Успех ультраправых в Японии — случайность или тренд?

Прошедшие 20 июля выборы в верхнюю палату Парламента Японии принесли неожиданные результаты. Итоги голосования не только подтвердили давно наблюдаемую тенденцию снижения популярности правящей коалиции, но и продемонстрировали взрывной успех внесистемных правых сил. Называемая ультраконсервативной и националистической партия Сансэйто (参政党) смогла получить 14 мест в Палате советников, став шестой по величине фракцией в составе верхней палаты Парламента. Это стало несомненным успехом для партии, риторика которой считается весьма маргинальной для мейнстримного политического дискурса Японии.

Благодаря своей школе Сансэйто создает крепкое коммьюнити членов, которые чувствуют ежедневную поддержку со стороны партии и однопартийцев. Ежемесячный членский взнос рядового члена партии составляет 1000 иен, а управляющего — 2500. Статус управляющего члена партии дает право голосовать на внутренних первичных выборах, влиять на изменение внутрипартийной политики, а также быть включенным в организацию крупномасштабных мероприятий. Для сравнения, членский взнос респектабельной Конституционно-демократической партии составляет 1000 иен в год, но статус члена партии не дает ничего кроме редких извещений по почте и приглашений на мероприятия по сбору средств.

Кроме того, Сансэйто действовала и более традицонными методами. Ее активисты в характерных оранжевых цветах были среди наиболее заметных на улицах в период предвыборной агитации. Совокупность этих факторов помогла партии продемонстрировать успех на прошедших выборах. При этом свою роль сыграли также факторы политической среды, в частности, «вакуум» правых сил.

Случай Сансэйто свидетельствует об изменении внутриполитического ландшафта в Японии. Партии с правой и националистической риторикой появлялись и ранее, но для их основателей это был лишь трамплин для слияния с ЛДП. Возможно, что Камия станет анфан терриблем японского парламента, канализируя и замыкая на себе критику правительства справа. Тем не менее даже в этом случае можно наблюдать успех партии с маргинально правой риторикой в Японии, и само присутствие Сансэйто в законотворческом органе показательно. Нельзя исключать и возможность смягчения позиции партии в будущем, что нередко случается с радикалами после успеха на выборах. Несмотря на то, что оппозиция не может представить консолидированную программу в качестве альтернативы курсу правительства, именно вопросы идеологии стали центром партийного противостояния в Японии. О том, как изменится Сансэйто и баланс политических сил в стране можно будет судить после октябрьских выборов в нижнюю палату Парламента в 2028 г.

Прошедшие 20 июля выборы в верхнюю палату Парламента Японии принесли неожиданные результаты. Итоги голосования не только подтвердили давно наблюдаемую тенденцию снижения популярности правящей коалиции, но и продемонстрировали взрывной успех внесистемных правых сил. Называемая ультраконсервативной и националистической партия Сансэйто (参政党) смогла получить 14 мест в Палате советников, став шестой по величине фракцией в составе верхней палаты Парламента. Это стало несомненным успехом для партии, риторика которой считается весьма маргинальной для мейнстримного политического дискурса Японии. Какие действия партийного руководства и факторы политической среды повлияли на столь уверенные результаты Сансэйто на выборах? Какие перспективы в Японии имеют право-популистские политические силы и как это может изменить позицию этой страны в мире?

Прежде всего следует обратить внимание на широкую программу партии, название которой в переводе звучит как «Партия политического участия». Сансэйто, позиционирующая себя как цифровая партия, активно продвигает свою программу через официальный сайт и разветвленную экосистему соцсетей, включая YouTube, Facebook (принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ) и X. Основанная в марте 2020 г., она попыталась набрать популярность на самой острой для страны теме — пандемии COVID-19. Партия заняла пустующую в японском дискурсе «ковид-диссидентскую» нишу и начала распространять непроверенную информацию о вреде вакцинации, происхождении вируса, числе жертв и т.д. Иными словами, Сансэйто стала поддерживать теорию заговора об управляемой ВОЗ пандемии наряду с такими политическими силами, как нидерландский «Форум за демократию» и германская dieBasis.

