Армяно-российские отношения: в поиске новой формулы

По окончанию 2023 г. можно зафиксировать, что отношения между Арменией и Россией нуждаются в обновлении по следующим причинам: низкий уровень диалога на высшем уровне и по линии профильных ведомств, взаимные обвинения в официальной риторике, новые кризисные узлы. Отсутствие взаимного стратегического видения относительно развития двусторонних отношений не позволяет нивелировать новые проблемы и выйти на гладкую траекторию роста. Во многом это обусловлено тем, что сами страны сильно изменились за последние пару лет: скорректированы ключевые внешнеполитические приоритеты, которые как новые элементы пазла не могут сформировать привычную ранее картину.

Для каждой сферы формируются разные модели. В области безопасности наблюдается диверсификация и постепенное замещение России. В переговорном процессе стороны двигались от Москвы на Запад, но возвращаются в регион в двусторонний формат. А в области экономики происходит углубление связей. Таким образом, Россия из роли основного провайдера безопасности постепенно стала превращаться в основной провайдер экономического роста. А роль Москвы в области безопасности стремятся занять другие акторы.

Отношения между Ереваном и Москвой продолжают приобретать новые контуры. Армения трактует свои действия как политику, направленную на диверсификацию. Россия может видеть в этом не диверсификацию, а замещение. Поэтому имеется необходимость не только инвентаризации отношений, но и прямой коммуникации для донесения тех самых «объяснительных моделей».

По окончанию 2023 г. можно зафиксировать, что отношения между Арменией и Россией нуждаются в обновлении по следующим причинам: низкий уровень диалога на высшем уровне и по линии профильных ведомств, взаимные обвинения в официальной риторике, новые кризисные узлы. Отсутствие взаимного стратегического видения относительно развития двусторонних отношений не позволяет нивелировать новые проблемы и выйти на гладкую траекторию роста. Во многом это обусловлено тем, что сами страны сильно изменились за последние пару лет: скорректированы ключевые внешнеполитические приоритеты, которые как новые элементы пазла не могут сформировать привычную ранее картину.

Контуры изменений Армении и России

Сергей Маркедонов:
Армяно-азербайджанский конфликт: последняя глава или продолжение следует?

Традиционно Нагорный Карабах был центральным вопросом внешней политики Армении. Основной подход Еревана к урегулированию заключался в поиске «компромиссной формулы» для обеих сторон. Декларируемая Стратегия национальной безопасности Армении новых властей от июля 2020 г. в целом сохранила преемственность позиции Еревана по вопросу Нагорного Карабаха. В Азербайджане же было принято политическое решение по силовому решению вопроса. Уже после войны 2020 г. изменения внешнеполитических подходов Армении приобрели более четкие контуры: теперь проблема Нагорного Карабаха не имеет отношения к Армении и находится в зоне ответственности России, а стратегической целью Еревана является нормализация отношений с Баку и Анкарой. Как видится, именно отказ руководства Армении от ответственности в отношении Нагорного Карабаха не был полностью понят и принят Москвой. Поэтому в России продолжала доминировать точка зрения, согласно которой Армения все еще видит себя гарантом безопасности Нагорного Карабаха.

Россия же находится в состоянии активной фазы противостояния с политическим Западом. Она привела, если не к кардинальным, то к стратегическим изменениям во внешней политике, релевантных для Армении. Во-первых, остальные региональные направления становятся второстепенными ввиду неспособности Москвы активного участвовать в процессах. Поэтому, например, убийство грузинскими войсками российских миротворцев в 2008 г. привело к масштабной войне, а убийство азербайджанскими силами тех же российских миротворцев в Нагорном Карабахе в 2023 г. не стало триггером даже для пересмотра отношений между Москвой и Баку. Во-вторых, для России представители международного сообщества делятся на три категории: дружественные, нейтральные и недружественные. Основная проблема заключается в отсутствии четких критериев перехода из одной группы в другую. Например, поставка Арменией гаджетов Украине получает острую реакцию со стороны России, а направление Азербайджаном средств для разминирования, генераторов и артиллерийских снарядов не вызывает аналогичную критику. То есть, с одной стороны, для России чувствительны любые действия в отношении Украины, с другой — не совсем ясны красные линии, которые служат границей между дружественными и недружественными странами.

