Правый радикализм в Португалии: пример партии Chega

Процесс выборов и анализ их итогов в ряде стран ЕС получают все большее освещение. При этом Португалия в этом отношении несколько отошла на второй план. Между тем последние два года принесли партийной системе страны немало сюрпризов, главный из которых связан со стремительным взлетом национал-популистов. Возглавляемая противоречивым лидером Андре Вентурой португальская партия Chega за несколько лет стремительно завоевала электорат, переформатировав политическую систему Республики. В свою очередь, со стороны партий мейнстрима наблюдается ожидаемое непринятие факта допуска праворадикалов во власть, что грозит Португалии усилением политической напряженности.

Затянувшийся долговой кризис начала 2010-х гг., последовавшая за этим политика жесткой экономии и раскол в рядах леворадикальных левоцентристских сил после выборов 2015 г. запустили процесс переформатирования партийной системы Португалии, существовавшей с 1974 г., пропустив в политику небольшие партии. Подобные процессы стали следствием снижающегося доверия португальцев к государственным институтам, которые ассоциируются с партиями мейнстрима. В связи с этим в обществе создается запрос на политическую альтернативу, пусть и с более радикальным уклоном. Chega демонстрирует, что Португалия вписалась в европейский «правый» поворот, и табу после диктатуры Салазара, которое не позволяло крайне правым партиям претендовать на власть, постепенно ослабевает. Очевидно, что системные партии не намерены пропускать Chega в правительство, образовав «санитарный кордон» по аналогии с крайне левыми, чтобы удержать их на периферии политики. Подобная стратегия игнорирования и осуждения выстраивается с надеждой, что успех популистов может быть кратковременным. На данный момент правоцентристы твердо привержены стратегии остракизма Chega, сразу же исключив ее из переговоров о создании правительства.

На примере партии Chega отмечается включение Португальской Республики в общеевропейский правопулистский тренд, отмеченный переформатированием устоявшейся модели политического ландшафта в пользу большей фрагментации. Партия начала утверждаться в новом португальском политическом пространстве, демонстрируя при этом некоторые специфические характеристики, одной из который стала ее политическая программа, одновременно неолиберальная с экономической точки зрения и консервативная в вопросах национальной идентичности и ценностей. Привычное разделение населения на «истинных» португальцев и представителей непортугальских этнических групп, наличие лидера-харизматика в лице А. Вентуры, критика политических элит, в частности двух основных правящих политических партий, — все это позволяет отнести Chega к числу правопопулистких национал-консервативных партий.

Рост популярности ультраправых в Португалии в будущем грозит испытанием для правоцентристского правительства в борьбе за голоса избирателей. В попытке играть на настроении населения не исключена радикализация риторики, которая будет нарастать к следующим парламентским выборам 2029 г. с целью получения максимума голосов. На сегодняшний день такая стратегия представляется для Chega единственным возможным вариантом оставаться на плаву, учитывая отказ ведущих партий от сотрудничества и дальнейшее табуирование партии в проправительственных СМИ.

Политическая система Португалии долгое время отличалась исключительной стабильностью и наличием выраженной двухпартийной модели. После Революции гвоздик 1974 г. в стране доминировали правоцентристская Социал-демократическая партия и левоцентристская Социалистическая партия, попеременно приходящие к власти на выборах. Португалия (наряду с Испанией) длительное время оставалась единственной страной ЕС, где праворадикалы никогда не набирали более 1% на национальных выборах [1]. Отсутствие значимой антисистемной партии объяснялось как оглядками на авторитарное прошлое страны, так и небольшой значимостью миграционных процессов в общественном дискурсе (рост национализма и создание партий с более правым уклоном стали закономерной реакцией на противоречивую миграционную политику ЕС последнего десятилетия). Португальские партии крайне правого политического спектра, такие как Партия национального обновления или Народная монархическая партия, никогда не набирали достаточное количество голосов, чтобы иметь своих представителей в Ассамблее Республики (парламент). Тенденция к фрагментации и постепенному разбавлению политического ландшафта стран Европейского союза праворадикальными партиями, казалось, обошла республику. Однако парламентские выборы 2024 и 2025 гг. демонстрируют, что классическая двухпартийная модель постепенно уходит в прошлое, и «правый» поворот в Португалии все же произошел, что подтверждается усилением позиций национал-консервативных сил и евроскептиков.

