Давай попробуем сначала

16 июля в Хельсинки состоялся долгожданный саммит президентов России и США. Впервые Владимир Путин и Дональд Трамп поговорили в рамках двусторонней встречи. Этих переговоров ждали не только в России и США, а по всему миру — в первую очередь из-за затянутости процесса согласования (с момента инаугурации Трампа прошло полтора года). Для сравнения, Барак Обама прибыл в Москву через полгода после избрания.

В ожидании встречи эксперты-международники поделились на два лагеря: одни пророчили ей старт новой вехи в российско-американских отношениях, другие были настроены довольно скептически, сомневаясь в том, что она способна что-то изменить в текущей ситуации. Прямой диалог между лидерами все же состоялся, и это уже достижение, возможно, главное в этом саммите.

16 июля в Хельсинки состоялся долгожданный саммит президентов России и США. Впервые Владимир Путин и Дональд Трамп поговорили в рамках двусторонней встречи. Этих переговоров ждали не только в России и США, а по всему миру — в первую очередь из-за затянутости процесса согласования (с момента инаугурации Трампа прошло полтора года). Для сравнения, Барак Обама прибыл в Москву через полгода после избрания.

В ожидании встречи эксперты-международники поделились на два лагеря: одни пророчили ей старт новой вехи в российско-американских отношениях, другие были настроены довольно скептически, сомневаясь в том, что она способна что-то изменить в текущей ситуации. Прямой диалог между лидерами все же состоялся, и это уже достижение, возможно, главное в этом саммите.

Турне Трампа: остановка — Путин

Видео круглого стола «Итоги встречи В. Путина и Д. Трампа»

За последние несколько месяцев Трамп активно включился во внешнюю политику. В достаточно короткий промежуток времени президент США успел договориться с Ким Чем Ыном, поссориться с лидерами стран большой семерки на саммите G7, сделать ряд громких заявлений (как через твиттер, так и публично), а также «вытрясти деньги» из стран-членов НАТО, требуя вдвое увеличить расходы на содержание альянса.

Выглядит все это так, словно Трамп решил разом решить все внешнеполитические проблемы США, а встреча с Путиным, одним из самых сложных для Запада лидеров, и вовсе выглядит кульминацией его внешнеполитического турне.

Для Трампа встреча с Путиным — это шанс в очередной раз показать миру в целом и американской публике в частности, что он умеет договариваться. Успешные переговоры с «самим» Путиным — лучшая демонстрация этого умения. Но если во встрече с Ким Чен Ыном все выглядело достаточно однозначно, и в выигрыше оказались все стороны, то встреча с Путиным для Трампа чревата новыми имиджевыми издержками внутри страны, особенно учитывая выпущенный словно специально накануне встречи доклад Мюллера, в очередной раз обвиняющий Россию во вмешательство в президентские выборы 2016 года.

Буквально сразу после окончания встречи в СМИ появились сообщения с критикой Трампа. Экс-глава ЦРУ Бренан обвиняет Трампа в предательстве, а Арнольд Шварценеггер и вовсе называет его «макарониной». Реакция уже негативно настроенной к Трампу публике очевидна, для нее любой расклад встречи послужил бы поводом, чтобы в очередной раз наброситься с критикой и оскорблениями.

А вот реакция республиканцев стала самой острой за все время президентства Трампа. Американский президент любит критику, он может направлять ее в правильное русло, увеличивая свой политический капитал, но для этого нужна преданная аудитория, некий фундамент, который бы поддерживал Трампа. И у него этот фундамент есть. Однако российский вопрос и тема вмешательства в выборы — это то, что может заставить эту аудиторию начать сомневаться в своем лидере. Но Трамп здесь является заложником ситуации.

Он осознает высокие риски, и избегать встречи с Путиным было бы еще большим поражением для него, ведь еще во время предвыборной кампании он утверждал, что способен наладить отношения с Россией.

Кроме того, если с Ким Чем Ыном можно было выторговать что-то конкретное, то здесь все сложнее: Путин никогда не признает вмешательство в выборы США, а Трамп никогда не признает Крым как часть России. Поводов для конкретных договоренностей, в которых Трамп силен, остается все меньше.

