто перестраивать структуру взаимной торговли.
— До февраля 2022 года европейские и американские компании, например автопроизводители, переносили производство в Россию. Но вот три года, как этих компаний нет, а Китай не спешит локализовывать свои производственные мощности. Почему?
— Есть сильный фактор вторичных санкций, но не он играет главную роль. Китайская автомобильная промышленность дотируется государством, и объем поддержки в последнее время заметно растет. Финансируется именно экспорт машин, поэтому КНР выгодно производить их на своей территории, а затем поставлять за рубеж.
Еще одна причина — Китай только присматривается к российскому рынку, он им не очень понятен. В Пекине опасаются возвращения корейских, а потом и европейских марок: китайские автопроизводители могут не выдержать конкуренции. Более того, уже сегодня ряд китайских автокомпаний уходит с российского рынка из-за коммерческих неудач.
Мы не видим крупных инвестиций со стороны Китая, потому что для него Россия — это прежде всего точки продаж, а не производства. Но есть и другая сторона вопроса, которую нужно учитывать, если мы говорим об электромобилях. Технологии в Китае развиваются значительно быстрее, чем в любой другой стране мира. Любой завод, даже современный, к моменту своей сдачи заметно устареет, так что надо дожидаться стабилизации основных узлов и производства.
И, наконец, Китай — это единственная держава, которая сделала фантастический прорыв на автомобильный рынок в одночасье, привлекая лучших инженеров со всего мира. Просто приходить в Россию и обучать российских специалистов наш восточный сосед не намерен, чтобы не потерять свой основной рычаг воздействия.
— Регулярно появляются новости о том, что банки со стороны Китая отказываются проводить платежи. Какая сейчас обстановка с оплатой товаров и сервисов?
— Ситуация далека от нормальности, но подавляющее большинство крупных российских банков нашли способы взаимодействия. Если два года назад комиссия для любых транзакций составляла 10–12%, то сегодня она уменьшилась до приблизительно 2%, а то и меньше.
Целый ряд банков, особенно на северо-востоке Китая, время от времени подпадают под санкционное давление. Но способы оплаты товаров и перевода денег есть. Любой крупный российский банк без труда осуществит эти операции.
— Известны ли случаи, когда компании, кроме китайских банков, подпадали под вторичные санкции за торговлю с Россией?
— Как минимум четыре китайских предприятия, занимающихся высокими технологиями, попали в очередные пакеты санкций. При этом прямых доказательств того, что именно они виноваты в чем-то, мы не видим. Пока не известно ни одного случая, чтобы компании, попавшие в санкционные списки, смогли избежать ограничений. Скорее всего, компании малого и среднего уровня будут и в дальнейшем испытывать давление.
Политика на восточный манер
— В прошлогоднем интервью для «РБК Трендов» вы говорили, что Россия сейчас — это единственная крупная страна, которая поддерживает практически все китайские политические инициативы на международной арене. В это же время у России складываются теплые отношения с Северной Кореей, Малайзией и другими странами Азии. Не вызывает ли у китайских властей проникновение России в этот регион некоторое раздражение?
— КНР хотела бы быть единственным главным партнером и основным медиатором всех отношений в Азии. Но китайские политики понимают, что это невозможно. Более того, есть сферы деятельности, где Россия никогда не переиграет Китай, например в вопросе инвестиций в эти страны.
С другой стороны, Китаю очень важно допустить Россию в этот регион именно как политического игрока, потому что в этом плане между нами нет конкуренции. Например, если бы Пекин хотел заключить военное соглашение с КНДР, то он бы давно это сделал.
Со стороны России мы наблюдаем изменение вектора экономической политики в сторону Востока. Если сначала в Азии мы ориентировались только на Китай, то сейчас заметна диверсификация. Российские компании, например, пришли в Малайзию, в Индонезию, Вьетнам. Китай понимает, что это способ выживания России, и мешать не будет.
— Хотелось бы спросить вас про недавнюю торговую сделку, которую заключили США и Китай. Это можно назвать концом торговой войны между двумя сверхдержавами?
— Ни в коем случае, это скорее временное затишье. То, что сегодня происходит на американо-китайском экономическом фронте, это долгосрочная политика. Если внимательно посмотреть на историю США последних десятилетий, мы увидим, что меняются президенты, но позиция остается такой же, как при Бараке Обаме: это политика максимального сдерживания Китая.
Дональд Трамп во время своего первого и второго президентского срока начал атаку именно на модель развития Китая, а не просто на его торговлю. Американскому лидеру очень выгодно сделать так, чтобы у КНР не было возможности заметно угрожать США своей технологической мощью.
В Америке понимают, что Китай — это единственное государство, которое может бросить им реальный вызов в технологиях и экономике. Рычаги, которыми сейчас располагают США, — валютный контроль, управление большими базами данных — надо использовать, не допуская КНР в эти сферы.
