Рокировка Аунов и мат Хезболле: как Ливан выбрал нового президента

В четверг 9 января 2025 г. спустя два раунда голосований ливанский парламент избрал президентом страны командующего Ливанскими вооруженными силами (ЛВС) — бригадного генерала Джозефа Ауна. Это событие положило конец длящемуся более двух лет президентскому кризису, начавшегося после ухода на покой предыдущего лидера Мишеля Ауна. Несмотря на то, что для Ливана существование политических династий — обычное дело (Жмайели, Джумблаты, Караме и др.), одинаковая фамилия является не более чем ироничным совпадением, как и то, что в конце 1980-х гг. М. Аун также возглавлял ЛВС. Более того, учитывая первые публичные заявления, избранный президент далек от риска стать «новым старым» Ауном.

За период вакантности президентского кресла в раскладе политических сил произошли существенные изменения. Организации, чье влияние еще недавно представлялось непререкаемым, в считанные недели оказались в аутсайдерах. Избрание президента должно подвести черту под перипетиями последних лет и перезагрузить находящуюся в упадке систему государственного управления.

С самого начала парламентских баталий имя командующего ЛВС Джозефа Ауна упоминалось в ливанской прессе в качестве равноудаленного от всех кандидата. Вооруженные силы традиционно пользуется в стране уважением всех конфессий, а фигура их руководителя обладает большим авторитетом. Вместе с тем, Дж. Аун часто представлялся выдвиженцем от определенной группы внешних сил, прежде всего, США как главного спонсора ЛВС, но также Саудовской Аравии. В росте американо-саудовского влияния в Ливане проиранская Хезболла никак не могла быть заинтересована. Для избрания генерала должны были сформироваться специфические условия, которые бы склонили группировку к большей гибкости.

Эскалация конфликта с Израилем нанесла существенный урон инфраструктуре шиитской группировки, ее кадровому составу на всех уровнях и еще сильнее ударила по имиджу внутри страны. Вторым затрудняющим положение Хезболлы фактором стало стремительное отстранение от власти в декабре 2024 г. правительства сирийского президента Б. Асада. К концу 2024 г. ситуация для Хезболлы серьезно ухудшилась как на внутреннем, так и на внешнем контурах. Кандидатура С. Франжье, на которой долго настаивала Хезболла, после ухода Б. Асада стала абсолютно неподходящей, учитывая его близость к сирийскому президенту. За несколько дней до выборов Хезболла заявила, что не станет блокировать избрание командующего армией, а С. Франжье накануне голосования снял свою кандидатуру и призвал голосовать за Дж. Ауна.

К чести президента, Дж. Ауну за одну консультацию с парламентскими фракциями удалось согласовать кандидатуру премьер-министра — им стал председатель Международного cуда ООН Наваф Салам. Он имеет репутацию некорумпированного и настроенного на реформы профессионала с богатым опытом дипломатической и международно-правовой работы. При этом, шиитский сегмент политикума застала врасплох стремительность парламентской поддержки Н. Салама. Подобная динамика для Хезболлы, которая долгие годы определяла ключевые кадровые решения, крайне болезненна. Учитывая сущность и опыт деятельности группировки, наивно ждать, что развитие намеренной маргинализации ее интересов будет проходить без каких-либо проявлений — рано или поздно это даст о себе знать.

В своей иннаугурационной речи новый президент Ливана обозначил амбициозные планы по всесторонней перестройке страны. Приоритетными направлениями в гражданской плоскости станет улучшение качества госуправления, обеспечение настоящего верховенства закона для всех, независимости судебной власти и конституционной точности законодательства. Также в речи был направлен очень четкий сигнал Хезболле — государственная политика в области безопасности теперь будет опираться исключительно на государственные институты, прежде всего, Ливанские вооруженные силы. Остаются вопросы, удастся ли президенту и премьеру осуществить столь амбициозные планы и можно ли это будет сделать без активной вовлеченности шиитской организации… Кто будет занимать шиитские квоты на министерские портфели в правительстве — вопрос открытый!