Гюльшен Пашаев:
Консультативная региональная платформа «3+3»: взгляд из Азербайджана

Подобные примеры являются мелкими штрихами большой картины армяно-российских отношений, которая нуждается не только в реальных объяснительных моделях, но и в новых деталях пазла, которые создадут цельную картину.

Россия и внешнеполитические приоритеты Армении

Как видится, сегодня Армения ставит перед собой следующие приоритеты: мирное урегулирование с Азербайджаном, установление отношений с Турцией, обеспечение безопасности на фоне новых вызовов и сохранение темпов экономического роста, которые будут служить мягкой подушкой для населения в период национальных катастроф. То есть можно условно выделить три «корзины»: безопасность, экономика и дипломатия.

Вопрос безопасности с точки зрения Армении традиционно был сопряжен с Россией. Поэтому реальные попытки диверсификации в этом направлении не рассматривались после 2020 г. Однако, с точки зрения руководства Армении, неспособность России поставить вооружения по контракту, отсутствие жесткой реакции на нападения со стороны Азербайджана в мае 2021 г. и сентябре 2022 г. нивелировали роль Москвы как основного провайдера безопасности. Более того, Россия фактически заняла равноприближенную позицию в отношении Еревана и Баку после подписания Декларации о союзническом взаимодействии с Азербайджаном в 2022 г. Таким образом, современная Армения начала заниматься аутсорсингом безопасности: привлечение миссии ЕС на армяно-азербайджанскую границу, которое рассматривается в качестве сдерживающего фактора, развитие военно-технического сотрудничество с Индией, Францией и Грецией для восстановления силового потенциала.

Что касается дипломатической «корзины», то изначально Москва служила переговорной площадкой, на которой были подписаны четыре трехсторонних заявления на высшем уровне. С желания Баку и Еревана произошел постепенный сдвиг в сторону западных платформ, где были достигнуты последние ключевые соглашения. Более приоритетное значение приобретает прямой двусторонний диалог без посредников в лице Москвы, ЕС или США.

Не менее интересное развитие происходит в экономической сфере. Роль России в армянской экономике стремительно растет. Москва обеспечивает более половины туристов и экспорта, занимает ведущие позиции среди иностранных инвесторов, а товарооборот продолжает бить рекорды. Во многом именно рост экономического сотрудничества обеспечивает ту самую «мягкую подушку» для двусторонних отношений.

Ваграм Абаджян:
Армяно-российские отношения на нынешнем этапе: есть ли выход из тупика?

Иными словами, для каждой сферы формируются разные модели. В области безопасности наблюдается диверсификация и постепенное замещение России. В переговорном процессе стороны двигались от Москвы на Запад, но возвращаются в регион в двусторонний формат. А в области экономики происходит углубление связей. Таким образом, Россия из роли основного провайдера безопасности постепенно стала превращаться в основной провайдер экономического роста. А роль Москвы в области безопасности стремятся занять другие акторы.

***

Отношения между Арменией и Россией сегодня меняются под воздействием в основном внешних факторов: примат украинского направления привел к восприятию внешней политики через противостояние с Западом и регулярному пересмотру красных линий; перманентная угроза безопасности Армении со стороны Азербайджана является драйвером поиска новых внешних гарантий безопасности на фоне кризиса в отношениях с традиционным союзником.

Отношения между Ереваном и Москвой продолжают приобретать новые контуры. Армения трактует свои действия как политику, направленную на диверсификацию. Россия может видеть в этом не диверсификацию, а замещение. Поэтому имеется необходимость не только инвентаризации отношений, но и прямой коммуникации для донесения тех самых «объяснительных моделей».