Ближнему Востоку придется несладко

РСМД представляет интервью с Виталием Вячеславовичем Наумкиным, директором Института востоковедения РАН, членом РСМД, в котором он прокомментировал последние события в регионе Ближнего Востока, высказал точку зрения о размещении ракет Турцией, поделился своим видением выхода из сирийского конфликта.

29 ноября Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций предоставила Палестине статус государства-наблюдателя при ООН. Что это означает для самой Палестины, для процесса принятия решений в ООН и для мирового сообщества, в частности, для арабо-израильского конфликта?

Начну с арабо-израильского конфликта. Принятие Палестины государством-наблюдателем в ООН не означает, что на главном треке урегулирования, то есть, переговорном процессе между Палестиной и Израилем, которого по-прежнему нет, может быть достигнут прогресс. В отсутствие переговорного процесса, урегулирование невозможно.

Принятие Палестины в качестве наблюдателя дает ей, на мой взгляд, два преимущества. Во-первых, мощную поддержу позициям Махмуда Аббаса. Махмуд Аббас – лидер, который в течение долгих лет бьется за то, чтобы добиться компромисса с Израилем. У него это не получается, он теряет позиции, теряет поддержку среди радикализующегося общественного мнения и электората Палестины. В условиях, когда он выступил с такой инициативой и добился победы, как победитель – он расширяет свою электоральную базу. Для него это сейчас особенно важно, так как усилился ХАМАС. Более того, сегодня ХАМАС поддержал заявку М. Аббаса и поддержал успех, который был достигнут руководством Палестинской Национальной Автономии (ПНА). Все это работает в пользу Президента ПНА.

Второй плюс, который дает Палестине статус наблюдателя, – возможность обращаться в международные структуры, прежде всего, в Гаагский трибунал, Международный суд с жалобами на Израиль, нарушение прав человека, жестокие действия. То есть, может последовать череда исков палестинцев, которые также будут работать на руководство ПНА и будут способствовать сближению руководства ПНА с ХАМАСом, то есть, на сближение ФАТХа и ХАМАС.

Может быть, удастся добиться прогресса в создании совместного правительства.

Другой, может быть, менее важный аспект: достигнута подвижка в консолидации палестинцев на массовом уровне. Сегодня палестинцы празднуют победу. Наблюдается некоторое оживление в целом палестинского народного менталитета, палестинцы устали от неурегулированности, от того, что ничего не происходит, а сегодня есть успех, который внушает им надежду на то, что, может быть, удастся добиться успеха в создании палестинской государственности. С точки зрения ближневосточного урегулирования, реального шага к признанию Палестины как государства в границах, признанных на международном уровне, – не произошло. Для этого нужен мирный процесс.

Перейдем к другой конфликтной точке на Ближнем Востоке – к сирийскому конфликту. На недавнем заседании НАТО в Брюсселе было принято решение о размещении Турцией на границе с Сирией зенитно-ракетных комплексов «Пэтриот». Виталий Вячеславович, на Ваш взгляд, такой расклад будет способствовать достижению стабильности в регионе?

На мой взгляд, такой расклад не способствует ничему хорошему. Это достаточно ясно сказано в официальной реакции нашего Правительства, нашего МИДа. Но я бы лично не драматизировал ситуацию. Вопрос состоит в том, против кого направлены ракетные комплексы «Пэтриот», и кому они могут угрожать. Если речь идет о том, что это каким-то образом является звеном в окружении России этими установками, типа того, что есть в Восточной Европе, Турции, то, наверное, этот шаг ситуацию не слишком сильно ухудшает. Думаю, что наличие на границе комплексов, по большому счету, для безопасности России не имеет значения. Мы способны себя защитить, мы мощная держава с огромными военными возможностями, и я думаю, что как-нибудь с этой угрозой справимся.

В ситуации, если речь идет о том, что эти комплексы будут контролировать Иран и могут быть использованы против Ирана, – есть над чем подумать. Гипотетически, если наступит резкое обострение отношений между Западом, блоком НАТО и Ираном, если Турция как член НАТО будет в какой-то степени участвовать в возможной акции против Ирана, – это, безусловно, негативный элемент. Он уже сегодня вызывает раздражение и у иранцев, и у близких им сил на Ближнем Востоке. С точки зрения непосредственно сирийско-турецких отношений, не думаю, что эти установки приведут к тому, что Турция развяжет себе руки для проведения какой-либо операции на сирийской территории. Для этого нужны международные санкции и, мне кажется, что Турция сегодня на это не пойдет.

Турция скорее хочет обезопасить себя от возможных, пускай случайных, ударов с сирийской территории. Президент В.В. Путин совершенно верно отметил, что это не намеренные, а случайные запуски, которые были произведены по турецкой территории. Россия не поддерживает действия Турции, но, повторяю, я противник того, чтобы превращать это в трагедию и допустить, чтобы этот факт испортил столь успешно развивающееся экономическое сотрудничество России и Турции.

Вы не могли бы прокомментировать визит В.В. Путина 3 декабря 2012 г. в Турцию и его встречу с премьер-министром Р. Эрдоганом? Какие договоренности были достигнуты между двумя лидерами по сирийскому вопросу? Будут ли они способствовать урегулированию ситуации, ведь позиции Турции и России очень разные?

Мне трудно комментировать ситуацию, потому что я не знаю ничего о содержании этих переговоров и достигнутых договоренностях. Известна лишь та информация, которая прошла в СМИ. Если судить по СМИ, то были сделаны позитивные заявления нашего Президента о том, что мы стоим на схожих позициях, только различаемся в том, как прийти к результату. Ясно, что речь идет о мире, перемирии, национальном согласии в Сирии. Если Турция видит путь к этому в свержении Б. Асада и в продолжении снабжения вооруженной оппозиции оружием и финансами, а мы видим путь к этому в том, чтобы не помогать оппозиции, а добиться того, чтобы стороны сели за стол переговоров, и эти переговоры были инклюзивными, то есть, чтобы Б. Асад и его режим не были исключены из этих переговоров, то можно констатировать, что разногласия между Россией и Турцией по сирийскому вопросу все-таки остаются. Если оценивать результаты визита в целом, на мой взгляд, переговоры В.В. Путина и Р. Эрдогана показали, что обе стороны ни в коем случае не допустят, чтобы разногласия по Сирии влияли на плодотворное двустороннее сотрудничество. В сотрудничестве заинтересованы обе стороны, прежде всего, – в сфере экономики, по гуманитарным аопросам, а также в сфере политических консультаций.

Виталий Вячеславович, как Вам видится выход из сирийского конфликта?

Я боюсь, что ситуация развивается драматически. Она в какой-то степени находится в тупике. Я считаю, что российская позиция с моральной точки зрения безупречна: мы стоим на принципах отстаивания приоритета международного права, инклюзивного диалога, невмешательства во внутренние дела, уважения суверенитета – все это заявлено в нашей официальной позиции. Но эта позиция, к сожалению, сегодня не находит поддержки у многих партнеров, как на Западе, так и на Востоке. Есть люди, которые делают ставку на уход Б. Асада, на свержение его любой силой.

Ставка делается также на то, чтобы «напичкать» вооруженную оппозицию оружием, финансами и продолжить политику, ведущую к полному разрушению страны, когда ни одна из сторон не может достичь победы военным путем, но когда ситуация для режима продолжает складываться в нежелательном направлении. Сегодня режим испытывает возрастающие трудности, и если так будет продолжаться, то, наверное, ему придется несладко.

Беседовала Наталья Евтихевич, программный менеджер РСМД.