Тем не менее реалии ливанской политики к началу 2025 г. зафиксировали тренд на постепенное угасание значимости Хезболлы — некогда самой могущественной политической силы в стране. Сегодня у «новых победителей» может появиться соблазн воспринимать гибкость шиитской группировки как слабость, открывающую возможность на нее «надавить». Подобные намерения с одной стороны понятны, с другой — более чем деструктивны. Ливанские шииты до сих пор в значительный степени видят в Хезболле защитника своих интересов, определенная часть общества продолжает симпатизировать группировке. Долг же нового руководства в том, чтобы создать условия для вовлечения всех политических сил в процесс вывода Ливана из ужасного кризиса и восстановления общественно-политической стабильности. Выстраивание стратегических барьеров для неучастия определенных групп в политической жизни страны — сценарий явно не для Ливана.

В четверг 9 января 2025 г. спустя два раунда голосований ливанский парламент избрал президентом страны командующего Ливанскими вооруженными силами (ЛВС) — бригадного генерала Джозефа Ауна. Это событие положило конец длящемуся более двух лет президентскому кризису, начавшегося после ухода на покой предыдущего лидера Мишеля Ауна. Несмотря на то, что для Ливана существование политических династий — обычное дело (Жмайели, Джумблаты, Караме и др.), одинаковая фамилия является не более чем ироничным совпадением, как и то, что в конце 1980-х гг. М. Аун также возглавлял ЛВС. Более того, учитывая первые публичные заявления, избранный президент далек от риска стать «новым старым» Ауном.

За период вакантности президентского кресла в раскладе политических сил произошли существенные изменения. Организации, чье влияние еще недавно представлялось непререкаемым, в считанные недели оказались в аутсайдерах. Избрание президента должно подвести черту под перипетиями последних лет и перезагрузить находящуюся в упадке систему государственного управления. Прежде чем станут известными долгосрочные условия деятельности нового президента, важным представляется отрефлексировать, как изменился политический ландшафта Ливана за время его поисков, и как он продолжает меняться сразу после его избрания.

Политический контекст

Олег Рустамов:
Израиль, Хезболла и ливанская полифония перед лицом возможной войны

Достижению консенсуса в отношении кандидатуры нового президента страны предшествовали 26 месяцев консультаций между политическими силами и 13 парламентских сессий. Несговорчивость ливанских политиков проявляла себя на фоне катастрофического всестороннего кризиса и военных действий между ливанской Хезболлой и Израилем. Особенно примечательно, что переговорный тупик усугублял атмосферу беспрецедентного падения доверия граждан к кланово-конфессиональной политической элите, обозначившегося с кризиса в 2019 г.

Начавшиеся в сентябре 2022 г. попытки избрать президента обещали быть сложными. После прошедших в мае того же года выборов ливанский парламент серьезно преобразился. Коалиция «Союз 8 марта», состоящая из шиитского тандема Хезболла — Амаль и христианского Свободного патриотического движения (СПД), утратила большинство, позволявшее ей фактически доминировать в парламенте. Место самой крупной христианской фракции вместо СПД заняли Ливанские силы (ЛС) — наиболее радикально настроенная против Хезболлы партия. Это вкупе с ростом недовольства [1] христианского (и не только) населения в отношении действий шиитской группировки склоняло СПД к пересмотру своих отношения с Хезболлой. Значимый сегмент ливанского общества не устраивало, что в и так непростых условиях организация подвергает всю страну дополнительной опасности со стороны Израиля и усугубляет международную изоляцию.

Избирательный тупик

Новая конфигурация и появление в парламенте антисистемных сил [2] обозначили примерно равное распределение между сторонниками Хезболлы и ее противниками — это противопоставление до недавнего времени составляло основную разделительную линию в парламенте, да и во всей ливанской политике. Процесс поиска приемлемой кандидатуры в таких условиях делался крайне затруднительным.