Череда выборов и крах двухпартийной системы Португалии

Максим Сигачев:
Португалия — от имперских амбиций до оплота иберийского социализма

За последние четыре года Португалия пережила уже третьи по счету досрочные выборы в парламент. В январе 2022 г. Социалистической партии во главе с Антониу Коштой (ныне — председателем Европейского совета) было позволено остаться во главе страны на третий срок. Однако практически сразу левоцентристское правительство погрязло в скандалах, последний из которых напрямую был связан с премьер-министром. Политик и ряд членов его кабинета были обвинены в злоупотреблении служебным положением и коррупции в проектах по добыче лития и «зеленого» водорода. 7 ноября 2023 г. А. Кошта подал в отставку, а новые выборы были назначены на март 2024 г.

На внеочередных парламентских выборах 10 марта 2024 г. правоцентристский Демократический альянс (коалиция, состоящая из Социал-демократической, консервативной Народной партии и Народной монархической партии) перехватила инициативу у левоцентристов, находившихся у власти почти восемь лет. Позже правые сформировали правительство меньшинства во главе с Луишем Монтенегру, не включив в него своих идеологических конкурентов. Шаткое правительство меньшинства, как и прогнозировалось, не просуществовало долго. Премьер-министр оказался под растущим давлением из-за скандала с конфликтом интересов, связанного с семейным бизнесом. На фоне этого Л. Монтенегру инициировал вотум доверия, проиграл его, в результате чего его правительство ушло в отставку после менее года пребывания у власти.

Состоявшиеся 18 мая 2025 г. новые выборы не привели к смене лидера. Демократический альянс вновь одержал победу, столкнувшись с дилеммой предыдущего голосования: вновь сформировать правительство меньшинства или начать вести переговоры о формировании коалиции с оппозиционными силами.

Chega: от политической периферии к ведущей оппозиционной силе

Главным триумфатором последних трех выборов стала крайне правая партия Chega (порт. «Хватит!»), значительно увеличившая свое представительство в Ассамблее с 12 мест в 2022 г. до 50 мест в 2024 г., а затем до 58 мест в 2025 г., что делает ее третьей значимой политической силой в стране, знаменуя отход от гегемонии, которую сохраняли традиционные партии мейнстрима в лице социалистов и социал-демократов. Партия Chega была основана 9 апреля 2019 г. бывшим телекомментатором и выходцем из Социал-демократической партии Андре Вентурой. Известность политик приобрел еще на муниципальных выборах в 2017 г., когда, будучи кандидатом от правоцентристской коалиции, негативно высказывался о цыганских общинах, обвиняя их в мошенничестве с незаконным получением социальных пособий. Впоследствии подобные высказывания звучали неоднократно, и за это он даже привлекался к административной ответственности. Негативная реакция политических оппонентов и начавшаяся в СМИ демонизация только укрепили имидж Вентуры, что впоследствии и сподвигло его создать собственное партийное объединение с более правым уклоном. В мае 2019 г. Chega впервые приняла участие в выборах в Европарламент, а в октябре того же года в национальных парламентских выборах. Впрочем, ни в том, ни в другом случае Chega не добилась существенных успехов. Полученных на национальных выборах 1,3% голосов хватило лишь для выдвижения в Ассамблею одного представителя (самого Андре Вентуры), а голосов в Европарламент не хватило вовсе. Появление в национальном парламенте первого крайне правого депутата привлекло внимание общественности, способствуя росту рейтингов партии в течение следующих двух лет, который был достигнут в значительной степени благодаря раскрутке в социальных сетях: для партии были созданы страницы и каналы во всех крупнейших социальных сетях, а сам Вентура — активный пользователь нескольких платформ.

