Скандинавия в Прибалтике: межгосударственные отношения и роль НКО

На рубеже 1980–1990-х гг. Балтийский регион стал приоритетным направлением для скандинавских элит в контексте расширения зоны политического и экономического влияния. В это время Дания де-факто предоставила своим НКО и бизнес-структурами право на установление контактов с представителями республик советской Прибалтики, находящихся в оппозиции.

Вовлечение государственных структур Скандинавии на постсоветском пространстве в странах Балтии в 1990–2010-хх гг. было беспрецедентным. Поддержка новых субъектов международных отношений была преимущественно обусловлена расширением неолиберальной экономической модели, что крайне отрицательно повлияло на социальные и экономические показатели Балтии. Это произошло вследствие ликвидации промышленного потенциала, заложенного в советский период.

Оказавшись в зависимости от финансовой поддержки североевропейских государств и Евросоюза, страны Балтии в значительной степени утратили свой экономический суверенитет. В военно-политическом измерении Прибалтика лишилась суверенитета в 2004 г., вступив в Североатлантический альянс.

Прибалтийская государственность, основанная на евроатлантизме и искусственных концепциях («советская оккупация» и др.) за несколько десятилетий независимости и либеральных реформ привела к массовому оттоку населения, закрытию предприятий, росту внешнего долга, появлению государственного этнонационализма, социальному расслоению.

Ангажированность скандинавских политиков в странах Балтии вызвала ухудшение региональной безопасности и стабильности в Европе, а также снижение уровня дипломатического представительства между государствами Балтии и Россией.

Основные выгодоприобретатели в сложившейся ситуации — североевропейская и американская политическая элита, а также транснациональные корпорации.

Во время холодной войны государства Северной Европы (Дания, Норвегия, Швеция) активно поддерживали развивающиеся экономики исходя из «моральных обязательств». В частности, социал-демократический истеблишмент в Стокгольме целенаправленно формировал имидж «моральной сверхдержавы». Проект нордического интернационализма, т.е. симбиоза либеральной модели и концепта государства всеобщего благосостояния стал основным компонентом внешнеполитический стратегии североевропейских государств. На рубеже 1980–1990-х гг. Балтийский регион стал приоритетным направлением для скандинавских элит в контексте расширения зоны политического и экономического влияния. В это время Дания де-факто предоставила своим НКО и бизнес-структурами право на установление контактов с представителями республик советской Прибалтики, находящихся в оппозиции.

Николай Кавешников:
Антироссийская политика Европейского союза как реакция на украинский кризис

26 октября 1989 г. датский министр иностранных дел У. Эллеманн-Йенсен заявил о намерении официального Копенгагена установить связь между народами прибалтийских республик и Дании на уровне делового и культурного обмена.

В июне 1990 г. в Риге открылось представительство Датского института культуры. Позже У. Эллеманн-Йенсен признал его полуофициальный статус. Этот институт действовал по линии публичной дипломатии в интересах Министерства иностранных дел Дании вплоть до установления межгосударственных отношений с Латвией в августе 1991 года.

Кроме того, в декабре 1990 г. правительство Дании инициировало открытие «Балтийского информационного бюро» в Копенгагене, предоставив недвижимость и финансирование. В Брюсселе аналогичное бюро было открыто месяцем ранее. Таким образом, делегаты из Балтии получили доступ к штаб-квартирам НАТО и ЕЭС.

Датские власти предпринимали активные действия по интеграции прибалтийских республик в евроатлантические структуры и международное сообщество. Для допуска делегатов из Балтии на сессию ГА ООН летом 1990 г. У. Эллеманн-Йенсен воспользовался доверительными отношениями с государственным секретарём США Д. Бейкером. Невиданный шаг для сферы международных отношений был сделан Министерством иностранных дел Дании, когда в 1991 г. (до распада СССР) дипломатическая служба Копенгагена профинансировала деловые поездки представителей Балтии по линии СБСЕ.

