По следам терактов на Шри-Ланке: кто, как и почему организовал нападения?

Бобби Чакон — спецагент ФБР в отставке и эксперт в области борьбы с терроризмом и расследования уголовных дел. Он вступил в ряды ФБР в 1987 г. и начал свою карьеру в нью-йоркском региональном управлении, где занимался итальянской мафией, азиатскими бандформированиями и стал экспертом международного уровня по ямайским бандитским группировкам. Бобби Чакон направлялся для выполнения служебных заданий в Солт-Лейк-Сити (США) в 2002 г. и в Афины (Греция) в 2004 г. в рамках миссии ФБР по борьбе с терроризмом на Олимпийских играх.

В 2003 г. Бобби Чакона перевели в региональное подразделение Лос-Анджелеса, а в 2005 г. он возглавил команду инструкторов ФБР, которые были направлены в Ирак для обучения иракских военнослужащих и полицейских проведению расследований по линии борьбы с терроризмом. В 2005 г. он вернулся в США и был назначен координатором кризисного регулирования в составе отдела по борьбе с терроризмом ФБР в Лос-Анджелесе. Бобби Чакон также основал программу ФБР по созданию экспертно-криминалистических дайверских отрядов. Он ушел в отставку в 2014 г. и сегодня занимается консультированием.

Эксперт РСМД Татьяна Канунникова обсудила с Бобби Чаконом ситуацию вокруг расследования терактов на Шри-Ланке в апреле 2019 г.

Бобби Чакон — спецагент ФБР в отставке и эксперт в области борьбы с терроризмом и расследования уголовных дел. Он вступил в ряды ФБР в 1987 г. и начал свою карьеру в нью-йоркском региональном управлении, где занимался итальянской мафией, азиатскими бандформированиями и стал экспертом международного уровня по ямайским бандитским группировкам. Бобби Чакон направлялся для выполнения служебных заданий в Солт-Лейк-Сити (США) в 2002 г. и в Афины (Греция) в 2004 г. в рамках миссии ФБР по борьбе с терроризмом на Олимпийских играх.

В 2003 г. Бобби Чакона перевели в региональное подразделение Лос-Анджелеса, а в 2005 г. он возглавил команду инструкторов ФБР, которые были направлены в Ирак для обучения иракских военнослужащих и полицейских проведению расследований по линии борьбы с терроризмом. В 2005 г. он вернулся в США и был назначен координатором кризисного регулирования в составе отдела по борьбе с терроризмом ФБР в Лос-Анджелесе. Бобби Чакон также основал программу ФБР по созданию экспертно-криминалистических дайверских отрядов. Он ушел в отставку в 2014 г. и сегодня занимается консультированием.

Эксперт РСМД Татьяна Канунникова обсудила с Бобби Чаконом ситуацию вокруг расследования терактов на Шри-Ланке в апреле 2019 г.

По официальным данным, серию скоординированных взрывов на Шри-Ланке осуществила группировка «Джамаат ат-Таухид аль-Ватания» (NTJ). Что известно об этой организации?

Они не ведут никакой реальной деятельности за пределами Шри-Ланки. Это то, что мы называем внутренней террористической организацией. Эта группировка отстаивает свои интересы на местном, а не на глобальном уровне. Однако совершенные теракты говорят о готовности NTJ принимать участие в нападениях, связанных с идеологией международного терроризма. Характер жертв этих атак, судя по всему, указывает на более радикальную фундаменталистскую идеологию, чего ранее за этой группировкой не наблюдалось.

Власти Шри-Ланки полагают, что эти теракты не могли быть реализованы без внешней помощи. О каком содействии может идти речь?

Бобби Чакон

Помощь была значительной. Им оказывали содействие другие организации, более опытные в проведении подобных атак. Судя по числу взрывных устройств, их характеру и используемых взрывчатым материалам, созданием такого оружия вряд ли могли заниматься террористы NTJ. Им не просто помогали деньгами. Какая международная террористическая организация это ни была бы — скорее всего, радикальная исламистская группировка, — она/они использовали NTJ или помогали им осуществить эти атаки. Вероятно, их обучали изготавливать бомбы, вести наблюдение за мишенями и при этом не быть обнаруженными местными властями. Поэтому поддержка не сводилась только к деньгам. Возможно, им помогали с поездками в другие страны, доставали для них паспорта.