Антон Вильчинский:
Забытая Вторая мировая: как призраки двух диктаторов контролируют историческую память испанцев и португальцев

В своей ранней предвыборной риторике Chega делала акцент на обеспечение большей законности, справедливости и порядка в сочетании с популистским протестом. Так, в числе ключевых предложений упоминается призыв к сокращению числа членов национального парламента, введению пожизненного заключения за тяжкие преступления, ужесточению миграционного законодательства. Что касается европейской интеграции, то здесь Вентура, в отличие от ряда европейских крайних правых партий, предпочел ограничиться умеренными антифедералистскими заявлениями. Позже предвыборная программа была переработана, став более сдержанной по ряду положений. При анализе основных положений документа отмечается приверженность партии традиционным ценностям и защите культурной самобытности: семья считается базовой и высшей ценностью государства, предлагается создать отдельное министерство в целях защиты института семьи (порт. Ministério da Família). Политика Chega базируется на экономическом либерализме, основанном на принципах экономической свободы и минимального государственного вмешательства. Предлагается отдавать приоритет малому семейному бизнесу, чтобы способствовать поддержанию более благоприятного экономического климата и сдерживать коррупцию. В число предложений входит упрощение налогового законодательства и ужесточение наказания за экономические преступления. В миграционной политике отстаивается принцип португальской самобытности в обход мультикультурализма, поддержка португальской диаспоры, разработка особых правил выдачи рабочих виз для иностранцев в зависимости от потребностей рынка труда. Наконец, в области внешней политики Chega стоит на позициях умеренного евроскептицизма: летом 2024 г. партия вошла в образованную в Европарламенте группу правых сил «Патриоты за Европу», выступает за расширение сотрудничества со странами Средиземноморья, прекращение участия в деятельности неправительственных организаций, которые могут угрожать суверенитету и поставить под угрозу национальные интересы Португалии. По ряду положений Chega открыто противопоставляет себя социалистам, стремясь таким образом выступить главной альтернативой левых сил.

За несколько лет партия в разы увеличила число сторонников, хотя точное число членов назвать по-прежнему затруднительно. Одновременно увеличивалась и идеологическая разнородность внутри партии, а вследствие этого произошло усиление внутрипартийной напряженности. Стремясь сохранить стабильность и имидж партии, Андре Вентура сосредоточил власть в руках небольшого числа сторонников, по-прежнему оставаясь главным рупором и координатором объединения. В это же время заметны и изменения в части программных положений: оставаясь праволиберальной партией с ярко выраженным акцентом на традиционные ценности и безопасность во внутренней политике, а также с опорой на ЕС и НАТО во внешней, Chega отошла от наиболее противоречивых пунктов ранних программ, уделяя в сравнении с другими правопулистскими партиями меньше внимания угрозе национальной идентичности. Мигрантофобия, религиозный шовинизм и этнический нативизм не фиксируются в программе Chega, что, впрочем, не мешает Вентуре и его сторонникам периодически использовать характерные тезисы в своих заявлениях. Предпочтение отдается стигматизации различных этнических меньшинств и категорий граждан, которые незаконно получают пособия или иные льготы, перегружая систему социального обеспечения.

Таблица. Программные положения партии Chega в 2025 г.