Для российской стороны саммит в очередной раз послужил подтверждением, что Россия уже не находится в политической изоляции: c ней разговаривают и с ней договариваются. Помимо имиджевых побед, для России также очень важно не допустить нового витка эскалации в двусторонних отношениях. Старые санкции, конечно, никто не снимет, а вот нового витка санкций все еще можно избежать.

Обо всем и ни о чем

Андрей Кортунов:
Роковая блондинка и верная жена

По словам советника по национальной безопасности Джона Болтона в преддверии встречи, у переговоров не было заданной повестки. Однако все прекрасно понимали, какие темы президенты могли бы обсудить: контроль над вооружениями, вмешательство в выборы, а также украинский и сирийский конфликты. Перед встречей тет-а-тет Трамп заявил, что определенно будут обсуждаться вопросы ядерной стабильности, напомнив, что США и Россия обладают 90% ядерного потенциала.

И действительно, именно с этой темы Путин начал свое выступление в ходе пресс-конференции, которая состоялась после разговора за закрытыми дверьми. Президент России заверил, что передал американским коллегам конкретные предложения и наработки по вопросам контроля над стратегическими вооружениями. Здесь прозвучали слова и о продлении СНВ-III, и о реанимации договора РСМД.

Тот факт, что президенты начали именно с вопросов стратегической стабильности, вполне ожидаем: огромное количество сложностей и проблем, над которыми нужно работать, кроется именно в этой сфере. Здесь и достаточно жесткая ядерная стратегия Трампа по отношению к России (и Китаю), и тот же СНВ-III, переговоры по продлению которого следовало начать уже давным-давно, едва ли функционирующий договор о РСМД, а также представленные Путиным в марте этого года новые технологии ядерного вооружения. С одной стороны, все это создает высокие риски для мировой стратегической стабильности, а с другой — может послужить тем ключевым звеном, с которого можно начать восстановление отношений между двумя странами. Здесь стороны не так принципиальны, а тема острая и важная, напрямую связанная с вопросом выживания человечества.

Президенты также затронули и другие темы, где интересы стран так или иначе соприкасаются, но ничего нового сказано не было. На Ближнем Востоке стороны поддерживают друг друга в сохранении мира в районе Голанских высот и обеспечении безопасности Израиля. Обсуждая украинский кризис, Путин подчеркнул важность соблюдения минских договоренностей. В том, что касается Ирана, позиция Путина также остается неизменной — Россия осуждает выход США из иранской сделки. Все так же остро перед сторонами стоит проблема вмешательства в выборы. И если Украина, Сирия, Иран и Корея — это далекие заокеанские страны, где в случае чего и можно пойти на уступки, то вопрос угрозы политическим институтам для США — очень чувствительный.

И пока он не разрешится или как минимум не сдвинется с места, это так или иначе будет душить российско-американские отношения.

Возможен даже такой вариант, что переговоры по вооружениям, которые даже в острых стадиях холодной войны поддерживались на различных уровнях, могут тормозиться из-за низкого уровня доверия к Москве.

Из относительных новшеств стоит отметить инициативу президентов о восстановлении бизнес-контактов между Россией и США, но какое развитие эта идея получит после саммита, пока неясно.

Встреча в очередной раз продемонстрировала, что ни Россия, ни США не ищут прорыва и перехода на какой-либо новый уровень отношений, никто не стремится быть союзниками и друзьями, но в чем стороны действительно могут быть заинтересованы, так это в том, чтобы вернуть отношения к спокойному и достаточно прагматичному уровню. Для России и США принципиально осознание отсутствия непосредственной угрозы из-за океана. Достичь его вполне возможно: достаточно начать с восстановления дипломатических каналов, которые ранее были заморожены. И несмотря на то что содержательно саммит не стал прорывом, он послужит той самой отправной точкой для того, чтобы сделать отношения России и США такими, какими их хотят видеть обе стороны — предсказуемыми.