Черногория накануне и после выборов: всё-по старому?

20 мая 2018 г. вступил в должность вновь избранный президент Черногории Мило Джуканович. Несмотря на то, что предвыборная кампания оказалась крайне сжатой по срокам, многие ожидали от нее сюрпризов. Это было связано, прежде всего, с серьезной разобщенностью в оппозиционных кругах.

Основными темами предвыборной кампании стала интеграция Черногории в ЕС и НАТО и вопросы экономической политики в отношениях с Сербией и Россией. Особое отношение к России было отмечено М. Джукановичем, который заявил о том, что Россию нужно воспринимать как великую державу и развивать связи с ней. При этом он пообещал избирателям, что Черногория в ближайшее время станет членом ЕС.

Сегодня сложно делать прогнозы о том, как будет складываться внешняя и внутренняя политика новых властей. Во многом это связано с тем, что кабинет министров еще не сформирован, а новый президент Черногории делает слишком неоднозначные заявления.

20 мая 2018 г. вступил в должность вновь избранный президент Черногории. Прошедшие президентские выборы стали шестыми с момента введения многопартийности и третьими с момента обретения страной независимости в 2006-м году. Победу на них одержал лидер бессменно правящей Демократической партии социалистов Мило Джуканович, занимавший руководящие посты в государстве и партии с 1991 года, ранее избиравшийся на пост президента чуть более 20 лет назад. Результат волеизъявления народа сложно назвать неожиданным, более того, выборы ещё лучше отразили состояние раскола внутри черногорского общества, и в первую очередь оппозиции, а также относительную стабильность текущего положения правящего класса. Сможет ли Черногория преодолеть внутриполитический раскол, появятся ли внутри политических элит новые центры принятия решений, и как повлияют результаты выборов на отношения страны с Россией?

Черногория — государство с наименьшим по численности населением (620 тыс. человек) из всех республик бывшей Югославии. Количество избирателей немногим превышает полмиллиона. Таким образом, при явке в 50–60% судьбу любых общегосударственных выборов могут решить голоса 3–5 тыс. человек, а локальных — 100 или 200. Возможно, этим объясняется высокий уровень политизированности населения. В этой небольшой стране зарегистрирована 51 партия, и по количеству партий и членов партий на душу населения Черногория является лидером в регионе. Этим можно объяснить и неустойчивость симпатий избирателей к оппозиционным партиям и отдельным политикам. Так, например, с 2013 по 2016 год фаворит парламентских и президентских выборов Миодраг Лекич успел растерять лояльность членов возглавляемой им оппозиционной коалиции «Демократический фронт», получившей весомую поддержку граждан (22 места в 2012 году); на очередных выборах в 2016 году его новая партия сумела получить только 2 места в Скупщине Черногории, а он сам, получив в 2013 году 48% голосов, в 2018 году даже не рассматривался в качестве единой кандидатуры оппозиции. С тех пор единства в рядах оппозиции в принципе не наблюдается, солидарность выражается только в коллективном бойкоте работы парламента c ноября 2016 года. Учитывая, что правящей коалиции принадлежат всего 42 из 81 места в Скупщине, принятие законов, необходимых для дальнейшей евроинтеграции страны и любых прочих актов, требующих кворума в 2/3 от общего числа депутатов, фактически заблокировано в течение полутора последних лет. Учитывая также и то, что власть категорически отказывается воспринимать обсуждение досрочных выборов даже как отправную точку для диалога, а оппозиция продолжает на этом настаивать, перемен в ближайшее время ожидать не приходится. Однако, кроме бойкота парламента и хрупкого сотрудничества в парламентах общин, оппозицию мало что объединяет — сказываются различные политические устремления (от курса на полномасштабную интеграцию в НАТО и ЕС до радикальной просербской и пророссийской ориентации); и политическое прошлое противников власти — некоторые из нынешних оппозиционеров сотрудничали с правящей Демократической партией социалистов на протяжении десятилетий, некоторые лидеры вновь образованных партий раньше были членами более крупных партийных структур, которые в результате размежевания потеряли значительную часть электората. И, несмотря на очевидные успехи оппозиции на выборах в местные органы власти на локальном уровне (победа и формирование коалиций в общинах Котор, Беране и Будва), между партиями не прекращаются взаимные упрёки и обвинения. Так, организованное представителями коалиции «Демократический фронт» празднование столетия освобождения Будвы в Первой мировой войне встретило не только жёсткую критику со стороны властей, но и закончилось обвинениями в предательстве предвыборных договорённостей со стороны партнёров по коалиции из числа Демократической партии. Конфликт удалось уладить, но перспектива досрочных выборов казалась вполне реальной.