Источник: составлена автором на основе программы партии

Несмотря на то, что партия переработала программу, «повзрослев» таким образом в глазах избирателей, она по-прежнему подчиняется популистскому тренду противопоставления себя «неэффективному и коррумпированному» истеблишменту через активизацию протестных настроений населения. Ключевая стратегия направлена на привлечение внимания в СМИ и социальных сетях [2], а главной целью становится набор голосов с попыткой закрепиться в органах законодательной и исполнительной власти, в дальнейшем заимствуя положения своих идеологически более зрелых политических конкурентов. Chega поднимает злободневные экономические и социальные проблемы, не предлагая, однако, четкой программы по их решению. Стремясь подчеркнуть «повсеместную коррумпированность» элиты, Вентура акцентирует внимание на хищениях бюджетных средств или их нецелевом расходовании. По мнению лидера партии, «социализм и коррупция убивают нацию», и его цель заключается в том, чтобы стать президентом «порядочных португальцев» (к тем, кого он исключает из этого определения, в первую очередь относятся правонарушители и коррупционеры). В этом высказывании, основанном на нагнетании проблемы и открытом антиэлитаризме, прослеживается общий примитивизм предвыборной программы Chega, написанной по принципу «за все хорошее против всего плохого» и заключающийся в манипулировании общественными ценностями и ожиданиями с целью больших электоральных успехов. Через высказывания Андре Вентуры транслируются агрессивные выпады, направленные против доминирующей политической системы.

Исходя из определения популизма и индикаторов правопопулистских движений, предложенных Касом Мюдде [3], идеологически Chega сочетает в себе черты:

• этнического нативизма, идущего через противопоставление «исконной» культуры элементам культуры, пришедшей «извне»;
• авторитарного стиля руководства партией;
• евроскептицизма в его умеренной форме;

Наталья Ивкина:
Кризис лидерства в ЕС: новые тенденции и перспективы
• дихотомии «хороших людей», которые работают и платят налоги, и «коррумпированных элит», защищающих тех, кто не хочет работать и живет за счет порядочных граждан;
• сильной эмоциональной составляющей, выражения народного гнева, антисистемного дискурса (один из столпов популистского стиля коммуникации, присущего объекту исследования).

Как уже упоминалось, Chega последовательно укрепляла свои позиции на трех последующих внеочередных парламентских выборах в 2022, 2024 и 2025 гг., увеличив свою долю голосов до 7,18%, 18,07% и 22,6% соответственно, став доминирующей правой антисистемной партией и фактически опередив сильно ослабевшую Социалистическую партию по числу голосов. «Мы не победили на этих выборах, но мы вошли в историю», — прокомментировал результаты голосования Андре Вентура. Впрочем, это действительно так, ведь Chega превзошла ожидания. Согласно опросу, проведенному некоммерческой организацией Europe Elects в мае 2025 г., прогнозировалось сохранение позиций на уровне выборов 2024 г. (17–19% голосов), и за год партия значительно прибавила сторонников, особенно в избирательных округах на юге страны (Бежа, Фару, Порталегри, Сетубал).

Причины усиления позиций праворадикалов

Успех Chega на выборах может быть объяснен сочетанием следующих факторов:

