Будущее уже было? Об эпохе сиюминутности и «компьютерах-надзирателях»

Утопии связаны не только с научно-техническим прогрессом. Но, если говорить о современной мировой политике и международных отношениях, то тут всё понятно – будущее уже было. Тот оптимальный вариант устройства мировой системы, когда она была в высокой степени управляема и можно было планировать и предвидеть, что будет дальше, – больше не существует. Все повторяют, что образ будущего нужен, но на самом деле – никто его не видит и особенно не добивается увидеть.

В международных отношениях наступила эпоха сиюминутности, и это надолго.

Собственно, большую часть истории человечество жило именно так.

От будущего убежать не получается. Ведь когда прошлое становится будущим – оно становится будущим, а не тем, что было раньше.

Почему прекрасные утопии сменились ужасными антиутопиями? Что будет с демократией, когда искусственный интеллект научится прогнозировать выборы? Понадобится ли суперкомпьютеру «компьютер-надзиратель», если что-то пойдёт не так? О том, нужен ли вообще людям образ будущего, поговорили 13 марта гости передачи «Агора» на телеканале «Культура». Фёдор Лукьянов рассказал об эпохе сиюминутности и вероятном будущем мировой политики.

Краткие тезисы выступления Фёдора Лукьянова

Утопии связаны не только с научно-техническим прогрессом. Но, если говорить о современной мировой политике и международных отношениях, то тут всё понятно – будущее уже было. Тот оптимальный вариант устройства мировой системы, когда она была в высокой степени управляема и можно было планировать и предвидеть, что будет дальше, – больше не существует. Все повторяют, что образ будущего нужен, но на самом деле – никто его не видит и особенно не добивается увидеть.

В международных отношениях наступила эпоха сиюминутности, и это надолго.

Собственно, большую часть истории человечество жило именно так.

От будущего убежать не получается. Ведь когда прошлое становится будущим – оно становится будущим, а не тем, что было раньше.

Почему прекрасные утопии сменились ужасными антиутопиями? Ровно по той причине, что человечество начало приближаться к реализации этих утопий и во всё большей степени понимать, какие оборотные стороны они имеют: не только в технологическом плане, но и в плане социально-политическом.

Любая технология имеет как позитивные, так и негативные черты, и чем мощнее прорыв, тем сильнее эти черты проявляются.

Тем не менее у меня ощущение, что сейчас катастрофизма, касающегося технологий, меньше. Я вспоминаю свою юность, когда всех пугали ядерной войной, – и это было гораздо сильнее. Сейчас много говорят о климате, но поскольку всё превращается в визуализацию и театрализацию, то это воспринимается как очередной мультик.

Как искусственный интеллект повлияет на политику? Он уже начинает влиять, хотя ещё не созданы суперкомпьютеры.

Если сегодняшняя тенденция продлится, то такая форма организации общества, как демократия, потеряет смысл.

Потому что суперкомпьютер на основе мгновенного изучения огромных масс данных об избирателях синтезирует идеального кандидата, за которого не нужно будет голосовать. Мы к этому постепенно идём. Хорошо это или плохо – другой вопрос, поскольку к демократии у всех разное отношение. Но это уже совершенно новый мир.

Тут вспоминаются антиутопии, которые исходили из того, что будут тоталитарные общества, основанные на идеологиях – тот же Оруэлл. А мы подходим к этой проблеме с другой стороны – со стороны Хаксли. Так или иначе для нас, для людей, которые считают, что мы собственным политическим и социальным будущим управляем, наступает совсем другая реальность.

Тот отрезок XXI века, который мы миновали, характеризовался растущей одержимостью человечества вопросами безопасности – начиная с терроризма и сканирования всех на каждом шагу, заканчивая тестами на коронавирус. И с этим не поспоришь, потому что люди сами хотят безопасности. Это желание послужит законом для корпораций, использующих новые технологии, которые пока ещё пытаются стоять на страже человеческих свобод: если сказать им, что вопрос касается жизни и смерти людей, контроль над корпорациями невозможно будет ограничить.

Я категорический противник мечтаний в политике, потому что опыт показывает, что человеческая цена их реализации, как правило, запредельна. Поэтому приведу девиз Молчалина: умеренность и аккуратность. Надо понимать, как уязвим мир. На данный момент я не вижу договороспособности, но если начнётся осознание на уровне каждого конкретного государства и человека, в каком сложном и уязвимом положении мы все находимся, вот тогда есть шанс.