Североатлантический альянс рассматривал Данию в качестве государства, способного оказывать давление на СССР в контексте решения прибалтийского вопроса. Копенгаген был проводником внешнеполитических интересов Вашингтона. В свете того, что у представителей оппозиционных структур Прибалтики отсутствовал опыт работы в сфере международных отношений и государственного управления, датскому правительству был предоставлен карт-бланш в формировании будущего внешнеполитического вектора стран Балтии. После провозглашения независимости из государственных структур прибалтийских республик, в том числе ввиду безосновательных подозрений в работе на КГБ СССР, были уволены опытные специалисты, дипломатические работники. На ключевые посты в странах Балтии стали назначаться лица из числа прибалтов, вернувшихся из США, Великобритании, Канады, Швеции на историческую родину, что привело к усилению евроатлантических устремлений. Более того, у элит Балтии сформировался единый подход во внешнеполитических взглядах и в вопросе интеграции в ЕЭС/ЕС и НАТО.

В целях экономического освоения стран ЦВЕ и Балтии, Копенгагеном в феврале 1990 г. был создан Фонд индустриализации, бюджет которого составил 300 млн датских крон. В ходе парламентского обсуждения проекта политическими партиями был достигнут консенсус — инвестиции (с учётом рисков) рассматривались прежде всего в качестве инструмента расширения рынка присутствия датского капитала. В итоге на рынок Балтии вышли крупные датские корпорации: Tele Denmark, DFDS, Maersk, Danisco, Carlsberg, Danish Air Transport, SAS и др.

Любопытно, что в конце 1980-х – начале 1990-х гг. между Копенгагеном и Стокгольмом усилилась конкуренция — обе столицы стремились занять наиболее влиятельную позицию в Балтийском регионе. Так как Дания на тот момент уже являлась членом и НАТО, и ЕЭС (чего нельзя было сказать о Швеции, которая вступила в ЕС лишь в 1995 г.), она заняла ведущую позицию в регионе.

Вовлечение государственных структур Скандинавии на постсоветском пространстве в странах Балтии в 1990–2010-хх гг. было беспрецедентным. Поддержка новых субъектов международных отношений была преимущественно обусловлена расширением неолиберальной экономической модели, что крайне отрицательно повлияло на социальные и экономические показатели Балтии. Это произошло вследствие ликвидации промышленного потенциала, заложенного в советский период.

В соответствии с Копенгагенскими критериями от 1993 года (необходимыми для вступления в ЕС) страны Балтии осуществили:

Никитай Белухин:
Копенгаген пересматривает приоритеты национальной безопасности

1. приватизацию предприятий (после деиндустриализации были закрыты верфи, заводы «РАФ», «ВЭФ», «РВЗ», Игналинская АЭС и другие крупные предприятия, что привело к значительному росту безработицы после кризиса 2008 г. (15–17%); в структуре экономики стран Балтии доминирующую роль занял сектор услуг;
2. перестройку системы государственного управления, которая привела к сокращению социальных расходов, увеличению неравенства, дискриминации русского населения;
3. либерализацию цен, по итогам которой реальные располагаемые доходы населения сократились на 50 %;
4. переход внешней торговли на рыночные рельсы, что повлекло за собой зависимость от транзитных услуг и денежных переводов мигрантов-прибалтов.

Кроме того, подготовка к интеграции прибалтийских республик в евроатлантические структуры состояла из:

1. программ переобучения педагогического состава в странах Балтии;
2. учреждения балтийско-северной сети НКО;
3. управления обучением сотрудников НКО;
4. подготовки журналистов;
5. предоставления схем грантов для сферы образования и государственного управления;
6. подготовки специалистов из числа граждан государств Балтии в сфере энергетики (на площадках в Северной Европе);
7. развития активности Северного промышленного фонда (Nordic Industrifond).

Количество НКО в балтийском регионе приблизительно достигло 10 тыс. в 1999 г., что существенно расширило возможности правящих кругов в Скандинавии по продвижению политических и экономических интересов на постсоветском пространстве.