Поэтому Соединенные Штаты наносят удар за ударом, потом отступают назад, потому что довести мир до состояния полной торговой войны невыгодно никому. Но пока США существуют на этой земле, они не отойдут от системного давления на Китай.
Туризм, образование и научно-техническое сотрудничество
— За 2024 год Россию посетили 1,1 млн путешественников из КНР, что стало рекордным показателем. Есть ли дальнейший потенциал развития взаимного туризма?
— В области туризма есть большой потенциал, учитывая, что «русская тема» стала популярной в Китае.
Раньше туризм был сквозным: то есть китайцы приезжали в Россию, затем отправлялись в Европу и оттуда возвращались домой. Сегодня по понятным причинам это невозможно или просто крайне дорого.
Многие китайцы с северо-востока страны, из приграничных регионов, приезжают в Россию на несколько дней. На Дальнем Востоке есть игорная зона. Российская медицина недорогая. То есть за границей туристы могут себе позволить то, что недоступно внутри Китая.
На российском Дальнем Востоке активно работает система China Friendly (дублирование всей информации на китайском языке. — РБК). Есть заметное увеличение притока туристов в крупные города — Москву и Санкт-Петербург, которые обычно идут в одной путевке.
Но есть и проблемы. Пока туристы — это люди от 55 лет, которые очень рационально относятся к своим деньгам. Обычно поездки им оплачивают либо дети, либо работодатель в качестве выходного пенсионного пособия. Это не индивидуальный туризм, где состоятельные семьи приезжают и тратят деньги. Поэтому суммы, которые они оставляют в России, пока что невелики. В некоторые крупные города России китайцы не доезжают, поскольку нет соответствующей языковой инфраструктуры.
Существует проблема с тем, что туристические деньги остаются в руках именно китайских, а не российских компаний. То есть туроператоры, перевозчики, рестораны и даже гостиницы на территории России полностью или частично принадлежат китайцам. Получается, что деньги остаются внутри КНР. Не хочу говорить, что с этим надо бороться, но это момент, требующий регулирования.
— Раньше между российскими и западными университетами были активные обмены. Есть ли какие-то новые тенденции в отношениях между академическим сообществом Китая и РФ?
— Резко увеличилось число российских студентов, которые едут учиться в Китай — их насчитывается более 16 тыс. Порядка 48 тыс. китайских студентов находятся в России. Это очень много.
Раньше российские студенты ехали только в крупные университеты, сегодня их можно встретить и в относительно далеких городах, потому что там и жить дешевле, и условия бывают лучше. Студенческих обменов стало заметно больше.
Немного по-другому обстоит дело с научными исследованиями. С одной стороны, у нас есть уже один действующий совместный российско-китайский университет — МГУ-ППИ в Шэньчжэне, он был запущен в 2017 году. Там сейчас обучаются 3,5 тыс. студентов и аспирантов. В этом же университете созданы различные лаборатории, в том числе и целым рядом российских крупных компаний, которые предполагают вести исследования на этой территории. Но несмотря на то что растет число совместных публикаций, мы не наблюдаем серьезных прорывов в области выпуска совместной научной продукции.
При этом есть несколько интересных проектов, когда крупные российские инновационные компании предлагают Китаю создать такие лаборатории вне университетов. Но совместную продукцию мы пока не видим, прежде всего речь идет о микроэлектронике.
— Есть ли технологии, где мы конкурируем с китайскими компаниями?
— Есть сферы, где Китай закупает наши технологии — например, системы распознавания лиц. Качественную технологическую продукцию всегда можно продать на этом рынке.
Есть и другое направление. Российская компания по производству лекарств «Биннофарм Групп» усиливает свое присутствие в КНР, производя лекарства, опережающие китайские аналоги. Я сейчас не говорю, например, про крупные производства, в частности про российский алюминий, который явно лучше китайского.
Китай обогнал Россию — и весь мир — по цифровизации жизни. Там идет активная поддержка стартапов, в том числе со стороны крупных технологических компаний. Это как раз то, что в России не сложилось: любое технологическое открытие, даже самое гениальное, к сожалению, остается чаще всего без поддержки.
Кроме того, Китай сумел сделать свою науку прикладной. Он не позволяет ученым просто сидеть и заниматься тем, чем они хотели бы. Государство как инвестор и основной заказчик научной продукции задает очень четкие параметры, ориентированные на практику.
Благодаря этому китайская наука стала крайне эффективной. Это измеряется не просто в том, сколько статей опубликовано или патентов зарегистрировано, а в количестве внедрений. Учитывая стагнацию китайской экономики, падение рождаемости и увеличение числа пожилых людей, КНР вообще рассматривает сегодня технологии как способ выживания.
Источник: РБК
