Экономика Южной Кореи: на те же грабли

Осень 2023 г. экономика РК встречает не в лучшей своей форме. Темпы экономического роста стабильно падают начиная со II квартала 2021 г., а прогнозы на 2023 г. не превышают 1,5%. Главный драйвер экономического роста Южной Кореи — экспорт — в сентябре 2023 г. лишь немного отыграл относительно предыдущего месяца, однако все еще заметно отстает от прошлогодних показателей.

Самым главным риском для южнокорейской экономики остается положение экспортных производств. Этому способствует нестабильность ключевой отрасли промышленности Республики Корея — производства полупроводников, цены на которые после резкого обвала в 2022 г. восстанавливаются очень медленно. Не в пользу корейских экспортеров может произойти и повышение цен на энергоносители после начала конфликта на Ближнем Востоке. Наряду с высокими технологиями лихорадит и другие традиционные экспортные отрасли — автомобилестроение, нефтехимию и сталелитейную промышленность. По ним больно бьет коллапс производственных цепочек, а состояние экономики КНР, главного торгового партнера РК, не внушает корейцам оптимизма.

Традиционно южнокорейская общественность возлагает ответственность за экономические провалы на политику президентской администрации, которая находится у власти уже полтора года и полностью перекроила экономическую стратегию предыдущего демократического кабинета, целью которой было стимулирование экономики посредством роста потребления. Главная задача президента Юн Согёля — поддержка промышленности и создание благоприятных условий для корейского бизнеса, в частности крупного и посредством снижения налогов, что типично для корейских консерваторов, однако в нынешних условиях выглядит довольно рискованно. По результатам 2023 г. прогнозируется рекордный недобор налоговых поступлений, а государственный долг впервые превысил триллиард вон. Отношение государственного долга к ВВП также продолжает расти. Министерство стратегии и финансов объясняет снижение поступлений в бюджет сокращением базы корпоративного налога (за счет ухудшения общей экономической конъюнктуры), обещая, что налоговые реформы дадут хороший результат, но со временем.

Однако бюджетный процесс на 2024 г. начинается уже сейчас, в не самых простых условиях, и на этом фоне интересно, какие тезисы озвучит президент Юн в своем бюджетном послании парламенту 31 октября 2023 г. Учитывая не очень оптимистичную ситуацию в экономике и преобладание в Национальном собрании демократов утверждение бюджета на следующий год может стать для нынешней администрации большим испытанием.

Осень 2023 г. экономика РК встретила не в лучшей своей форме. Темпы экономического роста стабильно падали после взлета во II квартале 2021 г. и составили в I и II кварталах 2023 г. всего 0,9% (при прогнозах на 2023 г. в 1,4%). Главный драйвер экономического роста Южной Кореи — экспорт — в сентябре 2023 г. лишь немного поднялся относительно предыдущего месяца, однако все еще заметно отстает от прошлогодних показателей. Есть и хороший знак — четвертый месяц подряд после долгих месяцев торгового дефицита страна добивается пусть и небольшого, но положительного сальдо торгового баланса. По результатам года дефицит скорее всего сохранится, а экспорт сократится в сравнении с 2022 г.

Самым главным риском для южнокорейской экономики остается положение экспортных производств. Этому способствует нестабильность ключевой отрасли промышленности Республики Корея — производства полупроводников, цены на которые после резкого обвала в 2022 г. восстанавливаются очень медленно (специалисты прогнозируют рост цен на 3–8% в IV квартале 2023 г.). Даже усилия группы компаний Samsung, временно сократившей производство, чтобы уменьшить избыток старых запасов, не особо способствуют нормализации ситуации. Не в пользу корейских экспортеров может произойти и повышение цен на энергоносители после начала конфликта на Ближнем Востоке.

Наряду с высокими технологиями лихорадит и традиционные экспортные отрасли Кореи — автомобилестроение, нефтехимию и сталелитейную промышленность. Коллапс производственных цепочек больно бьет по экспортным отраслям, а состояние экономики КНР, главного торгового партнера РК, не внушает корейцам оптимизма.

