Австралия — региональный балансир или камень преткновения?

География современного американо-китайского геополитического состязания постепенно расширяется. Австралия как второе по площади государство Южного полушария, богатая на ресурсы и экономически развитая страна англосферы также не осталась в стороне. Специфика ее островного расположения в Индийском и южной части Тихого океана предполагает как выгоды, среди которых непосредственный доступ к важным морским торговым маршрутам и шельфовым запасам углеводородов, так и риски, связанные со стратегической неопределенностью на фоне неурегулированных территориальных споров, военно-морских учений и иной активности ВМС разных стран.

Исторически Австралийский союз самопозиционировался как держава среднего уровня, рассматривая свою роль в решении глобальных проблем как неотъемлемую часть национальной идентичности, участвуя в мировых войнах, холодной войне и работе глобальных институтов. В последние годы наметилась тенденция к сужению внешнеполитических интересов Австралии — с глобального уровня до Индо-Тихоокеанского масштаба, что сопровождается приоритезацией торговли со странами АСЕАН и усилиями по возобновлению сотрудничества в сфере безопасности с тихоокеанскими островными государствами.

С наступлением эры азиатской турбулентности перетягивание «геополитического каната» Вашингтоном и Пекином стало слишком интенсивным, что на данный момент не позволяет Австралии занять желаемые позиции регионального балансира и более весомого игрока в ИТР. Будет не совсем верным назвать ее новым форпостом в политике США, направленной на сдерживание китайской военно-политической и экономической мощи, — Канберра всегда тяготела к Вашингтону, их сотрудничество носит стратегический характер и никогда не прерывалось какими-либо факторами извне. Однако сейчас в военно-политическом аспекте оно бесспорно вышло на новый уровень, и лейбористское правительство готово прикладывать максимум усилий для развития оборонных связей с американскими партнерами.

Несмотря на возобновление австрало-китайского политического диалога и взлет двусторонних торгово-экономических отношений, их сближение в ближайшем будущем маловероятно — ему воспрепятствует конкуренция за островные государства Тихого океана. Дружелюбная дипломатическая активность, наблюдающаяся последние годы, с одной стороны, соответствует национальном интересам страны, в первую очередь экономическим, а с другой — повторяет американскую тактику, связанную с намерением добиться некой временной нормализации в отношениях с Китаем для решения других проблем, как внешнеполитических, так и внутренних. В случае возникновения нового витка эскалации региональной напряженности Австралия встанет на сторону американского союзника и при необходимости сможет воспользоваться результатами их значительного сближения в военно-политическом плане.

Австралия — геостратегическое значение

География современного американо-китайского геополитического состязания постепенно расширяется. Австралия — второе по площади после Бразилии государство Южного полушария, бывшая колония Великобритании и страна англосферы — не осталась в стороне. Ее стратегическое значение сложно переоценить: богатая природными ресурсами Австралия занимает первое место в мире по запасам железной руды — 37,6% всех мировых запасов, и лития, и второе — по запасам меди и кобальта. В разрезе сравнения с соседями ее экономические показатели тоже представляются весомыми: на 2020 г. доля Австралии среди стран Южной части Тихого океана составила 94,5% общего ВВП региона. Более того, специфика ее островного расположения в Индийском и южной части Тихого океана предполагает как выгоды, среди которых непосредственный доступ к важным морским торговым маршрутам и шельфовым запасам углеводородов, так и риски, связанные со стратегической неопределенностью на фоне неурегулированных территориальных споров, военно-морских учений и иной активности ВМС разных стран.