Еще осенью 2022 г. случился раскол по фигуре будущего президента между СПД и Хезболлой, который не стал секретом даже для ее противников. В то время как лидер христианского движения Джебран Басиль, зять президента М. Ауна, видел себя на этом посту, Хезболла пророчила президентское кресло своему давнему союзнику, лидеру движения «Марада» Сулейману Франжье, который считается просирийским политиком и имел тесные связи с семейством Асад.

Силы в оппозиции к Хезболле до декабря 2022 г. [3] делали ставку на лидера Движения за независимость Мишеля Моавада, выходца из известной политической династии г. Згарта. Однако его фигура, хотя и опиралась на поддержку христианских ЛС и партии «Катаиб», а также друзской Прогрессивно-социалистической партии (ПСП), не сумела привлечь достаточно сторонников из нейтрального лагеря. При этом резкая риторика М. Моавада в отношении Хезболлы практически исключила какую-либо серьезность его претензий на президентское кресло, что он и сам прекрасно понимал.

Так процедура выборов перешла к стандартной схеме паралича. Сначала президент не избирался в первом раунде, требовавшего поддержки двух третей депутатов (86 голосов). М. Моавад, к примеру, в первом туре не набирал больше 44 голосов. Спикер назначал переход ко второму раунду с избранием абсолютным большинством (65 голосов), и часть депутатов намеренно покидала парламент, не давая достичь кворума в те же две трети для продолжения голосования. В связи с этим после одиннадцатой сессии в январе 2023 г. лидер движения «Амаль» и спикер парламента Набих Берри пообещал не созывать очередную сессию до тех пор, пока не увидит преодоление разногласий и появление реальных кандидатов.

В мае 2023 г. в связи c обострением ситуации для Хезболлы и на израильском фронте, и в отношениях с союзниками баланс сил изменился. К блоку из ЛС, «Катаиб» и ПСП присоединилось СПД, которое пошло на «смену лагеря». На сей раз новые партнеры сошлись на кандидатуре Джихада Азура, бывшего министра ливанского правительства и функционера Международного валютного фонда. На парламентской сессии в июне 2023 г. впервые развернулась реальная конкуренция: Дж. Азур набрал 60 голосов, С. Франжье — 51. Ко второму раунду кворум вновь был потерян. В очередной раз противопоставление двух альтернативных подходов показало свою неэффективность — нужен был кандидат «от всех».

И такой действительно существовал. С самого начала парламентских баталий имя командующего ЛВС Джозефа Ауна упоминалось в ливанской прессе в качестве равноудаленного от всех кандидата. Вооруженные силы традиционно пользуется в стране уважением всех конфессий, а фигура их руководителя обладает большим авторитетом. Вместе с тем, Дж. Аун часто представлялся выдвиженцем от определенной группы внешних сил, прежде всего, США как главного спонсора ЛВС, но также Саудовской Аравии [4]. В росте американо-саудовского влияния в Ливане проиранская Хезболла никак не могла быть заинтересована. Для избрания генерала должны были сформироваться специфические условия, которые бы склонили группировку к большей гибкости.

Тучи сгущаются на Хезболлой

Иван Бочаров:
Конфликт на Ближнем Востоке: возможные региональные последствия

Тем временем обмен ракетными обстрелами между Хезболлой и Армией обороны Израиля (ЦАХАЛ) перерос в сухопутную операцию в южном Ливане, израильские бомбардировки всей территории страны и серию ликвидаций высокопоставленных членов организации (в т.ч. генерального секретаря Хасана Насраллы). Более 1,2 млн ливанцев были вынуждены покинуть свои дома, спасаясь от войны. По оценкам специалистов Всемирного банка, физический урон и экономические потери от действий ЦАХАЛ составили более 8,5 млрд долл. В конце концов Хезболла была вынуждена пойти на непопулярное соглашение о прекращении огня без привязки к перемирию в секторе Газа. Так же и статус-кво, зафиксированный после Второй ливанской войны (2006 г.), поменялся не в ее пользу — организация должна вывести свои силы из южного Ливана. Эскалация нанесла существенный урон инфраструктуре шиитской группировки, ее кадровому составу на всех уровнях и еще сильнее ударила по имиджу внутри страны.

