США вышли из ядерной сделки с Ираном: да здравствует сделка?

Нет сомнений в том, что выход США из шестистороннего соглашения с Ираном — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), освященного резолюцией 2231 СБ ООН, открывает новый раунд не только в региональной, но и глобальной политике. Не будет преувеличением сказать, что этот шаг качественно меняет весь геополитический ландшафт, что сопряжено как с рисками, так и возможностями для всех ведущих игроков, включая Россию. О чем может идти речь в первом приближении?

Помимо чисто экономических потерь возвращения «ядерных» санкций и негативных последствий для самого региона, ввергаемого в масштабный кризис с абсолютно непредсказуемым исходом (в духе идей «творческого разрушения» в экономической теории), Европе указывают ее место, отрицая за ней какую бы то ни было самостоятельную роль в мировых делах.

В целом новая линия США в иранском вопросе будет способствовать сокращению роли доллара на рынке нефти и созданию в мире альтернативной основанной на правилах финансовой архитектуры.

Нет сомнений в том, что выход США из шестистороннего соглашения с Ираном — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), освященного резолюцией 2231 СБ ООН, открывает новый раунд не только в региональной, но и глобальной политике. Не будет преувеличением сказать, что этот шаг качественно меняет весь геополитический ландшафт, что сопряжено как с рисками, так и возможностями для всех ведущих игроков, включая Россию. О чем может идти речь в первом приближении?

Иван Тимофеев:
Выход из иранской сделки: поражение Америки, победа Трампа

Если одной из целей Вашингтона было продемонстрировать свою решимость Пхеньяну в преддверие американо-северокорейского саммита, то результат может быть обратным, особенно ввиду того, что, похоже, реализуется худший кошмар корейской политики США, а именно то, что обе корейские стороны договорились между собой. В складывающихся условиях Д. Трампу надо либо ломать это согласие и рисковать фиаско, либо идти на разумный компромисс, т.е. «уступки», если использовать лексикон вашингтонского внешнеполитического истеблишмента, который только лишний раз докажет тому же Ирану преимущества обладания ядерным оружием. Не исключено, что позитивный исход будет пропиарен (пример — освобождение на днях Северной Кореей трех американских граждан) как результат «жесткой транзакционной дипломатии». О реальном значении сделки с КНДР можно будет судить по реакции Токио, занимающего в данном вопросе ту же позицию, что Израиль по отношению к Ирану.

Собственно сделка с Тегераном отнюдь не обречена в силу своего многостороннего характера. Европейская «тройка» в составе Лондона, Парижа и Берлина с января этого года вела с американцами переговоры относительно параметров ее улучшения, но 3 мая М. Помпео (пока еще проходят слушания в Сенате по его назначению Госсекретарем) уведомил своих европейских визави о том, что никакие компромиссы Администрации не подходят и речь должна идти о новом соглашении, которое не только ужесточит требования по ядерной программе Ирана, но также будет распространяться на ракетную и его «дестабилизирующее поведение в регионе». 8 мая лидеры «тройки» выступили с совместным заявлением, в котором подтвердили свою приверженность выполнению соглашения с Ираном.

Помимо чисто экономических потерь возвращения «ядерных» санкций и негативных последствий для самого региона, ввергаемого в масштабный кризис с абсолютно непредсказуемым исходом (в духе идей «творческого разрушения» в экономической теории), Европе указывают ее место, отрицая за ней какую бы то ни было самостоятельную роль в мировых делах. Повторяется история с войной в Ираке, когда ФРГ, Франция и Россия не пропустили продвигавшуюся англичанами вторую резолюцию СБ ООН, санкционировавшую силовую акцию против Багдада под предлогом наличия у него ОМУ. Труднее всего это пережить немцам. Лондон, ведущий крайне важные для себя переговоры о выходе из Евросоюза, где все зависит от доброй воли Берлина, на этот раз вынужден вести себя по-европейски. В позиции европейских стран что-то может проясниться по итогам объявленных переговоров канцлера А. Меркель с президентом В. Путиным в Сочи 18 мая.