Александр Ермаков:
Долгая дорога в море. Развитие и перспективы союза AUKUS

Исторически с плавным обретением независимости Австралийский союз встраивался в мировую политику как держава среднего уровня, рассматривая свою роль в решении глобальных проблем как неотъемлемую часть национальной идентичности, участвуя в мировых войнах, холодной войне и работе глобальных институтов — Лиги Наций и ООН. На современном этапе австралийская оборонная политика транслируется на двух уровнях, которые условно можно представить как «внутреннее кольцо», включающее стратегические интересы страны в Южной части Тихого океана и морские территории Юго-Восточной Азии, и внешнее, предполагающее реализацию более широких интересов страны в сфере безопасности и экономики. В последние годы наметилась тенденция к сужению «внешнего кольца» — с глобального уровня до Индо-Тихоокеанского масштаба, что сопровождается приоритезацией торговли со странами АСЕАН и усилиями по возобновлению сотрудничества в сфере безопасности с тихоокеанскими островными государствами. Это обусловлено намерениями Австралии упрочить свои позиции в качестве региональной державы, но достижение этой цели без грамотного умения играть на противоречиях Вашингтона и Пекина вряд ли осуществимо. В этой связи возникает вопрос: удается ли Канберре формировать свой внешнеполитический курс на пути к региональному балансиру?

В апреле 2023 г. австралийским правительством был опубликован Стратегический оборонный обзор, который в значительной степени напоминает американское стратегическое видение ситуации в регионе. Китай назван главной военной угрозой, в связи с чем в документе содержится призыв к переходу к «военному планированию, основанному на угрозах» (threat-based planning) как фундаментальному принципу формирования своих вооруженных сил, а ключевыми инструментами должны выступить упрочнение военно-политического альянса с США и реализация двусторонних инициатив с партнерами из Юго-Восточной Азии, направленных на уравновешивание сил в регионе. Политическое руководство страны четко дает понять, что Австралия не намерена бездействовать, когда региональная обстановка накаляется.

Формализация возможностей

Американо-австралийские связи всегда были тесными, однако сегодня темпы сближения двух стран представляются беспрецедентно стремительными. Первые шаги по укреплению сотрудничества Канберры с Вашингтоном по военной линии были сделаны почти двумя годами ранее выхода в свет оборонной доктрины. В сентябре 2021 г. произошла формализация их военно-политических отношений в трехстороннем формате совместно с Лондоном — был создан блок AUKUS. В его рамках страны-участницы договорились о строительстве атомных подводных лодок, при этом Австралия получила доступ к технологиям необходимых для этого двигателей с оговоркой об использовании исключительно мирного атома, однако это не остановило партнеров из Юго-Восточной Азии, Малайзию и Индонезию, от выражения обеспокоенности из-за возрастающих рисков распространения ядерного оружия. Но наиболее острую реакцию заключение нового договора вызвало, разумеется, у КНР, назвавшей его свидетельством «мышления холодной войны» и источником ущерба региональному миру и стабильности.

В марте 2023 г. члены AUKUS обнародовали детали плана по предоставлению Австралии АПЛ с начала 2030-х гг. (при этом начало передислокации подлодок запланировано на 2027 г.) с целью противодействия амбициям Пекина в ИТР, который сразу же осудил эту инициативу. Подписание Канберрой соглашения о покупке трех атомных ударных подводных лодок класса «Вирджиния» у американской компании General Dynamics в течение десятилетия с возможностью приобрести еще два судна запускает новый цикл гонки вооружений в региональном масштабе, на что в особенности указывает фактор долгосрочности военного планирования блока AUKUS — у Китая остается достаточно времени для разработки ответных мер и мобилизации своих ВМС в случае воплощения того или иного сценария дальнейшей эскалации напряженности. При этом австралийское руководство отрицает участие в гонке вооружений: в ноябре 2023 г. министр оборонной промышленности П. Конрой подчеркнул, что сотрудничество в рамках AUKUS является реакцией на возможное противостояние, но не направлено на его приближение. Однако уже в 2023 г. военные расходы КНР возросли на 7,2% до 224 млрд долл., а Австралии в 2022/2023 финансовом году составили 30,7 млрд долл. В Канберре ожидают, что в 2023/2024 г. этот показатель достигнет 34,3 млрд долл. и будет продолжать неуклонно расти на протяжении ближайших лет. Сопоставив финансовые возможности двух стран в формате «один на один», нетрудно определить, на чьей стороне преимущество, однако в тандеме с британской и, главное, американской военной мощью расклад сразу меняется — поэтому региональная нестабильность представляет более серьезную опасность, чем может показаться на первый взгляд.