Вторым затрудняющим положение Хезболлы фактором стало стремительное отстранение от власти в декабре 2024 г. правительства сирийского президента Б. Асада. Дамаск обеспечивал логистическое сообщение между Ираном и шиитской группировкой, иногда мог передать ей вооружения. Именно разрешение сирийского руководства на транзит по своей территории позволили в июле 1982 г. Корпусу стражей исламской революции обосновать лагерь для тренировки ливанских шиитов в долине Бекаа, чем положить начало созданию организации «Хезболла».

Таким образом к концу 2024 г. ситуация для Хезболлы серьезно ухудшилась как на внутреннем, так и на внешнем контурах. Кандидатура С. Франжье, на которой долго настаивала Хезболла, после ухода Б. Асада стала абсолютно неподходящей, учитывая его близость к сирийскому президенту. Судя по всему, именно многолетнему союзнику и спикеру Н. Берри удалось убедить руководство организации согласиться с кандидатурой Дж. Ауна, против которой теперь из крупных сил выступало только СПД. За несколько дней до выборов Хезболла заявила, что не станет блокировать избрание командующего армией, а С. Франжье накануне голосования снял свою кандидатуру и призвал голосовать за Дж. Ауна.

При этом голосование 9 января прошло в два раунда: на первом Хезболла не поддержала генерала, а сделала это только во втором. Лидер парламентского крыла организации Мухаммед Раад заявил, что этот жест доносил послание о том, что представители организации являются «защитниками национального примирения». Надо полагать, что шаг был нацелен на то, чтобы продемонстрировать шиитскому населению электоральную значимость Хезболлы, показать ее силой, все еще способной определять ключевые события ливанской политической жизни. Целевой аудитории жест достиг — многие эксперты затем упоминали его, а вот для людей за ее пределами он был растолкован как бесполезная попытка «поиграть мускулами».

Прощай Аун! Да здравствует Аун!

Главной задачей нового президента после переезда в Баабдский дворец [5] станет работа по восстановлению полноценного функционирования государственных институтов, деятельность которых в его отсутствие забуксовала. Начаться все должно с утверждения кандидатуры премьер-министра после обязательных консультаций с парламентом.

К чести президента, Дж. Ауну за одну консультацию с парламентскими фракциями удалось согласовать кандидатуру премьер-министра — им стал председатель Международного cуда ООН Наваф Салам. Он имеет репутацию некорумпированного и настроенного на реформы профессионала с богатым опытом дипломатической и международно-правовой работы. Длительное пребывание за границей, около 20 лет, предопределило его конкурентное преимущество — некоторую отдаленность от традиционного кланово-конфессионального истеблишмента, успевшего за эти годы себя профанировать. Парламент выразил чрезвычайно высокую поддержку будущему премьеру в 84 голосов (из 128 возможных).

Очевидно, что шиитский сегмент политикума застала врасплох стремительность парламентской поддержки Н. Салама. Хезболла сначала попросила отсрочку на консультацию с президентом до следующего дня, но, не получив ее, и вовсе не озвучила имени кандидата, т.е. фактически отказалась принимать участие в выдвижении главы правительства. В создавшихся условиях парламентарии от «шиитского тандема» не стали поддерживать даже заранее согласованного кандидата в лице и.о. премьер-министра Наджиба Микати. В комментариях по итогам консультаций показалось, что представители организации чувствуют себя обманутыми, хоть и мирятся с действительностью. Принадлежащий Хезболле телеканал «Аль Манар» опубликовал информацию, согласно которой приведшая Дж. Ауна к президентству сделка включала продолжение премьерства Н. Микати до следующих парламентских выборов в мае 2026 г.

