Мышление в духе советско-американской разрядки и равноправного взаимовыгодного сотрудничества сейчас, спустя три десятилетия после распада СССР, безнадежно устарело.
В ответ на высказывания президента США Байдена о президенте Путине Россия вызвала своего посла в США Анатолия Антонова в Москву для консультаций – беспрецедентный шаг в истории российско-американских отношений. Но даже без этого повода анализ и пересмотр российских отношений с Соединенными Штатами необходимы. И здесь нужно отказаться от эмоций и иллюзий, которые вновь оживились на фоне президентского скандала.
Эмоции подталкивают Россию к расширению конфронтации с США, в крайнем варианте – к тому, чтобы превратить борьбу с глобальным засильем Америки в главную идею российской внешней, а отчасти и внутренней политики. Такой поворот рифмуется с политикой Советского Союза времен холодной войны, но в нынешней ситуации он практически нереализуем из-за отсутствия достаточных ресурсов.
Мышление в духе советско-американской разрядки и равноправного взаимовыгодного сотрудничества сейчас, спустя три десятилетия после распада СССР, безнадежно устарело.
В ответ на высказывания президента США Байдена о президенте Путине Россия вызвала своего посла в США Анатолия Антонова в Москву для консультаций – беспрецедентный шаг в истории российско-американских отношений. Но даже без этого повода анализ и пересмотр российских отношений с Соединенными Штатами необходимы. И здесь нужно отказаться от эмоций и иллюзий, которые вновь оживились на фоне президентского скандала.
Эмоции подталкивают Россию к расширению конфронтации с США, в крайнем варианте – к тому, чтобы превратить борьбу с глобальным засильем Америки в главную идею российской внешней, а отчасти и внутренней политики. Такой поворот рифмуется с политикой Советского Союза времен холодной войны, но в нынешней ситуации он практически нереализуем из-за отсутствия достаточных ресурсов.
Кроме того, не надо забывать, что то перенапряжение сил во внешней политике стало одним из факторов, приведших СССР к кризису в 1980-е годы. Выплеск эмоций в виде риторики – что мы пока наблюдаем, – конечно, менее опасен, но при этом абсолютно непродуктивен.
Иллюзии заставляют верить, что Россия еще может что-то доказать Соединенным Штатам, образумить Вашингтон и в конце концов заставить США уважать российские национальные интересы на основе глобального российско-американского взаимопонимания, некой большой сделки. Этих иллюзий сейчас гораздо меньше, чем четыре года назад, но они окончательно не выветрились из сознания российских элит.
Придется признать, что мышление в духе советско-американской разрядки и равноправного взаимовыгодного сотрудничества сейчас, спустя три десятилетия после распада СССР, устарело безнадежно. Более того, чрезмерная зацикленность на отношениях с США является проблемой российской внешней политики.
Если действовать без эмоций и без иллюзий, то что имеет смысл делать?
Во-первых, продолжать заботиться о том, чтобы различные возможные инциденты с Вооруженными силами России и США/НАТО, их самолетами и кораблями не происходили, а если случались, то немедленно купировались бы. Линии коммуникаций и контактов для этого существуют и поддерживаются, насколько можно судить, в надлежащем состоянии. Это и есть главное в отношениях с США на обозримую перспективу: избежать непреднамеренного вооруженного конфликта.
Во-вторых, продолжать укреплять многофакторное силовое сдерживание США – ядерное и неядерное – как основу независимой позиции России по отношению к США. Именно сдерживание, а не договоры о контроле над вооружениями, – это основа стратегической стабильности и гарантия существования самой России. Избегая разорительной количественной гонки вооружений, необходимо понимать, что в современных условиях сдерживание не ограничивается ядерной сферой и все больше распространяется на другие области, включая киберсреду и космос.
В-третьих, приступать к переговорам по стратегической стабильности, но помнить при этом, что предмет этих переговоров – крайне сложный, а Вашингтон будет стремиться вести их с позиции силы. Это означает, что Россия и США вряд ли успеют договориться за те пять лет, пока будет действовать недавно продленный договор СНВ-3. Поэтому нужно быть готовыми к тому, чтобы поддерживать стратегическую стабильность без международно-договорной основы.
В-четвертых, по ядерным проблемам Ирана и Северной Кореи имеет смысл действовать исходя из собственной оценки ситуации, не пытаясь «продать» американцам свою помощь в продвижении их повестки. Вместо этого лучше совместно с другими участниками переговоров – Китаем и, если это возможно, с европейскими странами – продвигать ту повестку, которую Москва считает реалистичной и снижающей ядерные риски.
В-пятых, развивать, насколько это диктуется российскими национальными интересами и ограничивается готовностью США, взаимодействие по проблемам климата и защиты окружающей среды, сотрудничества и безопасности в Арктике, борьбы с пандемиями и противодействия терроризму. По всем этим вопросам необходимо выработать национальную российскую повестку, чтобы продвигать ее в контактах с США и другими странами.
В-шестых, активно развивать отношения с Китаем во всех областях, сохраняя при этом самостоятельность российской политики и избегая прямого вовлечения в американо-китайский конфликт – как это делает Пекин по отношению к конфронтации между Россией и США.
В-седьмых, рассматривать санкции США против России как стимул к национальному возрождению и дальнейшей – экономической, финансовой, технологической, информационной, культурной суверенизации в условиях глобальной конкуренции. Укреплять социально-политическую основу государства путем укрепления верховенства закона, санации властвующей элиты и изменения экономической политики так, чтобы она стимулировала рост самостоятельного среднего класса. Конфронтация с США – это импульс к развитию России.
В-восьмых, отказаться – за очевидной бесперспективностью – от попыток влиять на американскую внутреннюю политику. Цена вовлечения во внутренние процессы другого государства, тем более крупного, существенно превышает возможный выигрыш. В США нет и в обозримое время не будет политиков, дружественно расположенных по отношению к России. Степень внутренней стабильности в США зависит от внутриамериканских процессов. За этими процессами нужно внимательно следить из-за их последствий для России, но следить так, чтобы не втягиваться в них.
В-девятых, разделять в подходе к США американский политический класс и медийное сообщество, в целом устойчиво враждебные по отношению к России, и другие группы американского общества: бизнес, научно-технические круги, муниципалитеты, общественные организации и так далее. Насколько возможно, поощрять развитие гражданских неполитических связей между российским и американским обществом.
В-десятых, активнее избавляться от американоцентризма во внешней политике. Широкого продуктивного взаимодействия с США в обозримом будущем не предвидится. В то же время российской внешней политике требуется укреплять ряд других направлений, от ближнего зарубежья (в первую очередь) до стран Восточной и Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока. Необходим маневр ресурсами, но такой, чтобы не ослабить возможность России отслеживать политику и действия Вашингтона.
Это лишь некоторые самые общие мысли. Скандал, спровоцированный словами Байдена, дает возможность не спеша разобраться, как дальше вести дела с США. На обозримую перспективу у посла Антонова гораздо больше дел в Москве, чем в Вашингтоне.