Андрей Губин:
Корейский гамбит: поиски Сеулом места в новом миропорядке

Традиционно южнокорейская общественность возлагает ответственность за экономические провалы на политику президентской администрации. Объектом критики стал и нынешний правоконсервативный президент РК Юн Согёль, пришедший к власти в конце пандемии. На осень 2022 г. пришлись большие финансовые проблемы экономики РК — высокие цены на нефть, понижение курса воны, инфляция — и критика экономической стратегии текущей администрации стала расти.

Юн Согёль, как свойственно южнокорейским консерваторам, направил основные усилия на поддержку бизнеса и поощрение рыночных механизмов, считая, что именно это приведет предприятия к успеху, а страну — к новому витку экономического роста. Администрация Юна основной целью считает поддержку промышленности и создание благоприятных условий для корейского бизнеса с тем, чтобы остановить бегство капитала из страны и стимулировать экономический рост. Среди других приоритетов экономической политики, свидетельствующих о «правом» повороте экономической политики РК при президенте Юне, — поддержка ядерной энергетики, снижение налогов на граждан с высокими доходами, поддержка крупных предприятий в противовес расширению социальных гарантий.

Все это идет вразрез с действиями предыдущей администрации Мун Чжэина, который, будучи представителем леволиберального демократического лагеря, большее внимание уделял проблемам социального обеспечения, защите прав трудящихся и росту социальных расходов. Опросы общественного мнения демонстрируют, что население Южной Кореи одобряет экономическую политику Муна больше.

Юн Согёль не оригинален в своих рецептах. Южнокорейские консерваторы, находившиеся у власти в 2007–­2017 гг., использовали ту же стратегию — снижение налогов, ослабление влияния на бизнес — однако не пришли к позитивным результатам. В 2015 г. на фоне большого сокращения налоговых поступлений администрация Пак Кынхе была вынуждена все же поднять налоги, но уже специальные — в результате резко вырос налог на табак, спровоцировав общественное недовольство.

Одна из фундаментальных проблем Южной Кореи — опережающий рост цен на недвижимость, который спровоцировал большую закредитованность населения. Завершивший в мае 2022 г. свой президентский срок Мун Чжэин предпринял беспрецедентное количество мер в попытках сдержать рост цен на жилую недвижимость — они были направлены прежде всего на сдерживание спекулятивного спроса посредством увеличения налогов для тех, кто имеет в собственности несколько объектов жилой недвижимости. Регулирование рынка в трактовке администрации Юн Согёля также предполагает снижение налогов на недвижимость. В мае 2022 г. были приняты первые меры по снижению налогового бремени для владельцев нескольких квартир. Изменения предполагали также расширение возможностей для получения налогового вычета для владельцев одной квартиры. Наряду с этим проходит оптимизация системы кредитования жилья, что фактически означает снятие ряда ограничений на получение ипотечного займа.

Юн Согёль объявил об отходе от политики Мун Чжэина по постепенному отказу от использования ядерной энергетики и поставил цель нормализовать производство и использование ядерной энергии. В январе 2023 г. было принято решение увеличить долю энергии, производимой атомными электростанциями, до 32,4% к 2030 г., а также увеличить долю новых и возобновляемых источников энергии до 21,6% за тот же период.

С этой проблемой связана и другая — рост тарифов на электроэнергию, которая бьет как по рядовому потребителю, так и по предприятиям, которые, по задумке Юна, должны получать максимально благоприятные условия. В 2022 г. предпринимались чрезвычайные меры по сдерживанию роста цен на электричество и разные виды топлива на фоне растущих цен на нефть (в 2,5 раза) и природный газ (в 12 раз). Эти меры предполагали снижение налога на топливо, снижение отпускных цен на бензин и дизельное топливо, что вызвало сокращение налоговых поступлений.