Йосыф Шангараев:
Тайм-аут для Израиля: кому выгодно перемирие в Ливане?

Подобная динамика для Хезболлы, которая долгие годы определяла ключевые кадровые решения, крайне болезненна. Учитывая сущность и опыт деятельности группировки, наивно ждать, что развитие намеренной маргинализации ее интересов будет проходить без каких-либо проявлений — рано или поздно это даст о себе знать.

***

В своей иннаугурационной речи новый президент Ливана обозначил амбициозные планы по всесторонней перестройке страны. Приоритетными направлениями в гражданской плоскости станет улучшение качества госуправления, обеспечение настоящего верховенства закона для всех, независимости судебной власти и конституционной точности законодательства. Нельзя не упомянуть в этой связи об определенном несоответствии законодательству страны — избрание президента проходило при формальном нарушении ряда конституционных положений (правда имевшем аналогичные прецеденты в ливанской истории). Также в речи был направлен очень четкий сигнал Хезболле — государственная политика в области безопасности теперь будет опираться исключительно на государственные институты, прежде всего, Ливанские вооруженные силы. Остаются вопросы, удастся ли президенту и премьеру осуществить столь амбициозные планы и можно ли это будет сделать без активной вовлеченности шиитской организации… Кто будет занимать шиитские квоты на министерские портфели в правительстве — вопрос открытый!

Тем не менее реалии ливанской политики к началу 2025 г. зафиксировали тренд на постепенное угасание значимости Хезболлы — некогда самой могущественной политической силы в стране. Сегодня у «новых победителей» может появиться соблазн воспринимать гибкость шиитской группировки как слабость, открывающую возможность на нее «надавить». Подобные намерения с одной стороны понятны, с другой — более чем деструктивны. Ливанские шииты до сих пор в значительный степени видят в Хезболле защитника своих интересов, определенная часть общества продолжает симпатизировать группировке. Долг же нового руководства в том, чтобы создать условия для вовлечения всех политических сил в процесс вывода Ливана из ужасного кризиса и восстановления общественно-политической стабильности. Выстраивание стратегических барьеров для неучастия определенных групп в политической жизни страны — сценарий явно не для Ливана.

Что касается самой Хезболлы, то залогом ее выживания даже после столь серьезных катаклизмов является то, что идеологические позиции организации разделяются немалой частью ливанского общества, в т.ч. за пределами шиитской общины. Потеря Сирии и нестабильное положение Ирана осложняет и сложившуюся систему внешних связей. Представляется, что сегодня группировке стоит несколько умерить прежние амбиции и сконцентрироваться на внутренней политике. Недовольство в ее сторону по преимуществу связано с внешнеполитической активностью. Оптимальным выходом, вероятно, может стать заморозка этого вектора деятельности организации в ожидании момента для выстраивания значимого политического союза, который позволит усилить позиции внутри страны. Разоружение Хезболлы — перспектива очень далекая и пока несущая в себе немалое количество противоречий и неясностей.

1. За последние годы произошли события, подсвечивающие нарастание враждебности к Хезболле внутри страны. В их числе — нападение на автобус группировки в Маджаль Анджар в декабре 2024 г., столкновения с местными жителями в аль-Кахале в августе 2023 г. и др.

2. На выборах 2022 г. в парламент впервые была избрана большая группа депутатов, которая позиционировала себя в качестве оппозиции по отношению к традиционным политическим партиям. В частности, такие депутаты образовали фракцию «Сила перемен».

3. Это охватило 10 парламентских сессий по выбору президента.

4. Считается, что международный квинтет по Ливану (США, Франция, Саудовская Аравия, Египет и Катар) ко второй половине 2023 г. остановился именно на кандидатуре Дж. Ауна как наиболее подходящей.

5. Официальная резиденция президента Ливанской Республики в Бейруте.