Александр Пивоваренко:
Черногория в «поясе сдерживания» России

Разобщённость в рядах оппозиции и в обществе подтверждается также и статистикой. Согласно мартовским исследованиям Центра демократии и прав человека, политический курс нынешней власти в целом одобряли 42,1% опрошенных, в целом осуждали — 42,4%. Более того, за последние 5 лет эти цифры не претерпевали значительных изменений. Приведённая в этих исследованиях шкала поддержки опрошенных политических лидеров показала, что находящиеся на противоположных полюсах политического дискурса Мило Джуканович и Алекса Бечич, один из лидеров оппозиционного «Демократического фронта», оцениваются опрошенными примерно одинаково — на 2.98 и 2.86 балла из 5. При этом остальные представители власти и оппозиции незначительно отстают от лидеров и оцениваются на уровне в 2 балла. 44% опрошенных не могут ни одобрить, ни осудить бойкот парламента, а остальные позиции распределились примерно поровну. Такое же практически равное распределение симпатий граждан касается доверия государственным, общественным и партийным институтам. Что касается опросов, проведенных перед выборами, их результаты также оказались вполне ожидаемыми — поддержка половины опрошенных Джукановича со значительной вероятностью победы в первом туре.

В подобных внутриполитических условиях сложно было ожидать сюрпризов на любом из этапов предвыборной гонки. Единственное, чем нынешняя избирательная кампания отличалась от предыдущих — так это предельно сжатыми сроками и промедлением как власти, так и оппозиции с выдвижением кандидатов. Создавалось ощущение, что политики ожидали первого шага друг от друга. Решение о назначении выборов на 15 апреля было подписано менее чем за три месяца — 19 января. Выдвижение единого кандидата от большего числа оппозиции затянулось до 9 марта, от правящей партии — до 19. И если выдвижение Джукановича было хоть и не предрешённым, но вполне ожидаемым, то кандидатура Младена Боянича — экономиста, публициста и бывшего депутата Скупщины — была предложена после серии неуспешных переговоров между оппозиционерами. Более того, в ходе переговоров партии регулярно обменивались обвинениями в торможении процесса, выдвигали друг другу ультиматумы и назначали последние даты определения единого кандидата. Тем не менее, стороны пришли к консенсусу после внесения «Демократическим фронтом» кандидатуры Боянича, а успевший заявить о своих президентских амбициях лидер партии «Объединённая Черногория» (2 места в парламенте) Горан Данилович заявил о прекращении участия в предвыборной гонке. Общей неопределённости и разобщённости в оппозиционном лагере способствовало решение Социал-демократической партии, бывшей союзницы правящей ДПС, выступить на выборах со своим кандидатом — доцентом Юридического факультета Университета Подгорицы Драгиню Вуксановичем, не дожидаясь согласия на это со стороны других партий. Примечательно, что на прошлых президентских выборах СДП решительно выступила против выдвижения Филипа Вуяновича, также принадлежащего к ДПС; СДП не стала поддерживать и оппозиционного кандидата Лекича, но из коалиции при этом не вышла, сделав это только в 2016 году. Также некоторой нервозности добавило участие в выборах 4 кандидатов из непарламентских партий и движений — просербского политика Добрило Дедеича («Сербская коалиция»), бизнесмена Василие Миличковича (независимый кандидат), представителя бошнячкого меньшинства Хазбие Калача («Партия правды и примирения») и журналиста и политика Мирко Милачича («Настоящая Черногория»). Большинство из этих кандидатов заявили о своём выдвижении до решения основных кандидатов вступить в гонку.

Ещё одной отличительной чертой кампании стало то, что в ходе выступлений и дебатов наиболее радикальная критика власти (хотя оппозиции доставалось немногим меньше) исходила именно от маргинальных кандидатов; при этом основные претенденты на президентский пост (Джуканович, Боянич и Вуксанович), не избегая жёсткой риторики, в целом не выходили за рамки в меру конструктивного диалога и не предлагали радикальных мер во внутренней или внешней политике.

Основными темами кампании стали интеграция Черногории в ЕС и НАТО, вопросы экономической политики и отношений с Сербией и Россией. Программа Мило Джукановича мало отличалась от программы его партии, представленной на выборах в парламент. Внимание уделялось дальнейшей приверженности интеграции в НАТО и ЕС, развитию экономики, транспортной инфраструктуры, борьбе с коррупцией и организованной преступностью. В ходе предвыборной кампании Джуканович, с одной стороны, отказался от дебатов, с другой — весьма резко критиковал конкурентов в интервью, на выступлениях и посредством своей пресс-службы. Больше всех критики досталось Андрии Мандичу и Милану Кнежевичу, лидерам «Демократического фронта», в отношении которых сейчас продолжается судебное разбирательство о попытке государственного переворота. Но, в отличие от прошедшего периода, в этом контексте не упоминалась Россия. Более того, в одном из предвыборных интервью Джуканович заявил, что с пониманием относится к России как к великой державе и добавил, что отношения следует улучшать.