ИГ взял ответственность за теракт в пасхальное воскресенье в Шри-Ланке. Стоит ли каждый раз верить заявлениям представителей организации о причастности к той или иной атаке? Бывает, что никаких других подтверждений этому нет.

Вы абсолютно правы. Бывают случаи, когда ИГ берет на себя ответственность за нападения, к которым организация не имеет никакого отношения. Террористы делают это только для того, чтобы предстать в выгодном свете на международной арене, просто в целях саморекламы; потому что их влияние сокращается, а территория, которую они контролируют, уменьшается. В связи с этим им крайне необходимо демонстрировать успешность, чтобы вербовать новых сторонников.

Я не думаю, что мы должны предпринимать какие-либо действия только на основании того, что ИГ заявило о своей ответственности или участии в теракте, и обеспечивать им фальшивую репутацию, к которой они так стремятся. И я не считаю правильным, когда власти дают такого рода подтверждения и обеспечивают ИГ исчерпывающими доказательствами причастности группировки к нападениям.

Если мы говорим, что ИГ тут ни при чем, а его представители лгут, то пусть они представят какие-нибудь доказательства на своих веб-сайтах или на других платформах и докажут свою причастность к произошедшему. Я считаю, что мы не должны доставлять ИГ удовольствие требовать признания за такого рода нападения.

Шри-Ланка не является зоной военных конфликтов, но мы видим распространение радикальной исламистской идеологии там. Что могло стать благодатной почвой для этого?

Сложно сказать, что послужило благодатной почвой для этого конкретного нападения. Это может быть сочетание двух разных идей. Другими словами, NTJ решила нанести удар по правительству Шри-Ланки и сделать это хотела зрелищно. Однако для зрелищности террористам не хватало навыков, финансирования и опыта.

Так или иначе, они объединяются с международной группировкой, обещающей помочь в организации зрелищного нападения, но с условием, что та будет определять цели, атаковать церкви и другие места поклонения, потому что все происходящее — религиозная война. Это не означает, что ислам находится в состоянии войны, я говорю исключительно о радикальных исламских фундаменталистах. Возможно, они решили помочь друг другу и устроить взрывы в церквях. Это и нанесет вред экономике, и ограничит приток туристов на остров.

Проанализировав список мишеней, можно заметить некоторую связь. Вы получаете определенное представление о сделке, заключенной между международной террористической организацией (которая, вероятно, придерживается идеологии радикального фундаментализма) и местной группировкой, желающей нанести удар по своему правительству, оказав негативное влияние на туризм. Вот поэтому и были взрывы в отелях. Это та ситуация, когда выбор мишеней дает представление о взаимоотношениях между теми, кто совершил теракты, и теми, кто помогал в их подготовке.

Многое было сказано о неспособности Шри-Ланки предотвратить теракты, учитывая, что правительство было предупреждено об угрозе. На Ваш взгляд, каковы основные препятствия для обмена разведданными между разными странами?

Дмитрий Наркевский:
Шри-Ланка: политический шторм с геополитическим подтекстом

Я думаю, что трудности были не в обмене разведданными между разными странами, потому что в данном конкретном случае информация действительно достигла шри-ланкийского правительства. Похоже, что здесь препятствия были между разведкой Шри-Ланки и военно-правоохранительным сообществом Шри-Ланки, которое отвечает за получение разведывательной информации и принятие соответствующих мер. Разведданные были должным образом переданы Шри-Ланке, и на это следует обратить внимание.

Препятствием стали отношения разведки Шри-Ланки с военными и правоохранительными органами страны. Взять, например, отношения между ФБР и ЦРУ в США. ЦРУ — это те, кто собирают разведданные, а ФБР отвечает за арест «плохих парней» до того, как произойдет что-то плохое. Препятствие было в самом правительстве Шри-Ланки, которое не позволило информации от ланкийских разведчиков дойти до правоохранительных органов, которые должны были заняться расследованием и, возможно, смогли бы предотвратить эти нападения.