В 1992 г. правительство Швеции приступило к выделению сотен миллионов шведских крон (десятков миллионов евро) на сотрудничество со странами ЦВЕ и Балтии. Стокгольм создал программы по поддержке балтийских стран через Агентство Швеции по международному развитию (SIDA). Финансовые средства распределяются через «зонтичную» структуру НКО (Международный центр Улофа Пальме и др. некоммерческие организации) по аналогии с принципом деятельности Агентства США по международному развитию.

Сотрудничество шведской НКО «Фермеры Швеции» с Латвийской ассоциацией лесовладельцев позволило шведской компании Sodra получить контроль над 10 % частных лесов в Латвии. Более того, шведские корпорации занимаются активной перепродажей своих активов в Латвии, сохраняя их существенную долю в Швеции.

В целях закрепления неолиберального курса через воспроизводство элит, Стокгольмом предпринял ряд инициатив в сфере образования стран Балтии: 1] была основана Рижская высшая юридическая школа, готовящая будущих специалистов в области дипломатии и международного права. Выпускники перечисленных учебных заведений трудоустраиваются в государственные структуры стран Балтии, НКО и в местные филиалы западных транснациональных корпораций (EY, Deloitte, PWC, Swedbank).

В начале 1990-х гг. Агентство Швеции по международному развитию (SIDA) и Шведский инвестиционный фонд (Swedfund International AB) инициировали программы по реформированию банковского сектора стран Балтии, способствуя финансовой интеграции и расширению инвестиционных возможностей скандинавских банков в регионе. Данные, находящиеся в открытом доступе, указывают на то, что шведские финансовые группы (Swedbank, SEB, Handelsbanken), контролируют около 70% банковского сектора стран Балтии, извлекая устойчивую прибыль, в том числе и в сфере недвижимости.

Никита Белухин:
Сложное соседство: Россия и страны Северной Европы

Привязка североевропейского финансового капитала к активам в Латвии, Литве и Эстонии позволяет скандинавскому истеблишменту получать существенные дивиденды по линии кредитования населения и предприятий, пользуясь как доминирующим положением на рынке, так и рычагами влияния, которыми на протяжении 2000–2010-х гг. ограничивались возможности российского бизнеса в странах Балтии.

По оценке экономистов, именно политические, а не экономические факторы сыграли существенную роль при приватизации в странах Балтии. Об этом свидетельствует ориентация Вильнюса, Риги и Таллинна на североевропейские финансовые корпорации и создание барьеров для российских инвестиций.

Активность политического руководства стран Скандинавии —использование НКО для реализации концепций в банковском секторе, образовательной сфере, промышленности — значительно повлияла на прибалтийские режимы, предоставив местным элитам роль ведущих посредников в проектах по дальнейшей экспансии идеологии евроатлантизма.

В настоящее время на территории Латвии, Литвы и Эстонии действует несколько крупных НКО — Lithuanian Free Market Institute в Вильнюсе, PRAXIS Center for Policy Studies в Таллинне, International Center for Defense and Security в Таллинне, Centre for Public Policy в Риге. Они были созданы в 1990-х гг. не без участия заокеанских партнёров «независимой» Прибалтики. Перечисленные организации работают в интересах евроатлантических структур для продвижения американских политических и экономических интересов, «открытых обществ», стратегических программ НАТО, проектов в киберпространстве.

***

Оказавшись в зависимости от финансовой поддержки североевропейских государств и Евросоюза, страны Балтии в значительной степени утратили свой экономический суверенитет. В военно-политическом измерении Прибалтика лишилась суверенитета в 2004 г., вступив в Североатлантический альянс.

Прибалтийская государственность, основанная на евроатлантизме и искусственных концепциях («советская оккупация» и др.) за несколько десятилетий «независимости» и либеральных реформ привела к массовому оттоку населения, закрытию предприятий, росту внешнего долга, появлению государственного этнонационализма, социальному расслоению.

Ангажированность скандинавских политиков в странах Балтии вызвала ухудшение региональной безопасности и стабильности в Европе, а также снижение уровня дипломатического представительства между государствами Балтии и Россией.

Основные выгодоприобретатели в сложившейся ситуации — североевропейская и американская политическая элита, а также транснациональные корпорации.

1. Open Society Foundations Джорджа Сороса — нежелательная организация на территории РФ.