Пандемия стала не единственной темой, по которой партия заняла радикальную позицию. Приведем список основных тезисов Сансэйто по широкому спектру вопросов.

1. Образование. Японская система образования должна формировать у учащихся способность к самостоятельному познанию, включая развитие критического мышления и навыков самообразования, а не заставлять их гнаться за высокими оценками и результатами экзаменов.

• Образовательные программы должны быть основаны на индивидуальном подходе, что позволит детям обрести самостоятельность.
• Необходимо отказаться от самоуничижительного взгляда на историю (自虐史観), который стал появляться в школьных учебниках после Второй мировой войны, и прививать детям любовь и уважение к национальным традициям и стране.

Владимир Нелидов:
Новый премьер в Японии: закономерности японской политики и «азиатское НАТО»

В этой части документа в первую очередь в глаза бросается последний пункт программы Сансэйто. Подобные обтекаемые выражения позволяют избежать прямой критики в ревизионизме, но даже такая формулировка представляется сильной пощечиной существующей системе образования. При этом прочие пункты также весьма революционны, что связано с одной из специфичных черт японского образования — феноменом гакурэки (学歴). Он предполагает повышенное внимание к списку учебных заведений, которые человек посещал в течение жизни, что сопряжено не только с переходом на новую образовательную ступень, но и трудоустройством. Очень важно, чтобы гражданин последовательно получал уровни образования, не отбиваясь от коллектива своих сверстников. Студентов, которые не смогли сдать вступительные экзамены, зачастую называют ронинами (浪人) — термином, который до реформации Мейдзи относился к самураям без господина.

В 2016 г. исследователи из Токийского технологического института (Tokyo Institute of Technology, с октября 2024 г. — Токийский институт науки (Science Tokyo)) доказали, что выпускники элитных (с наивысшим интегральным показателем сложности поступления) университетов намного чаще становятся сотрудниками крупных компаний, нежели их сверстники из других учебных заведений. Такая высокая ценность образования характерна не только для Японии, но и для прочих стран Восточной Азии, где поступление в вуз выступает в качестве одного из главных социальных лифтов, определяющих судьбу человека. Таким образом, когда именно погоня за оценками и баллами определяет столь многое, позиция Сансэйто кажется отнюдь не тривиальной.

2. Сельское хозяйство, здравоохранение, экология. Необходимо обеспечить граждан медикаментами и продуктами питания, произведенными без химикатов, и укрепить систему безотходного производства.

• Контроль роста расходов на медицинское обслуживание путем надлежащего распределения медицинских ресурсов.
• Оказание содействия развитию сельского хозяйства и рыбной промышленности без использования пестицидов, удобрений или любых других химических продуктов и пересмотр закона о маркировке пищевых продуктов.
• Продвижение японской версии устойчивого развития, «вобравшей в себя мудрость предков».

Удивительно, что в этой сфере правая Сансэйто практически повторяет тезисы левых европейских «зеленых». Это может быть связано с тем, что Сансэйто использует экологическую повестку не в глобальном, а в национальном ключе. Иными словами, защита природы выступает не в качестве самоцели, а в качестве способа реализации интересов японского народа. Такой прагматичный подход и определяет позицию Сансэйто по многим вопросам. Например, эта партия выступает за развитие возобновляемых источников энергии и ратует за сокращение выбросов диоксида углерода в атмосферу для того, чтобы усилить положение Японии в глобальной конкуренции. Такое же отношение сохраняется и в вопросе атомной энергетики — Сансэйто не противодействует ее развитию, пока не будут разработаны более технологичные альтернативы. Эту позицию можно охарактеризовать как экологический национализм. При этом партия подчеркивает важность следования самобытной, японской версии устойчивого развития, отличительные черты которой не уточняются.

