Первые 100 дней второго президентства Дональда Трампа заставили многих говорить о нем как о революционере. Действительно, решительность Трампа, его напор и взятый им высокий темп поражают. Тем не менее нужно признать, что Трамп ни в чем и нигде не сокрушает первооснов американского государства и общества. Скорее он стремится вернуть США на тот путь, с которого страну увели поверженные им на выборах либерал-глобалисты. Поэтому Трамп — строгий ревизор, идеологический ревизионист и контрреволюционер.
Во внутренней политике Трамп чувствует себя комфортно благодаря республиканскому большинству в обеих палатах Конгресса. Попытки судей оспорить его решения — в частности, по вопросам сокращения госаппарата и депортации нелегальных иммигрантов — пока что не приобрели массовый характер. К нападкам со стороны либеральных СМИ Трамп давно привык и с удовольствием дает сдачи. Скандальная история с обсуждением высшими чиновниками администрации ударов по Йемену в мессенджере Signal не получила опасного для Трампа развития.
В экономике четко обозначился курс на реиндустриализацию Америки, тарифный протекционизм и развитие новейших технологий.
Первые 100 дней второго президентства Дональда Трампа заставили многих говорить о нем как о революционере. Действительно, решительность Трампа, его напор и взятый им высокий темп поражают. Тем не менее нужно признать, что Трамп ни в чем и нигде не сокрушает первооснов американского государства и общества. Скорее он стремится вернуть США на тот путь, с которого страну увели поверженные им на выборах либерал-глобалисты. Поэтому Трамп — строгий ревизор, идеологический ревизионист и контрреволюционер.
Во внутренней политике Трамп чувствует себя комфортно благодаря республиканскому большинству в обеих палатах Конгресса. Попытки судей оспорить его решения — в частности, по вопросам сокращения госаппарата и депортации нелегальных иммигрантов — пока что не приобрели массовый характер. К нападкам со стороны либеральных СМИ Трамп давно привык и с удовольствием дает сдачи. Скандальная история с обсуждением высшими чиновниками администрации ударов по Йемену в мессенджере Signal не получила опасного для Трампа развития.
В экономике четко обозначился курс на реиндустриализацию Америки, тарифный протекционизм и развитие новейших технологий.
Трамп разворачивает глобализацию вспять, стремясь использовать финансовые и технологические ресурсы союзников для укрепления производственной и научно-технической базы метрополии — США. На тактическом уровне он применяет тактику сочетания «шока и трепета» первоначальных ходов с последующими отступлениями, послаблениями, побуждающими конкурентов к переговорам и соглашениям — с очевидным плюсом для Америки. В большинстве случаев, особенно с американскими союзниками, это имеет шанс на успех. Ситуация с Китаем более сложная, но и здесь Трамп рассчитывает, что зависимость КНР от американского рынка и влияние США на торговую политику ЕС и Японии позволят ему добиться положительных для Америки сдвигов.
Геополитика Трампа основана на реалистских представлениях о том, что международные отношения основаны на балансе сил, прежде всего между великими державами.
Он обозначил приоритеты: превращение всей Северной Америки — от Гренландии до Панамы — в геополитический бастион США; сосредоточение сил — своих и союзников — на комплексном сдерживании Китая; замирение с Россией; укрепление позиций США на Ближнем и Среднем Востоке путем поддержки Израиля, укрепления связей с арабскими монархиями Персидского залива и жесткого ограничения иранской ядерной программы.
В военной сфере Трамп, очищая вооруженные силы от последствий гендерного либерализма демократов, стремится укрепить военную мощь Америки.
Давно запланированная модернизация стратегических ядерных сил США будет вестись без ограничений. Несмотря на миротворческую риторику, Трамп с момента возвращения на пост президента ведет воздушную войну против йеменских хуситов. Он прямо угрожает массированными ударами по Ирану в случае отказа от американских мирных предложений.
Намерение Трампа способствовать завершению войны на Украине и переложить основное бремя ответственности за европейский фланг американской империи на самих европейцев объясняется необходимостью для США сосредоточиться на отражении вызова их первенствующему положению в мире со стороны Пекина, а также вполне обоснованными опасениями, что продолжение участия Вашингтона в опосредованной войне с Россией на Украине чревато опасностью ядерной войны.
Саму Россию Трамп видит геополитическим соперником, но не военной угрозой или идеологическим врагом.
Он не пытается тупо вбить клин между Москвой и Пекином, а надеется наладить взаимодействие с Россией там, где это выгодно обеим сторонам: в энергетике, в Арктике, по редкоземельным металлам и тому подобному, рассчитывая, что появление у Москвы дополнительных внешнеэкономических опций автоматически уменьшит зависимость России от ее крупнейшего партнера. Логично, что усилия по достижению сделки с Кремлем стали важнейшим направлением внешней политики Трампа в первые 100 дней его второго президентства.
Источник: Коммерсант