Иван Тимофеев:
Пиррова победа? Опыт санкционной войны против Ирана

Не приходится сомневаться в том, что на сохранении сделки будут настаивать Москва и Пекин, у которых куда более многообразные интересы в отношениях с Ираном. Иранская сторона пока не ангажируется, но будет работать с европейскими столицами. Очевидно, что соблюдение соглашения всеми остальными участниками отвечает интересам самого Тегерана, в том числе потому, что это изолирует Вашингтон, вносит раскол в западный альянс и еще больше антагонизирует Москву и Пекин. В любом случае такой расклад означает только односторонние американские санкции в многополярном мире. Более того, под санкциями в разной степени окажутся и все другие участники сделки. Думается, Тегерану не приходится претендовать на какие-то особые стимулы с их стороны, хотя вполне возможно, что иранцы будут пытаться так ставить вопрос.

Можно предположить, что в отношении каждой из сторон США будут применять свой «транзакционный» подход. Китай уже на грани торговой войны с США: американцы могут предложить некие послабления, но будут ли они компенсировать потери в Иране? От Пекина многое, хотя, возможно, сейчас в меньшей мере, чем прежде, зависит в корейских делах, хотя главная проблема — американское военное присутствие на Корейском полуострове. Европе, и прежде всего Германии, также грозит давно обещанная торговая война (тут ключевая претензия — это евро, рассматриваемое в Вашингтоне как «германская марка в овечьей шкуре»). Пока соответствующий запал американцев сосредоточен на Китае, но все может быстро измениться, благо Д. Трамп не скрывает своего намерения разрушить многостороннюю торговую систему (ВТО) и перевести всю торговлю Америки на двустороннюю «транзакционную» основу.

Круглый стол «США вышли из соглашения с Ираном. Возможные последствия»

Пока трудно судить о том, как у Администрации Д. Трампа получится торговать доступом на американский рынок, но уже серьезные проблемы, связанные с новыми антииранскими санкциями, ожидают тот же Boeing, заключивший с Ираном сделку на продажу 80 авиалайнеров на сумму порядка 20 млрд долл. (то же относится к европейскому Airbus — 100 машин на такую же сумму, т.к. в их производстве используются американские комплектующие и технологии). Дополнительные проблемы у Boeing могут возникнуть в связи с ответными санкциями Москвы (рассмотрение вопроса в Государственной Думе ожидается в середине мая), имея в виду запрет на продажу титановых изделия (для стоек шасси). Москва может закупать эту продукцию в стратегический резерв, который можно будет использовать для воздействия в перспективе на мировой рынок. Не будем забывать, что Китай является крупнейшим экспортером редкоземельных металлов. В целом новая линия США в иранском вопросе будет способствовать сокращению роли доллара на рынке нефти и созданию в мире альтернативной основанной на правилах финансовой архитектуры.

Что касается России, то украинский кризис отойдет на второй план или, наоборот, обострится — решать будут в Вашингтоне. Роль Берлина и Парижа в урегулировании будет маргинализирована — еще одно унижение для Европы. Призрак возрождения прежней биполярности будет мощным катализатором всей европейской политики. Но главные ближайшие последствия ждут Ближний Восток, где уже поговаривают о войне Израиля с Ираном, будь то на территории Сирии или Ливана, где на выборах только что победу одержали Хезболла и ее союзники, или обеих этих стран сразу. Израиль, наконец заполучивший — после 8 лет отчуждения при Б. Обаме — в свое распоряжение такой ресурс, как американская политика и весь ее комплексный потенциал, вряд ли упустит шанс воспользоваться такой удачей по максимуму. Серьезно усложнятся задачи российской политики в регионе, где на нас ляжет бремя развязывания практически всех региональных узлов при необходимости отвечать на попытки подорвать к ней доверие. Думаю, что нашей дипломатии, уже ведущей здесь сложные дипломатические танцы, поскольку больше некому, эта задача будет по плечу. Но потребуется задействование всех ресурсов влияния, включая проецирование силы.

В целом открываются захватывающие перспективы сразу в нескольких измерениях вызревшего эндшпиля в глобальной политике. Причем речь не только о конце глобальной империи США (она же — «основанный на правилах либеральный миропорядок»), но и трансформации самой Америки, возможной, как и в случае с Китаем и Россией (ввиду невозможности ее навязывания столь крупным странам извне — в результате военного поражения и оккупации, как это было в случае с Германией и Японией), только как функция процессов саморазрушения/самопоражения. Всем придется «пристегнуть ремни».