Катализатор роста австралийского военного потенциала

Александра Терзи:
Тихоокеанские острова: между трех огней

На доктринальном уровне в Вашингтоне высоко оценивают роль Австралии в своей региональной политике, направленной на сдерживание Китая. В обнародованной в феврале 2022 г. Индо-тихоокеанской стратегии страна занимает приоритетное место в каждом списке партнеров, многократно подчеркнута приверженность цели углубления сотрудничества с Австралией, в том числе посредством оптимизации поставок подлодок. В документе отмечены «экономическое принуждение» со стороны КНР и неготовность обоих союзников мириться с этим — таким образом показана консолидация против общего врага. В реальной политике сотрудничество военного характера США и Австралийского союза не ограничивается подлодками: в мае 2022 г. стало известно о заключении трехлетнего контракта с военно-промышленной корпорацией Raytheon о поставках сборочных узлов для программы по производству ракет класса «земля-воздух» средней дальности (Evolved Sea Sparrow Missile, ESSM), а спустя полгода, в ноябре, Госдепартамент одобрил продажу 24 военно-транспортных самолетов C-130J-30 и соответствующего оборудования на сумму 6,35 млрд долл. В результате 33-х австралийско-американских консультаций на уровне министров (AUSMIN), проведенных в июле 2023 г. в Брисбене, было сделано совместное заявление, согласно которому страны договорились углубить сотрудничество в рамках Инициативы по производству управляемого оружия и взрывоопасных предметов в Австралии (Australia's Guided Weapons and Explosive Ordnance Enterprise, GWEO), где первым направлением должно стать производство РСЗО, а также облегчить передачу Канберре данных, необходимых для поддержки будущего производства артиллерийских снарядов M795 калибра 155 мм.

Интенсивное вооружение Австралии сопровождается регулярным проведением совместных военно-морских учений. Последние из них, получившие название Noble Caribou («Благородный карибу»), состоялись вблизи китайских границ в Южно-Китайском море в октябре 2023 г. с участием, помимо австралийских и американских военных кораблей, Новой Зеландии, Японии и Канады. При этом крупнейшей демонстрацией военной силы в 2023 г. стали учения Talisman Sabre, проведенные в августе и нацеленные на повышение боеготовности и оперативной совместимости сил США, Австралии и стран-партнеров в морских, наземных, воздушных, кибернетических и космических операциях. Беспрецедентное развертывание американских ВВС, ВМС и сухопутных сил на австралийской территории стало очередным индикатором эскалации напряженности в ИТР и подало новый сигнал Пекину, обрисовав взгляд соперников на ситуацию в южной части Тихого океана.

Из Канберры в Пекин и обратно

Совсем недавно двусторонние австралийско-китайские отношения переживали значительный упадок — от воинственной риторики бывшего премьер-министра Э. Эббота, в 2015 г. назвавшего причиной китайского экономического подъема «смесь страха и жадности», до де-факто торговой войны в 2020–2021 г., сопровождавшейся взлетом таможенных тарифов, аннулированием со стороны Канберры Меморандума австралийского штата Виктория и КНР, подписанного в рамках инициативы «Один пояс, один путь», и впоследствии приостановкой Стратегического экономического диалога уже с китайской стороны. Однако после смены власти в Канберре в мае 2022 г. новое лейбористское правительство сменило тон в отношении Пекина и возобновило дипломатические обмены, в ответ на что Китай отменил ряд торговых тарифов. «Потепление» было окончательно подтверждено в сентябре 2023 г. во время первых за три года переговоров на высоком уровне в Пекине. Несмотря на то, что последняя «Белая книга по обороне» КНР была выпущена в 2019 г. и не отражает современных взглядов китайского руководства, на встрече бывший министр иностранных дел Ли Чжаосин подчеркнул отсутствие угрозы австралийским интересам со стороны КНР и стремление к сохранению отношений в мирном ключе. Последним шагом в смягчении диалога стал первый с 2016 г. визит премьер-министра Э. Альбанезе в ноябре 2023 г. в Пекин, где глава австралийского правительства призвал к поддержанию конструктивного двустороннего сотрудничества, которое, по его словам, соответствует интересам обеих стран и стабильности в регионе. Для политического диалога созрела и экономическая подоплека: в отличие от времен недавней торговой войны, в первой половине 2023 г. австралийский экспорт в КНР достиг рекордной отметки в 102 млрд долл. Дружелюбный характер этого всплеска дипломатической активности, с одной стороны, соответствует национальном интересам страны, в первую очередь экономическим, а с другой — повторяет американскую тактику, связанную с намерением добиться некой временной нормализации в отношениях с Китаем для решения других проблем, как внешнеполитических, так и внутренних. Если для Вашингтона нужно ослабить градус противостояния для возможности принять шаги по усилению на украинском направлении и урегулированию ближневосточном, то для Канберры критически необходимо добиться от американского союзника модернизации юридической базы для поставок обещанных в рамках AUKUS подлодок: в связи с пертурбациями на Капитолийском холме и неудачами Белого дома в достижении договоренностей с Конгрессом по вопросам финансирования необходимые законопроекты до сих пор находятся на рассмотрении. Однако в этой тактике также прослеживаются противоречия.

