Пакистанско-российские отношения — перспектива трансформации в стратегические?

27 марта 2019 г. в Исламабаде прошла конференция «Пакистанско-российские стратегические отношения: перспективы сотрудничества» (Pakistan–Russia Strategic Relations: Prospects for Cooperation), организованная Институтом стратегического видения (Strategic Vision Institute). В мероприятии приняли участие политики, дипломаты, военные и международные эксперты с российской и пакистанской стороны. В частности в открывающей сессии с речью выступила секретарь по иностранным делам Техмина Джанджуа, а в ходе конференции к участникам обратился Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Пакистане Алексей Дедов. От российского академического сообщества с докладами выступили представители Института востоковедения РАН, Института стран Азии и Африки МГУ и Российского совета по международным делам. Изначально также предполагалось участие Михаила Фрадкова, чей визит в Пакистан в качестве премьер-министра в 2007 г. называют знаковым, но председателя Российского института стратегических исследований в итоге не оказалось в списке выступающих.

Конференция предшествовала российско-пакистанскому совещанию по стратегической безопасности в Исламабаде (28 марта 2019 г.) с участием заместителя министра иностранных дел Сергея Рябкова и ставила задачей более детальное рассмотрение перспектив укрепления двустороннего сотрудничества. Мероприятие также совпало с очередным визитом в Пакистан делегации компании «Газпром».

Х. Халид Фарук:
Экс-глава NACTA: Пакистан высоко оценит более активную роль России в регионе

В самом деле, вопросы, обсуждаемые сторонами, пока относятся преимущественно к межгосударственной повестке и связаны с масштабными проектами, требующими серьезной координации. Так что, несмотря на заявленное стремление привести двусторонние отношения к состоянию стратегических, это представляется делом очень отдаленной перспективы. В основном российско-пакистанские отношения сводятся к военно-техническому сотрудничеству. Например, в 2014 г. между министерствами обороны было подписано соглашение о военном сотрудничестве, а с 2016 по 2018 гг. страны провели три раунда военных учений «Дружба» в России и Пакистане.

Что касается поставок вооружений, то на данный момент завершенным проектом остается поставка Пакистану по контракту 2015 г. четырех боевых вертолетов МИ-35, которые были продемонстрированы в ходе парада по случаю национального дня 23 марта 2019 г. в Исламабаде.

Информация о возможностях закупки у России также самолетов Су-35 и других видов военной техники и вооружений пока остается неподтвержденной, но, по сообщениям источников, соответствующие переговоры продолжаются.

В Пакистане также выражают обеспокоенность состоянием стратегической стабильности в Южной Азии в связи российско-индийским контрактом на поставку ЗРК С-400 «Триумф», хотя вряд ли предполагают приобретение аналогичных систем ввиду как политических, так и финансовых ограничений.

Двустороннее сотрудничество в области безопасности связано в первую очередь с урегулированием ситуации в Афганистане — обе стороны уверены, что урегулирование невозможно без включения в процесс Талибана. Тем более, подчеркнули участники конференции, в Пакистане Россия более не рассматривается в качестве угрозы на афганском направлении, а как раз наоборот.

В 2012 г. в Исламабаде ожидали приезда Владимира Путина, но отложенный тогда визит так и не состоялся до сих пор. Судя по настроениям, на дипломатическое взаимодействие высшего уровня в Пакистане возлагают большие надежды, но, похоже, в планы российского руководства этот визит пока не входит.

Алексей Куприянов:
БРИКС, ШОС и терроризм в Кашмире

В плане институциональных рамок взаимодействия между Россией и Пакистаном существует ряд площадок для обсуждения двусторонних вопросов. В частности, помимо ШОС, которая рассматривается неоднозначно в контексте борьбы с терроризмом в Южной Азии после принятия в свой состав и Индии, и Пакистана в 2017 г., посол России в Исламабаде Алексей Дедов уделил внимание межпарламентским связям и функционированию российско-пакистанской торговой комиссии. Однако, несмотря на наличие некоторых рамочных соглашений, они по-прежнему ожидают конкретного наполнения. Посол также обратил внимание на отсутствие прямого межбанковского сообщения в качестве препятствия развитию торговых связей. Объем российско-пакистанских торговых отношений составляет чуть более полумиллиарда долларов, что на фоне торговых отношений России с Индией (свыше 9 млрд долл.) выглядит незначительным.