Отношения между разведывательным агентством и оперативным органом, которое отвечает за аресты и пресечение терактов, должны быть тесными; и эти люди должны постоянно общаться между собой. Сотрудники разведки читают бюллетени, а затем они должны преобразовать эту информацию в некий оперативный ответ и не позволить плохим людям делать плохие вещи.

Что более эффективно — двустороннее сотрудничество или взаимодействие в рамках международных организаций?

Я думаю, что и то, и другое должно быть эффективным. На Западе все страны общаются между собой — Великобритания, США, Франция, Германия, Испания... Все государства Европы ведут общение с сотрудниками ФБР или ЦРУ. Таким образом, установились очень тесные контакты, и я думаю, что механизмы взаимодействия между международными организациями и разведывательными сообществами сегодня хорошо налажены.

Я не знаю, как именно информация была доставлена в Шри-Ланку — от одной страны или нескольких разведок. Двустороннее сотрудничество — это как мы с Вами общаемся и обмениваемся информацией на двусторонней основе. Но сегодня, когда множество людей так легко путешествуют по всему миру, сотрудничество не может сводиться к взаимодействию одного государства с другим. Я думаю, что взаимодействие должно происходить в рамках международных организаций с участием разведывательных сообществ всех стран, которые собираются вместе и общаются друг с другом.

В Ираке Вы занимались подготовкой военных и полицейских в области контртеррористической деятельности. Исходя из Вашего опыта, какие навыки являются наиболее ценными?

Такая работа включает в себя общение с людьми, разработку пула информаторов, мониторинг сообществ, в которых они действуют. Нужно понять, как действуют террористы, которых вы отслеживаете, какова их идеология. Вы должны погрузиться в мир этих людей, потому что тогда будет понятна их мотивация, кто, как и когда собирается совершить нападение. Поэтому я думаю, что самый главный навык — это способность погрузиться в культуру, политику и религию группировки, которую отслеживаешь, и которая, на ваш взгляд, может совершить нападения. Это не то, чем можно заниматься один день, а на следующий — забыть; в это нужно погрузиться полностью.

Вы занимались безопасностью на Олимпийских играх. Какие, на ваш взгляд, основные ошибки в обеспечении безопасности на массовых мероприятиях?

Андрей Кортунов:
Терроризм любителей как дополнительный налог на блага цивилизации

Я думаю, что самая большая ошибка — это позволить различным соображениям о том, как обеспечить безопасность на мероприятии, повлиять на твой план обеспечения безопасности. Под этим я имею в виду, что организаторы массовых мероприятий часто не думают о безопасности. Они думают о самом эффективном способе доставки людей на стадион или в другое место, продаже билетов, сокращении числа очередей. Все это о том, как снизить расходы, нанимая определенное количество людей, которые будут сканировать билеты.

Зачастую предложения от организаторов мероприятий не имеют никакого отношения к безопасности. Таким образом, самая большая ошибка — это невключение в свой план безопасности каждого аспекта мероприятия. Нельзя устанавливать рамки для безопасности. Необходимо участвовать во всех аспектах планирования мероприятия, организации места его проведения. Иногда ради большей безопасности приходится жертвовать эффективностью, фанатам приходится дольше ждать и т. д. Но это цена, которую нужно заплатить.

Если ваша охрана говорит вам, что у них есть весомые основания сделать 10, а не пять терминалов для прохода на место проведения мероприятия, вам придется нанять больше людей, поставить больше ограждений, но тогда у вас не будет второго Манчестера [ред. прим.: теракт на «Манчестер-Арене» в 2017 г.], когда было скопление людей в одном месте. Организаторы мероприятий предпочитают нанимать больше людей для обработки входных билетов. Это более выгодно экономически, но для безопасности нам нужно больше терминалов, больше зон проверки. Поэтому я считаю, что самая большая ошибка в обеспечении безопасности — это невключенность в производственный план мероприятия.