• Увеличение числа мигрантов. Число мигрантов, прибывающих в Португалию, меньше, чем в ряде европейских стран. Тем не менее в некоторых муниципалитетах за период 2018–2023 гг. отмечался рост числа мигрантов. По состоянию на 31 декабря 2024 г., в Португалии насчитывалось не менее 1,5 млн иностранных граждан, что значительно превышает количество зарегистрированных на конец 2017 г. (421 тыс. 785 человек). Закрытие в 2023 г. специализированного ведомства по делам иностранных граждан в структуре Министерства внутренних дел (порт. Serviço de Estrangeiros e Fronteiras) и перераспределение его функций сразу на несколько учреждений породили у населения беспокойство, связанное с ослаблением контроля въезда и проверки и возможным ростом процента нелегальной миграции. По данным Евробарометра, в мае 2024 г. доля респондентов, указывающих на миграцию как на проблему страны, составляла 6%, но к осени того же года увеличилась до 10%.
• Экономическая и социальная политика. Chega обещает более высокие зарплаты и лучшие условия для рабочих, в частности сделав ставку на фермеров, владельцев мелких хозяйств, местных производителей, не исключено применение протекционистских мер.
• Электоральные изменения. Наибольшей популярностью партия пользуется у молодежи и менее образованных категорий граждан. Данная категория составляет электоральную базу правых антисистемных партий. Более того, праворадикалы смогли удержать свою избирательную базу с предыдущих выборов и даже оттянуть часть голосов у основных партий, победив в южных муниципалитетах, где до этого большинство стабильно брали социалисты: по итогам выборов 2025 г. партия Педру Нуну Сантуша получила большинство лишь в округе Эвора и уступила в семи избирательных округах (Лиссабон, Сетубал, Порталегри, Бежа, Сантарен, Коимбра и Каштелу-Бранку).
• Успешная агитация через медиаресурсы и СМИ. В ходе избирательной кампании партия сделала ставку на привлечение избирателей через социальные сети. Анализ данных по взаимодействию пользователей (лайки, комментарии и репосты) с публикациями политических партий в период с 15 января по 8 марта 2024 г. демонстрирует ошеломляющую активность Chega в наиболее популярных социальных сетях и видеосервисах. По сумме активности Chega опережает своих конкурентов на всех платформах, кроме TikTok [4]. Популисты, как правило, получают критическое освещение в приближенных к системным партиям средствах массовой информации. «Желтая» пресса, напротив, рассчитывая на максимальный охват, освещает конфронтационные заявления с преобладанием негатива и чрезмерной драматизацией, поэтому партии протеста добиваются непропорционально большего внимания со стороны СМИ. Chega не стала исключением. Так, в ходе последних предвыборных кампаний у Андре Вентуры брали интервью чаще, чем у его конкурентов. В погоне за провокационными заявлениями журналисты добиваются обратного эффекта: вместо затушевывания позиции праворадикалов они способствуют ее большему распространению.

Однако главная причина популярности правых кроется в более глубоких изменениях политического ландшафта республики, которые, вероятно, рано или поздно приведут к окончательной трансформации устоявшейся с 1974 г. модели. Португальцы особенно остро воспринимают тот разрыв, который существует между элитами и избирателями, что рождает высокий уровень недоверия и отчужденности по отношению к правительству. К тому же у значительной части избирателей отмечается растущее недовольство функционированием португальских органов власти и репрезентативной системой, что сопровождается систематическим снижением избирательной явки.

Георгий Асатрян:
Полдень консерватизма в Америке

Интересным аспектом представляется скрытый запрос португальцев на политический мессианизм, идущий от харизматичного лидера. В нынешних реалиях таким проявлением становится политик-популист, который обещает справедливо управлять страной, избавив ее от злоупотребляющей положением неэффективной прежней элиты [5]. Таким образом, несистемная оппозиция претендует на легитимность на том основании, что говорит от имени народа, который становится центральным элементом процесса принятия политических решений.

«Бог доверил мне трудную, но почетную миссию преобразования Португалии. И я не брошу португальцев, сколько бы ловушек ни было расставлено на моем пути», — пишет Вентура в социальной сети. Это заявление соотносится как с религиозным прошлым Вентуры (в юности он учился в семинарии и готовился стать священником), так и с особенностями португальской национальной идентичности. «13 мая 1917 г. Португалия изменилась навсегда. Мы были избраны! 13 мая я также почувствовал глубокое изменение в своей жизни. Сегодня я чувствую, что знаю, что в некотором роде моя политическая миссия глубоко связана с Фатимой. Это, возможно, мой великий секрет», — очевидная отсылка к событиям 1917 г. в г. Фатима, связанным с явлением Девы Марии местным жителям. В трактовке Вентуры это намек на существование «избранного народа» и «грешников» (переводя на политический язык — коррумпированной элиты). Принимая во внимание, что политик, подобно А. Салазару, примеряет на себя роль сильного и набожного человека с отведенной ему миссией свыше, он также взывает к ностальгическому для некоторых португальцев периоду диктатуры. В пользу симпатии к «золотому веку» говорит и заимствованный девиз диктатуры Салазара «Бог, Родина и семья» (у Chega он звучит как «Бог, Родина, семья, работа»). Отмечается также копирование Вентурой идей и образа президента США Дональда Трампа: «Либо мы защищаем Европу от Китая, Индии и зарубежных рынков, наше сельское хозяйство, наших рабочих, нашу автомобильную промышленность, либо мы станем оплотом Китая, Индии и этих стран. Дональд Трамп делает в Соединенных Штатах то, что мы должны делать в Европе, — защищать наших рабочих». Не обошлось и без уже традиционного слогана американской администрации, адаптированного на португальский манер, — «сделаем Португалию снова великой». Таким образом, в Португалии сложилась благодатная почва для принятия населением популистской точки зрения, основанной на недоверии политическому классу, распространенной манихейской логике отрыва элиты от народа, и национализме.

