Запуск плотины «Возрождение»: новые пороги давнего гидроконфликта

За чередой военно-политических перипетий глобального и регионального порядка на дальний план отошел водный конфликт между Египтом, Суданом и Эфиопией вокруг плотины «Возрождение». Торжественный ввод в эксплуатацию 9 сентября 2025 г. крупнейшей гидроэлектростанции на Африканском континенте должен был если не положить конец многолетним спорам между странами, расположенными по течению Нила, то в значительной степени разрядить существующую между ними напряженность. Однако октябрьские наводнения в части суданских провинций, которые связываются с работой эфиопской ГЭС, вновь оживили взаимные упреки нильских государств и возродили дискуссии о геополитической трансформации в регионе.

На протяжении тысячелетий для египтян Нил был не просто водным путем, а символом их идентичности и существования, обеспечивая 97% его возобновляемых водных ресурсов. Для Судана Нил также критически важен, составляя до двух третей потребляемых водных ресурсов. В связи с этим позиция Хартума в целом идентична египетской и основывается на недопустимости одностороннего влияния на вопросы водной безопасности в бассейне реки Нил. За последние полвека вокруг Нила возникало несколько крупных споров, в которых Египту удавалось отстоять сложившийся порядок доступа, но последний из них самый долгоиграющий. Основные претензии Каира и Хартума сводятся к тому, что быстрые темпы наполнения водохранилища и сам факт его существования могут привести к дефициту воды, с которым, например, столкнулся Ирак после строительства подобных сооружений в Турции. Со своей стороны Аддис-Абеба всячески подчеркивает, что она полностью гарантирует соблюдение установленных квот.

Торжественное открытие и запуск ГЭС, казалось, должны были существенно снизить градус напряженности между нильскими государствами, поскольку каждое из них сохранило ранее установленный уровень доступа к водным ресурсам, и все их опасения по поводу темпов наполнения водохранилища не оправдались. Однако наводнения в Судане и Египте в октябре 2025 г. вновь обострили риторику вокруг проблемы водных ресурсов Нила. В частности, президент АРЕ Абдель Фаттах ас-Сиси выступил с суровыми предупреждениями в адрес Эфиопии, включая завуалированные угрозы использовать все средства, в том числе военную силу, для обеспечения водной безопасности страны.

Помимо Египта и Судана в игру против Эфиопии постепенно подключаются Эритрея и Сомали, укрепившие свой региональный альянс с Каиром. В ответ Эфиопия активизировала свои контакты с Кенией и Сомалилендом, при этом последний готов предоставить Аддис-Абебе доступ к Красному морю, что еще больше усиливает опасения Египта. Помимо этого, в процессы вокруг плотины «Возрождение» вовлекается Израиль, который содействует военному и экономическому укреплению Эфиопии. Наконец, свой интерес в рассматриваемом вопросе имеют и США, которые выразили готовность вмешаться в этот вопрос для давления на египетскую сторону с целью получения уступок по вопросу разногласий с Израилем.

С юридической точки зрения, в то время как Египет и Судан согласны с необходимостью всеобъемлющего и обязательного правового соглашения о заполнении и эксплуатации плотины, Эфиопия продолжает политику «абсолютного права на развитие», что может противоречить духу «принципа справедливого и разумного использования», закрепленного в Конвенции ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г. Помимо этого, нежелание Аддис-Абебы юридически оформить договоренности ставит под вопрос все будущее международного права по водным ресурсам в Африке. Дополнительно споры усугубляются ростом геополитической напряженности, связанной с формированием различных альянсов и вовлеченностью третьих стран. Таким образом, давний водный кризис по-прежнему сохраняет высокий конфликтный потенциал.

За чередой военно-политических перипетий глобального и регионального порядка на дальний план отошел водный конфликт между Египтом, Суданом и Эфиопией вокруг плотины «Возрождение». Торжественный ввод в эксплуатацию 9 сентября 2025 г. крупнейшей гидроэлектростанции на Африканском континенте должен был если не положить конец многолетним спорам между странами, расположенными по течению Нила, то в значительной степени разрядить существующую между ними напряженность. В первую очередь в связи с окончанием процесса наполнения водохранилища, который грозил Египту и Судану дефицитом воды и другими сопутствующими проблемами. Однако октябрьские наводнения в части суданских провинций, которые связываются с работой эфиопской ГЭС, вновь оживили взаимные упреки нильских государств и возродили дискуссии о геополитической трансформации в регионе.

Сергей Балмасов:
Смогут ли Египет, Эритрея и Эфиопия сохранить мир?

Истоки и бурное течение конфликта

На протяжении тысячелетий для египтян Нил был не просто водным путем, а символом их идентичности и существования. Эта артерия обеспечивает Египет 97% его возобновляемых водных ресурсов (55,5 млрд куб. м в год). Такая экзистенциальная зависимость естественным образом всегда вызывает со стороны руководства страны решительную и жесткую реакцию на все попытки пересмотра сложившегося за долгие годы порядка вокруг использования нильских водных ресурсов. Для Судана Нил также критически важен, составляя до двух третей потребляемых водных ресурсов. В этой связи позиция Хартума в целом идентична египетской и основывается на недопустимости одностороннего влияния на вопросы водной безопасности в бассейне реки Нил.