Внешнеполитический аспект в программе Младена Боянича сводился к критике принятия решения о вступлении Черногории в НАТО парламентом, а не в ходе референдума, но при этом кандидат не заявлял о его пересмотре. Критике Боянича также подверглась коррупция, автократия, непотизм и низкий уровень жизни в сравнении с аналогичными показателями стран ЕС. Боянич также назвал неправильной политику Черногории в отношении России, отдельно осудив объявление российского дипломата персоной нон грата. В целом же риторика Боянича была сдержанной.

Стоит также отметить и то, что, выдвинув единого кандидата, оппозиционные партии и движения не принимали активного участия в кампании, слабо используя свою инфраструктуру для подготовки к предстоящим выборам, сосредоточившись на назначенных на середину и конец мая выборах в скупщины общин Черногории. Правящая ДПС, со своей стороны, сумела эффективно применить выстраиваемую почти 30 лет партийную вертикаль, организовав ряд масштабных мероприятий по стране в поддержку Мило Джукановича, очевидно, переиграв конкурентов по эффективности, зрелищности и массовости. В результате, итоги выборов неожиданностью не стали — лидирующий кандидат одержал победу в первом туре. При этом кандидат ДПС увеличил свою поддержку на 20 тыс. голосов, а количество избирателей, проголосовавших за прочих кандидатов, в сумме составляет 154 тыс. человек, что почти полностью совпадает с результатом единого кандидата Лекича на прошлых выборах. Таким образом, правящая партия усилила свою легитимность, а раскол в оппозиционном лагере усилился ещё больше даже по сравнению с событиями пятилетней давности.

В сложившейся ситуации стоит задуматься о других проблемах. Например, постарается ли вступивший в должность президент консолидировать общество на основе общих ценностей или будет использовать разногласия внутри оппозиции, способствуя дальнейшей поляризации общества. Если учесть, что 5 лет назад Филип Вуянович, став президентом в третий раз, заморозил своё членство в Демократической партии социалистов и объявил, что хочет быть «президентом всех граждан», а в настоящее время Джуканович ещё до вступления в должность принял активное участие в предвыборных мероприятиях на локальном уровне, жёстко критикуя оппонентов, то тенденция к консолидации скорее снижается. Кроме того, в Скупщину был внесён не предусмотренный планом законотворческой деятельности правительства Закон о президенте Черногории. Если этот законопроект будет утверждён, то для осуществления деятельности президента будет сформирован кабинет президента Черногории, который может стать новым центром если не принятия, то подготовки решений, в той или иной степени снизив роль правительства страны, что, безусловно, изменит внутриполитическую ситуацию и баланс сил в правящей элите.

Подводя итог, нужно отметить, что пока сложно делать однозначные прогнозы об изменении как внутриполитической ситуации, так и о переменах в отношениях Черногории и России. На сегодняшний день кабинет президента ещё не сформирован, поэтому о его решениях и влиянии на внутри- и внешнеполитическую повестку говорить сложно. Пока вновь избранный президент сосредоточился на агитации за свою партию на предстоящих 27 мая выборах в ряде общин страны и не делал чётких заявлений об изменении внешнеполитической повестки. На сегодняшний день заметны позитивные сигналы, в частности, уход от критики Российской Федерации и обвинений в причастности к попытке «государственного переворота» вселяет оптимизм, как и то, что руководители и России, и Черногории одними из первых направляли друг другу поздравления с победой на выборах. В ходе бойкотируемой оппозицией церемонии вступления в должность Джуканович весьма жёстко высказался о периоде пребывания Черногории в составе Союзной Республики Югославии; и подтвердил приверженность евроатлантической интеграции, наряду с прочим пообещав, что Черногория станет следующей страной расширения ЕС, не сказав ни слова об отношениях с Российской Федерацией. Поэтому не только шагов, но и заявлений по улучшению отношений с Россией и прочим внешнеполитическим темам, не касающимся ЕС и НАТО, пока следует лишь ожидать. Очевидно, что упрочив своё положение во власти и в партии и консолидировав электорат, Джуканович может позволить себе смелые шаги как во внутренней, так и во внешней политике.