***

Затянувшийся долговой кризис начала 2010-х гг., последовавшая за этим политика жесткой экономии и раскол в рядах леворадикальных левоцентристских сил после выборов 2015 г. запустили процесс переформатирования партийной системы Португалии, пропустив в политику небольшие партии. Подобные процессы стали следствием снижающегося доверия португальцев к государственным институтам, которые ассоциируются с партиями мейнстрима. В этой связи в обществе создается запрос на политическую альтернативу, пусть и с более радикальным уклоном. Chega демонстрирует, что Португалия вписалась в европейский «правый» поворот, и табу, которое не позволяло крайне правым партиям претендовать на власть, постепенно ослабевает. Очевидно, что системные партии не намерены пропускать Chega в правительство, образовав «санитарный кордон» по аналогии с крайне левыми, чтобы удержать их на периферии политики. Подобная стратегия игнорирования и осуждения выстраивается с надеждой, что успех популистов может быть кратковременным. На данный момент правоцентристы твердо привержены стратегии остракизма Chega, сразу же исключив ее из переговоров о создании правительства.

На примере партии Chega отмечается включение Португальской Республики в общеевропейский правопулистский тренд, отмеченный переформатированием устоявшейся модели политического ландшафта в пользу большей фрагментации. Партия начала утверждаться в новом португальском политическом пространстве, демонстрируя при этом некоторые специфические характеристики, одной из который стала ее политическая программа, одновременно неолиберальная с экономической точки зрения и консервативная в вопросах национальной идентичности и ценностей. Привычное разделение населения на «истинных» португальцев и представителей непортугальских этнических групп, наличие лидера-харизматика в лице Андре Вентуры, критика политических элит, в частности двух основных правящих политических партий (антиэлитаризм), — все это позволяет отнести Chega к числу правопопулистких национал-консервативных партий.

Рост популярности ультраправых в Португалии в будущем грозит испытанием для правоцентристского правительства в борьбе за голоса избирателей. В попытке играть на настроении населения не исключена радикализация риторики, которая будет нарастать к следующим парламентским выборам 2029 г. с целью получения максимума голосов. На сегодняшний день такая стратегия представляется для Chega единственным возможным вариантом оставаться на плаву, учитывая отказ ведущих партий от сотрудничества и дальнейшее табуирование партии в проправительственных СМИ [6].

1. Alonso S. Kaltwasser CR. Spain: No country for the populist radical right? // South European Society and Politics, 2015, vol. 20, no. 1, pp. 21–45.

2. Prior H. Social media and the rise of radical right populism in Portugal: the communicative strategies of André Ventura on X in the 2022 elections // Humanities and Social Sciences Communications, 2024, vol. 11, no. 1, pp. 1–10.

3. Mudde C. Kaltwasser CR. Populism: a very short introduction. Oxford University Press, 2017, p. 131.

4. Lopes HF. Radical right advance and party system change: the 2024 Portuguese snap elections // West European Politics, 2025, vol. 48, no. 1, pp. 228–245.

5. Dias J. Political Messianism in Portugal, the Case of André Ventura // Slovak Journal of Political Sciences, 2022, vol. 22, no. 1, pp. 79–107.

6. Prior H. Populismo de Direita radical em Portugal enquadramentos informativos nas Eleições Presidenciais de 2021 // Media & Jornalismo, 2022, vol. 22, no. 40, pp. 161–177.