3. Защита страны. Нужно создать систему, при которой иностранные силы не смогут влиять на управление страной.

• Цель заключается в строительстве национального государства, которое защищает свободное общество от логики могущественных держав и чрезмерного глобализма.
• Необходимы законы, которые затруднят иностранному капиталу приобретение японских компаний или земельных участков.
• Вместо приема иммигрантов нужно фокусироваться на содействии занятости и росту доходов японских граждан.

В этом блоке можно наблюдать риторику по истине правой и анти-глобалистской партии, которая последовательно противостоит иностранному влиянию и размыванию японской идентичности.

Часть исследователей полагает, что, подобно прочим популистам правого толка, Сансэйто играет на теориях заговора и спекуляциях, зарабатывая популярность среди маргиналов. Действительно ли Япония сталкивается с наплывом иностранного капитала и иммигрантов?

Миграционный вопрос неразрывно связан с демографическими показателями. Прогноз института исследования народонаселения предполагает, что в силу низкого уровня брачности суммарный коэффициент рождаемости (СКР) останется низким в долгосрочной перспективе. При оптимистичном сценарии к 2070 г. его значение составит 1,64, пессимистичном — 1,13, и наиболее вероятном — 1,36. Примечательно, что в прогнозе за 2023 г. последнее число скорректировано в меньшую сторону относительно прогноза, сделанного в 2017 г. Шестью годами ранее наиболее вероятный СКР находился на уровне 1,44 рождений на женщину. В отличие от прогнозов по рождаемости, ожидания относительно миграции изменились существенно.

В отношении лиц неяпонского происхождения в 2017 г. предполагалось, что к 2035 г. чистая численность мигрантов (Net migrants) — разница в численности лиц, эмигрировавших из Японии и иммигрировавших в нее, составит 69 275 человек. В исследовании 2023 г. этот показатель был пересмотрен в большую сторону и составил 163 791 человека. Предполагается, что это число станет константой во все последующие до расчетного периода (2040) годы.

Разница между прогнозами и их общее отношение к чистому числу мигрантов в прошлые годы проиллюстрирована на рисунке 11.

Рисунок 11. Динамика чистого числа мигрантов в Японии в период с 1951 по 2035 гг.

Источник: составлено автором на основе данных Национального исследовательского института народонаселения и социального обеспечения

Бросается в глаза не только более чем двухкратное увеличение численности мигрантов в более новом прогнозе, но и изменение относительно прошлых лет. Немаловажно, что даже такая ревизия не может изменить общую динамику старения населения и его уменьшения. Чтобы сохранить текущий уровень демографической нагрузки и численность населения в Японии, ежегодный приток иммигрантов должен составлять около 600 тыс. человек. Для сравнения, в Германии в период 2011 по 2023 гг. медиана чистого числа мигрантов составила 384 тыс. человек. Наиболее существенные изменения еще ожидаются в этническом составе населения Японии. В 2020 г. доля иностранных граждан, постоянно проживающих в Японии, составляла около 2,17% от численности населения. При ожидающихся масштабах иммиграции, к 2027 г. это значение должно вырасти до 10,8%, что поставит Японию в один ряд с такими странами, как современные Испания, Италия и Норвегия.

Впервые в своей современной истории Япония столкнется с реалиями массового притока иммигрантов подобно европейским странам. Нет никаких оснований полагать, что интеграция иностранных граждан станет простой задачей для правительства. Кроме того, корпоративная культура предприятий встретит серьезные вызовы. Попытки разрешить данную проблему сталкиваются с весьма специфичным отношением японцев к резидентам неяпонского происхождения. Исследования данного феномена подтверждают негативное отношение большинства японцев к мигрантам.