Из значимых инфраструктурных проектов Россия и Пакистан ведут переговоры по деталям нового проекта газопровода Иран — Пакистан — Индия, где оператором с российской стороны выступает Газпром. На данный момент соглашения (MoU) подписаны на межправительственном уровне — между министерствами энергетики в 2018 г. и между операторами — российским Газпромом и пакистанской Inter-State Gas Systems — в 2019 г. Изначально проект газопровода задумывался как наземный, и Махмуд Ахмадинежад совместно со своим пакистанским коллегой Асифом Али Зардари даже провели церемонию символического завершения иранского участка трубы длиной в 900 км и запуска пакистанской части маршрута в 2013 г. в иранском городе Чахбахар. Но тогда проект пришлось приостановить из-за антииранских санкций. Теперь планируется построить морской газопровод, что увеличивает его предполагаемую стоимость до 10 млрд долл., но, как предполагается, позволит обеспечить большую безопасность.

Уверенности в реализации проекта у сторон пока, однако, нет, поскольку по-прежнему не подписаны соответствующие соглашения с индийской стороной. И здесь, скорее всего, Россия исходит не из соображений о возможной нерентабельности проекта, в случае если он окажется ограниченным исключительно веткой Иран — Пакистан, а из нежелания реализовывать его без согласия Нью-Дели.

Кроме того, на основании межправительственного соглашения 2015 г. переговоры ведутся по проекту Север-Юг, который предполагает строительство трубопровода для транспортировки СПГ из Карачи в Лахор стоимостью в 2 млрд долл.

Следует отметить, что на конференции практически не звучали конфронтационные заявления в адрес Индии. Напротив, некоторые выступающие, например, посол Ариф Камаль, замечали, что Индия, Пакистан и Россия имеют общие интересы и видение некоторых международных вопросов, что, соответственно, должно служить гармоничному взаимодействию всех трех сторон как в регионе, так и за его пределами. Так, все три стороны негативно отнеслись к выходу США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе Ирана. И хотя мотивация каждого отдельного игрока может различаться, за этой позицией стоит основной посыл международной системе, связанный с необходимостью соблюдения международных обязательств. Несмотря на различный вес в международной системе, Россия, Индия и Пакистан придают большое значение сохранению государственного суверенитета при любых обстоятельствах, а также необходимости построения справедливого многостороннего неконфронтационного международного порядка.

Тимофей Борисов:
Индия и Пакистан: конфликт с положительной суммой

Пакистанские коллеги заинтересованы в более глубоком исследовании основ двустороннего взаимодействия, в частности того, как российский концепт «Большой Евразии» и в целом «поворота на Восток» сочетается с политикой России в Южной Азии. В то же время идеологическая основа требует вполне прагматического наполнения, и насколько в Москве готовы развивать и углублять связи с Исламабадом, несмотря на особые отношения с Нью-Дели, остается для пакистанцев вопросом.

В своем выступлении секретарь по иностранным делам Техмина Джанджуа уделила внимание мягкой силе, необходимости развивать двусторонние культурные связи. В самом деле, если стремиться к тому, чтобы сотрудничество осуществлялось не только на межгосударственном уровне, но и на уровне частного бизнеса, некоммерческих организаций, стоит позаботиться о том, какой имидж Россия и Пакистан имеют в глазах друг друга. В частности, представители бизнеса интересовались, почему в некоторых случаях текстиль, поставляемый на российский рынок из Пакистана, имеет маркировку других производителей, обусловлено ли это негативным видением Пакистана в России.

Пакистан, запросивший у МВФ очередной пакет финансовой помощи в размере 8 млрд долл., вряд ли рассматривает Россию как источник решения своих финансовых проблем. Например, Саудовская Аравия и Китай вошли в число первых стран для посещения новым премьер-министром Пакистана Имраном Ханом, ожидающим финансовой помощи от традиционных партнеров. Россия же рассматривается особенно пристально после того, как администрация Дональда Трампа приняла решение о прекращении финансовой помощи в связи с приписываемым Пакистану бездействием в области борьбы с терроризмом. В сообщении в Twitter Дональд Трамп посетовал, что в обмен на финансовую помощь, составившую с 2002 г. 33 млрд долл., США получили только «ложь и обман»; в данном контексте президент США имел в виду нежелание исламской республики предпринимать активные действия против вооруженных группировок.

При таком развороте новой администрации США укрепление отношений с Россией в качестве балансира в регионе представляется Пакистану вполне логичным. Если экономически наиболее активным игроком в Пакистане является Китай, то среди политических союзников в Исламабаде желали бы видеть Россию.

Конференция в Пакистане прошла как знаковое событие, получившее отражение во всех ведущих СМИ. И хотя о стратегическом характере отношений России и Пакистана всерьез говорить пока не приходится, очевидно желание сторон вести конструктивный, предметный диалог о дальнейших перспективах, концентрируясь на двусторонних выгодах, а не на противопоставлении этого союза кому бы то ни было.