Созданы две рабочие группы – по принципам и задачам будущего контроля над вооружениями и по потенциалам сторон. Но быстрого прогресса, конечно, ждать не следует: слишком глубоки разногласия между Москвой и Вашингтоном.
Группа по принципам вплотную займётся СНВ, группа по потенциалам – всем остальным: стратегическими неядерными вооружениями, ПРО, космосом. В одно соглашение все эти вопросы не уместить, потребуется серия договорённостей.
В основе российской позиции лежит проект Договора о предотвращении оружия в космосе. На публике Запад выступает против. В частных контактах те же европейцы признают, что они в целом за. Американцы же настаивают на том, что российско-китайский проект ДПРОК не способен обеспечить безопасность космической инфраструктуры, поскольку не охватывает противоспутниковые системы.
Но чтобы разговор по ПСО имел смысл, нужно понимать предмет разговора, знать, что есть у американцев. Думаю, у них есть и спутники-инспекторы, и перехватчики. Всё это нужно выяснять в ходе консультаций. Опыт таких контактов имеется: в прошлом году в рамках двусторонних контактов по продлению ДСНВ была создана отдельная рабочая группа по космосу. И разговор на эту тему, естественно, нужно продолжать.
Как Вы оцениваете итоги последнего раунда российско-американских консультаций по тематике стратегической стабильности?
Считаю, что это большой успех российской дипломатии. Созданы две рабочие группы – по принципам и задачам будущего контроля над вооружениями и по потенциалам сторон. Но быстрого прогресса, конечно, ждать не следует: слишком глубоки разногласия между Москвой и Вашингтоном.
Чем конкретно будут заниматься рабочие группы?
Думаю, что группа по принципам вплотную займётся СНВ, группа по потенциалам – всем остальным: стратегическими неядерными вооружениями, ПРО, космосом. В одно соглашение все эти вопросы не уместить, потребуется серия договорённостей.
Не выяснится ли в группе по стратегическим потенциалам, что у нас с американцами разная физика?
Так оно и будет. В 2000-е, когда я вёл с российской стороны переговоры по ПРО, в конечном итоге всё упиралось в то, что мы и американцы совершенно по-разному понимаем законы физики и географию. Наши расчёты показывали, что европейский сегмент ПРО представляет угрозу для российского потенциала сдерживания, их расчёты – ровно противоположное.
И идти нам навстречу они не готовы. По противоракетной обороне в США сложился двухпартийный консенсус о том, что никакие уступки в этой сфере недопустимы. Максимум, на который можно пойти – это меры транспарентности и доверия. Они даже предлагали создать совместный центр обмена данными. В нынешних реалиях и такой шаг невозможен.
Возможны ли уступки со стороны России по космосу? Имеет ли смысл идти навстречу озабоченностям США относительно противоспутникового оружия?
В основе российской позиции лежит проект Договора о предотвращении оружия в космосе. На публике Запад выступает против. В частных контактах те же европейцы признают, что они в целом за. Американцы же настаивают на том, что российско-китайский проект ДПРОК не способен обеспечить безопасность космической инфраструктуры, поскольку не охватывает противоспутниковые системы.
Но чтобы разговор по ПСО имел смысл, нужно понимать предмет разговора, знать, что есть у американцев. Думаю, у них есть и спутники-инспекторы, и перехватчики. Всё это нужно выяснять в ходе консультаций. Опыт таких контактов имеется: в прошлом году в рамках двусторонних контактов по продлению ДСНВ была создана отдельная рабочая группа по космосу. И разговор на эту тему, естественно, нужно продолжать.
Источник: ПИР-Центр