Препятствия на пути к балансу

Андрей Губин:
QUAD: групповая терапия или коллективное помешательство?

За месяц до встречи Э. Альбанезе с председателем КНР Си Цзиньпином австралийская парламентская делегация направилась в Тайбэй для обсуждения цифровой и информационной безопасности в ИТР, в результате чего МИД Тайваня охарактеризовал этот визит как демонстрацию поддержки со стороны Австралии и выразил благодарность за вклад страны в обеспечение региональных мира и стабильности. Реакция Китая не заставила себя ждать и была традиционно негативной — проблема острова остается болевой точкой на протяжении десятилетий, и ни для кого не секрет, что достижение договоренностей с Пекином и сотрудничество с Тайбэем на могут стоять в одном предложении.

Позднее, в конце октября 2023 г. глава лейбористского правительства отправился на переговоры в Белый дом, где обсуждались вышеуказанные законопроекты, необходимые для поставок АПЛ, и было опубликовано заявление о ряде совместных мер в Тихоокеанском регионе: совместное финансирование инфраструктурных проектов на о. Кирибати (таких как восстановление причалов Кантон‑Уорф и Чарли-Уорф на атолле Тарава, где находится столица островного государства) и разработка проектов в сфере кибербезопасности и борьбы с изменением климата. Точно так же, как и в случае с американской внешнеполитической стратегией, Канберра не собирается отказываться от долгосрочного курса на конкуренцию с КНР, а шаги к «потеплению» отношений необходимы для возможности перенаправить внимание и ресурсы на решение остальных проблемы.

Срединная держава в региональном формате: недостижимая цель

С наступлением эры азиатской турбулентности перетягивание «геополитического каната» Вашингтоном и Пекином стало слишком интенсивным, что на данный момент не позволяет Австралии занять желаемые позиции регионального балансира и более весомого игрока в ИТР. Будет не совсем верным назвать ее новым форпостом в политике США, направленной на сдерживание китайской военно-политической и экономической мощи, — Канберра всегда тяготела к Вашингтону, их сотрудничество носит стратегический характер и никогда не прерывалось какими-либо факторами извне. Однако сейчас в военно-политическом аспекте оно бесспорно вышло на новый уровень, и лейбористское правительство готово прикладывать максимум усилий для развития оборонных связей с американскими партнерами. Наиболее отчетливо на эту тенденцию указывает дипломатическая активность премьер-министра Э. Альбанезе, который за неделю до громкой речи в Пекине о значимости австралийско-китайского сотрудничества пытался добиться подвижек в принятии американского законодательства для поставки подлодок в Вашингтоне. Несмотря на возобновление австрало-китайского политического диалога и взлет двусторонних торгово-экономических отношений, их сближение в ближайшем будущем маловероятно — ему воспрепятствует конкуренция за островные государства Тихого океана. В случае возникновения нового витка эскалации региональной напряженности Австралия встанет на сторону американского союзника и при необходимости сможет воспользоваться результатами их значительного сближения в военно-политическом плане.