За последние полвека вокруг Нила возникало несколько крупных споров, в которых Египту удавалось отстоять сложившийся порядок доступа и использования водных ресурсов. Последний из них самый долгоиграющий и связан с возведением Эфиопией плотины «Возрождение». Основные претензии Каира и Хартума сводились к тому, что быстрые темпы наполнения водохранилища и сам факт его существования могут привести к дефициту воды, с которым, например, столкнулся Ирак после строительства подобных сооружений в Турции. Со своей стороны Аддис-Абеба всячески подчеркивала, что она полностью гарантирует соблюдение установленных квот. Торжественное открытие и запуск ГЭС, казалось, должны были существенно снизить градус напряженности между нильскими государствами, поскольку каждое из них сохранило ранее установленный уровень доступа к водным ресурсам, и все их опасения по поводу темпов наполнения водохранилища не оправдались. Однако наводнения в Судане и Египте в октябре 2025 г. вновь обострили риторику вокруг проблемы водных ресурсов Нила. В частности, президент АРЕ Абдель Фаттах ас-Сиси выступил с суровыми предупреждениями в адрес Эфиопии, включая завуалированные угрозы использовать все средства, в том числе военную силу, для обеспечения водной безопасности страны.

Таким образом, суть конфликта состоит не столько в строительстве плотины или ее экономических целях, сколько в фундаментальном вопросе: является ли Нил — в частности Голубой Нил — чисто эфиопским ресурсом или же он представляет собой транснациональную международную реку, на которую распространяются нормы и ограничения международного права? Ответ на данный вопрос влечет за собой понимание текущей ситуации и объяснение вовлеченности третьих сторон в проблему вокруг плотины «Возрождение».

Иван Копытцев, Иван Лошкарев:
Мир своими руками: Эфиопия на пути урегулирования межэтнических конфликтов

Геополитический водоворот

С точки зрения региональных альянсов помимо Египта и Судана в игру против Эфиопии постепенно подключаются Эритрея и Сомали. 10 октября 2024 г. лидеры Египта, Эритреи и Сомали укрепили свой региональный альянс, сосредоточившись на противодействии влиянию Эфиопии на Африканском Роге. Трехсторонний саммит ознаменовал собой важное событие в геополитике Восточной Африки, особенно в свете все более напористых действий Эфиопии в регионе. В ответ Эфиопия активизировала свои контакты с Кенией и Сомалилендом, при этом последний готов предоставить Аддис-Абебе доступ к Красному морю, что еще больше усиливает опасения Египта по вопросу усиления эфиопского потенциала.

Помимо этого, в процессы вокруг плотины «Возрождение» вовлекается Израиль, который содействует военному и экономическому укреплению Эфиопии. В докладе одного из израильских политических аналитиков предполагается, что возникшая ситуация оптимальна с точки зрения национальных интересов, поскольку оттягивает ресурсы египетской армии на африканское направление и снижает ее потенциальную угрозу для Израиля. В связи с этим отсутствие четкого юридически обязывающего решения по использованию водных ресурсов Нила действительно формируют мощный рычаг давления на Египет и Судан, которые в случае эскалации конфликта с Эфиопией, вероятно, будут вынуждены перейти к его военному решению.

Наконец, свой интерес в рассматриваемом вопросе имеют и США, которые, по данным крупного ближневосточного издания «Аль-Заман», выразили готовность вмешаться в этот вопрос для давления на египетскую сторону с целью получения уступок по вопросу разногласий с Израилем. Главным образом это связано с требованиями к Египту об отводе войск, сосредоточенных на границе с сектором Газа. (В настоящее время данный шаг Каир не рассматривает из-за опасений относительно возможного принудительного перемещения жителей Газы на египетскую территорию.)

Подкаст
Африка уже не та? Андрей Маслов об африканской идентичности, интеграционных процессах, аполярности и взаимодействии с внешними акторами

***

На сегодняшний день мы наблюдаем за очередным витком конфликта вокруг использования водных ресурсов Нила, который не закончился после введения эфиопской плотины «Возрождение» в эксплуатацию. С юридической точки зрения, в то время как Египет и Судан согласны с необходимостью всеобъемлющего и обязательного правового соглашения о заполнении и эксплуатации плотины, Эфиопия продолжает политику «абсолютного права на развитие», что может противоречить духу «принципа справедливого и разумного использования», закрепленного в Конвенции ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков 1997 г. Помимо этого, нежелание Аддис-Абебы юридически оформить договоренности ставит под вопрос все будущее международного права по водным ресурсам в Африке. Дополнительно споры вокруг плотины «Возрождение» усугубляются ростом геополитической напряженности, связанной с формированием различных альянсов и вовлеченностью третьих стран. Таким образом, давний водный кризис по-прежнему сохраняет высокий конфликтный потенциал.