Андрей Губин:
Союз неспасения: идея «азиатского НАТО» одинаково вредна для всех стран АТР

В своей статье Views on immigration in Japan: identities, interests, and pragmatic divergence социологи Джереми Дэвисон и Ито Пэн из университета Торонто попытались выяснить истинное мнение автохтонного населения касательно иммигрантов. Авторы задались вопросом, какая из существующих теорий антииммигрантских настроений наилучшим образом описывает положение дел в Японии. Реалистичная теория группового конфликта предполагает, что в основе враждебности коренного населения к пришлому лежат экономические причины. Это означает, что население начинает хуже относиться к иммигрантам ввиду того, что последние «крадут» рабочие места, создают дополнительную конкуренцию, демпингуют рынок, повышают криминогенную обстановку и т.д. С другой стороны, теория идентичностей утверждает, что главной причиной антипатии выступает представление, согласно которому приезжие угрожают социальным нормам и ценностям, а также размывают однородность национальной идентичности. Результатом работы стало нахождение новых эмпирических данных в пользу теории идентичностей.

Прежде всего, многие участники, принявшие участие в исследовании, попросили объяснить им значение слова иммигрант — имин (移民), а также его отличия от термина временный иностранный работник — гайкокудзин родося（яп. 外国人路同社）.

Если общее отношение ко вторым оказалось нейтрально-положительным, то постоянные мигранты вызвали почти единодушную негативную реакцию. Участники исследования согласились, что иностранная рабочая сила представляет собой вынужденную и неизбежную меру ввиду стареющего и уменьшающегося населения. При этом вопрос натурализации и интеграции этих людей в японское общество остался за скобками. Отношение к иммигрантам, желающим жить в Японии, иллюстрирует следующий диалог:

Участник 1: когда Вы говорите об иммиграции, есть одна вещь, которую я не понимаю. Вы имеете в виду людей, которым нравится Япония, и они хотят здесь жить, или тех, кто просто хочет приехать сюда на короткое время, чтобы заработать немного денег. Есть ли разница между такими людьми?

Дж. Дэвисон: я имею в виду людей, которые приезжают сюда и получают японское гражданство.

Участник 1: получают японское гражданство? Значит, они японцы?

В ходе анализа причин отрицательного отношения опрошенных к иммигрантам было установлено, что экономические аспекты существенно уступают по своей важности культурным. Лишь несколько человек выразило озабоченность тем, что иностранцы могут занять рабочие места или повредить японскому бизнесу.

Лейтмотивом антииммигрантских настроений оказалось стойкое убеждение в том, что большое число «неяпонцев», постоянно проживающих в стране, приведет к потере японской культуры, которую опрашиваемые сочли уникальной ценностью. Для демонстрации этого приводится две цитаты, высказанные разными участниками.

Олег Парамонов:
Токио намерен быстро обзавестись собственными «ракетными мускулами»

Участник 3: Вы знаете, есть много вещей, которые важны для нас, японцев, в силу того, что они японские. Они передавались из поколения в поколение, и если к нам придут люди разных национальностей, то я не думаю, что мы сможем их сохранить.

Участник 4: если бы произошло расширение [иммиграционных квот], то одним из изменений было бы изменение образа мышления японцев. Я также думаю, что если люди из-за рубежа будут приезжать в страну, то японские традиции и культура могут быть утрачены. Это вызывает беспокойство.

При этом увеличение числа иммигрантов не сможет улучшить отношение к ним в японском обществе. Это доказывается в исследовании History matters: the long-term impact of historical immigrant size on current xenophobia in Japan за авторством социологов Шэньхуа Ванга и Сюна Гонга. Исследователи гипостазировали, что ксенофобия японцев связана с изначально негативным опытом взаимодействия с иммигрантами. По мнению авторов, Япония — прекрасный пример для проверки теорий, объясняющих эволюцию отношения коренного населения страны к иммигрантам. Согласно теории межгрупповых контактов (intergroup contact theory), увеличение числа иммигрантов положительно сказывается на отношении к ним со стороны автохтонного населения, поскольку последние начинают лучше узнавать первых. В свою очередь, теория этнического соревнования (ethnic competition theory) утверждает обратное. Согласно ее постулатам, увеличение числа иммигрантов усиливает ксенофобные настроения местного населения. Гонг и Ванг считают, что ввиду негативного исторического опыта взаимоотношений с иммигрантами дальнейшее увеличение числа последних будет лишь усиливать ксенофобные настроения внутри японского общества. Соответственно, авторам удалось выявить сильную положительную корреляцию между распространенностью ксенофобных взглядов и численностью иммигрантов, проживающих в той же префектуре.