Поддержка промышленности осуществляется различными мерами. 15 марта 2023 г. была объявлена «Национальная стратегия развития передовых отраслей», которая содержит меры поддержки высокотехнологичных отраслей. Под передовыми понимаются производства полупроводников, вторичных батарей, дисплеев, автомобилей будущего и роботов, биотехнологии. Определены шесть задач национальной поддержки этих отраслей: обеспечение сверхпрорывных технологий, подготовка специалистов в инновационной сфере, создание региональных кластеров и экосистем, поддержка инвестиций и укрепление торгового потенциала. В рамках принятой в декабре 2022 г. «Стратегии нового роста 4.0» осуществляются 15 крупных проектов в сфере высоких технологий. В данном контексте продвижение технологического сотрудничества РК с США, а также улучшение отношений Южной Кореи и Японии могут оказать положительное влияние на корейские предприятия, занятые в данной сфере. Однако самой главной мерой по поддержке промышленности выступает снижение налогов. Так, максимальная ставка корпоративного налога была снижена на 1 п.п. для каждой налоговой категории.

В качестве меры поддержки промышленности была снижена максимальная ставка налога на юридические лица с 25% до 24%, а налоговый вычет на инвестиции в стратегические технологии и полупроводниковую промышленность был повышен с 8% до 15%. Это вызвало критику со стороны общественности, так как эти льготы выгодны лишь крупным предприятиям. Однако правительство смогло согласовать этот законопроект с оппозиционной партией, имеющей большинство в парламенте, что стало большим достижением. Этими мерами нынешняя администрация стремится создать благоприятные условия для расширения корпоративных инвестиций и создания новых рабочих мест.

Леонид Ковачич:
Битва за полупроводники: будут ли победители?

К осени 2023 г. макроэкономическая ситуация в Южной Корее не так хороша, но стабильна: рост потребительских цен замедлился, составив в апреле 2023 г. 3,7% по сравнению с пиковыми 6,3% в июле 2022 г., понемногу растет экспорт. Однако «правый» тренд корейской экономической политики, нацеленный на всестороннюю поддержку корейского производителя посредством сокращения налогов, сулит новые проблемы экономике.

Сокращение налоговых поступлений в результате вводимых администрацией Юна налоговых льгот и сжатия потребительского рынка представляет большие риски для экономики. Прежде всего сокращаются налоговые поступления от налога на добавленную стоимость. Также снижаются налоги на богатых и крупные корпорации, что негативно воспринимается населением. Прогнозируется рекордный недобор налоговых поступлений по результатам 2023 г. — 59 трлн вон. Кроме того, государственный долг впервые превысил триллиард вон. Отношение государственного долга к ВВП также растет и уже составляет 49,6%, что на 2,7 п.п. больше, чем годом ранее.

Министерство стратегии и финансов объясняет снижение поступлений в бюджет сокращением базы корпоративного налога (за счет ухудшения общей экономической конъюнктуры), обещая, что налоговые реформы дадут хороший результат, но со временем.

***

После почти полутора лет пребывания у власти администрация Юн Согёля продолжает форсировать экономический путь, отличный от предыдущей администрации Мун Чжэина. На контрасте с идеей Муна о социальном государстве, обеспечивающем рост экономики за счет стимулирования доходов, Юн делает упор на рост экономики за счет частных инвестиций и свободы бизнеса, снижая налоговое бремя для крупных корпораций. Между тем опыт консервативных администраций говорит о том, что такой проект может и не удаться и придется вновь повышать налоги.

Однако бюджетный процесс на 2024 г. начинается уже сейчас, в не самых простых условиях, и на этом фоне интересно, какие тезисы озвучит президент Юн в своем бюджетном послании парламенту 31 октября 2023 г. Учитывая не очень оптимистичную ситуацию в экономике и преобладание в Национальном собрании демократов, противников Юна, утверждение бюджета на следующий год может стать для нынешней администрации большим испытанием.