В завершение краткого обзора отношения японцев к иммигрантам в этой статье можно отметить некоторые моменты из исследования How we changed over 45 years?, проводимого крупнейшей японской телерадиокомпанией NHK (日本放送協会) с 1973 г. с целью выявления общественного мнения по самым разным вопросам и темам. Их неизменность позволяет отследить динамику развития общественного мнения, однако последние результаты датируются 2018 г. Так, в 2003 г. с утверждением «Я хотел бы подружиться с иностранцами» было согласно 65,4% респондентов, а в 2018 г. — 58,2%. Доля несогласных возросла с 29% до 38%. Изменение взглядов по всему тематическому блоку «Отношение к зарубежным странам и иностранцам» представлено в Таблице 1.

Таблица 1. Изменение взглядов японцев относительно зарубежных стран и иностранцев с 2003 по 2018 гг.

Источник: составлено автором на основе исследования NHK

При взгляде на эту таблицу можно легко убедиться в том, что с начала XXI века отношение японцев к загранице и ее жителям стало более прохладным.

При объяснении причин этой динамики нельзя отрицать влияние объективных факторов. Учитывая, что пожилые люди считаются более консервативными в своих симпатиях и менее мобильны, снижение доли согласных на переезд в другую страну ради учебы или работы потенциально коррелирует с увеличением доли людей старше 65 лет в 2018 г. относительно 2003 г., но это предположение не может исчерпывающим. Эти данные еще раз подтверждают тезис о том, что значительное увеличение числа иммигрантов, ожидаемое в ближайшие годы, лишь усилит неприятие их японским обществом. Таким образом, позиция Сансэйто в области миграционной политики отражает чаяния и мнения значительной части японского общества. Похоже, что именно эта партия занимает место правой оппозиции правящей коалиции ЛДП-Комэйто. Основатель и действующий лидер Сансэйто 47-летний Сохэй Камия очертил позицию своей партии и по прочим вопросам.

Он ярый противник признания ЛГБТ-союзов (признана в России экстремистской организацией), поддерживает отмену девятой статьи Конституции, запрещающей Японии иметь вооруженные силы, выступает за жесткую монетарную политику и отмену прогрессивного налогообложения. Кроме того, Сохэй Камия готов мириться с ядерной энергетикой, считая, что АЭС уйдут в прошлое. После того, как кандидат в Палату советников от его партии по имени Сая дала интервью новостному агентству «Спутник», конкуренты обвинили предвыборный штаб Сансэйто в связях с Россией, которые сам Камия опроверг:

«Начало российско-украинского конфликта, конечно, было плохим шагом, но в США есть силы, которые вынудили Россию пойти на это. Однажды я сказал, что нельзя говорить, будто бы Россия виновата во всем, и тогда люди начали говорить, что я пророссийски настроен».

Андрей Кортунов:
Миграции и международная безопасность

Теперь необходимо понять, как партия с такими радикальными взглядами сумела добиться успеха. Прежде всего, это стало итогом сбалансированного подхода к предвыборной кампании, сочетающего преимущества цифрового продвижения и агрессивной рекламы. На своих первых выборах в 2022 г. партия собрала от своих членов больше средств, чем любая партия в стране, включая правящую ЛДП, благодаря тому, что Сансэйто предлагает своим избирателям информационную экосистему, в рамках которой члены партии могут развивать свои компетенции и получать эксклюзивный контент, получая доступ к полным версиям ток-шоу, которые выкладываются на различных платформах. Каждый день им присылается десятиминутный подкаст, суммирующий наиболее важные новости, а также приглашения на мероприятия и митинги. Более того, члены партии могут поступить в так называемую DIY School, предлагающую программы обучения по широкому спектру направлений — от истории и английского языка до медицины и экономики.

На этих курсах преподают сотрудники университетов, представители бизнеса и известные аналитики. При этом главная цель школы, обучение в которой стоит от 50 до 80 тыс. иен, заключается в подготовке кандидатов для выдвижения на выборах. Таким образом Сансэйто создает крепкое коммьюнити своих членов, которые чувствуют ежедневную поддержку со стороны партии и однопартийцев. Ежемесячный членский взнос рядового члена партии составляет 1000 иен, а управляющего — 2500. Статус управляющего члена партии дает право голосовать на внутренних первичных выборах, влиять на изменение внутрипартийной политики, а также быть включенным в организацию крупномасштабных мероприятий. Для сравнения, членский взнос респектабельной Конституционно-демократической партии составляет 1000 иен в год, но статус члена партии не дает ничего кроме редких извещений по почте и приглашений на мероприятия по сбору средств.

Кроме того, Сансэйто действовала и более традицонными методами. Ее активисты в характерных оранжевых цветах были среди наиболее заметных на улицах в период предвыборной агитации. Совокупность этих факторов помогла партии продемонстрировать успех на прошедших выборах. При этом свою роль сыграли также факторы политической среды, в частности, «вакуум» правых сил. Правоцентристская ЛДП, находящаяся у власти с 1950-х гг., в своей борьбе с левыми силами полевела сама и оказалась не готова к тому, что электорат правого крыла партии может уйти к другой партии. Ситуация особенно обострилась после убийства премьера Синдзо Абэ, который принадлежал к правой фракции ЛДП. Несмотря на свой уход с должности, бывший премьер продолжал играть важную роль в правительстве, объединяя различные группировки внутри правящей коалиции.

Камия и лидер новой ультраправой Консервативной партии Хиякута Наоки (оба имели теплые отношения с Абэ) вскоре обвинили правительство Фумио Кисиды в предательстве видения и стратегии бывшего премьера, приведя в пример признание правительством существования ЛГБТ-сообщества и поддержу Украины после начала СВО. Разгоревшийся в это время коррупционный скандал только подлил масла в огонь конфликта между действующим премьером и представителями правого крыла правительства. Кабинет нынешнего премьера Сигэру Исибы, считающийся еще более левым, чем кабинет Фумио Кисиды, лишь отдалил правый электорат от ЛДП. Таким образом, Сансэйто заняла нужную нишу в нужное время. Вторым фактором, способствовавшим успеху Камии, можно считать принятую в Японии смешанную систему голосования, позволяющую кандидатам с небольшим уровнем поддержки получить представительство в парламенте.

Подводя итоги, можно сказать, что случай Сансэйто свидетельствует об изменении внутриполитического ландшафта в Японии. Партии с правой и националистической риторикой появлялись и ранее, но для их основателей это был лишь трамплин для слияния с ЛДП. Возможно, что Камия станет анфан терриблем японского парламента, канализируя и замыкая на себе критику правительства справа. Тем не менее даже в этом случае можно наблюдать успех партии с маргинально правой риторикой в Японии, и само присутствие Сансэйто в законотворческом органе показательно. Нельзя исключать и возможность смягчения позиции партии в будущем, что нередко случается с радикалами после успеха на выборах. Несмотря на то, что оппозиция не может представить консолидированную программу в качестве альтернативы курсу правительства, именно вопросы идеологии стали центром партийного противостояния в Японии [1]. О том, как изменится Сансэйто и баланс политических сил в стране, можно будет судить после октябрьских выборов в нижнюю палату Парламента в 2028 г.

1. Стрельцов Д. В. Политический кризис в Японии 2023–2024 гг.: состоялся ли выход?. – 2024.