«Звездные войны» по-французски?

В настоящее время одним из наиболее динамично развивающихся направлений военной политики Франции становится космос. Выступая в Министерстве вооруженных сил с ежегодной речью накануне национального праздника 14 июля, президент Эммануэль Макрон объявил о создании специализированного «космического командования» в составе Военно-воздушных сил Пятой Республики, которые теперь переименованы в Воздушно-космические. Глава государства особо подчеркнул, что Франция «укрепит свое знание обстановки в космосе, будет лучше защищать свои спутники, в том числе активным способом». На развитие военных возможностей в космосе было запланировано выделить 3,6 млрд евро в срок до 2025 г., но позднее правительство решило добавить к этой сумме еще 700 млн евро, и это при не самой простой социально-экономической обстановке в стране. В то же время в Минобороны завершилась разработка первого французского основополагающего документа в этой сфере — 70-страничной «Космической оборонной стратегии».

Хотя изложенный в Стратегии подход выглядит достаточно целостным, нельзя сказать, что он совершенно лишен изъянов и спорных моментов. Стоит обратить внимание по крайней мере на два дискуссионных аспекта французской политики по отношению к военному использованию космоса, ставших очевидными с публикацией данного документа.

Во-первых, сам по себе удивителен парадокс: французское руководство настороженно относится к перспективе милитаризации космического пространства, но, анонсируя укрепление своих военных возможностей, само же вносит вклад в этот процесс, даже если (пока) имеет в виду сугубо оборонительные мотивы. Фактически Париж переносит ответственность на другие страны, оправдывая активизацию своей космической политики чужими действиями, на которые ему «приходится» отвечать.

Во-вторых, новая Стратегия имеет ярко выраженный национальный характер: европейское военно-космическое сотрудничество в документе хоть и затронуто, но лишь постольку поскольку. Это выглядит своего рода «отклонением от нормы», если вспомнить, что по другим направлениям военной политики Э. Макрон и его команда, наоборот, всячески подчеркивают значение европейской обороны, считая ее для себя важнейшим приоритетом.

Опубликовав космическую стратегию, Франция отчетливо обозначила для самой себя и других государств, что она рассматривает освоение космоса не только как задачу гражданского характера, но и, в первую очередь, как вопрос стратегического значения. Руководство страны убеждено, что применение военной силы в космосе — это реалии сегодняшнего дня, в силу которых необходимо как можно скорее предусмотреть меры по защите французских интересов. Это нельзя назвать блефом, т.к. на военный космос уже отведено финансирование и определены конкретные направления работы: более совершенные спутники разведки и связи, различные средства их самообороны, новое радиолокационное оборудование. Собственные возможности Парижа, даже с учетом всех перспективных проектов, возможно, не так уж и велики, если сравнивать с космической мощью США, России или Китая. И тем не менее, Э. Макрон и его правительство намерены сохранить за своей страной звание одной из ведущих космических держав мира, ставя во главу угла автономию и безопасность Пятой Республики.

В настоящее время одним из наиболее динамично развивающихся направлений военной политики Франции становится космос. Выступая в Министерстве вооруженных сил [1] с ежегодной речью накануне национального праздника 14 июля, президент Эммануэль Макрон объявил о создании специализированного «космического командования» в составе Военно-воздушных сил Пятой Республики, которые теперь переименованы в Воздушно-космические. Глава государства особо подчеркнул, что Франция «укрепит свое знание обстановки в космосе, будет лучше защищать свои спутники, в том числе активным способом». На развитие военных возможностей в космосе было запланировано выделить 3,6 млрд евро в срок до 2025 г., но позднее правительство решило добавить к этой сумме еще 700 млн евро, и это при не самой простой социально-экономической обстановке в стране. В то же время в Минобороны завершилась разработка первого французского основополагающего документа в этой сфере — 70-страничной «Космической оборонной стратегии». Поскольку Франция является одним из старейших членов клуба космических держав и может выступать на этом направлении как партнером, так и конкурентом для России, представляется небезынтересным поговорить о ее сегодняшней военно-космической политике чуть подробнее, сосредоточившись на базовых принципах и имеющихся возможностях. В этой связи необходимо: 1) напомнить, с какими наработками действующее военно-политическое руководство подошло к выпуску Стратегии; 2) выявить основные положения нового документа; 3) обозначить наиболее явные уязвимые точки во французском подходе.

Первые наброски

Алексей Чихачев:
На страже Пятой Республики: военная политика Макрона

Хотя полноценная космическая стратегия Франции была представлена руководством Республики только сейчас, некоторые ее содержательные контуры можно было обнаружить и в других, более ранних документах, принятых действующим правительством.

Например, в Стратегическом обзоре 2017 г. по обороне и национальной безопасности космос фигурировал в одном ряду с морем, воздухом и цифровой средой в качестве «оспариваемого пространства» (espace contesté) — арены всё возрастающей конкуренции государственных и негосударственных акторов [2]. Число космических игроков, подчеркивалось в Обзоре, постоянно увеличивается, что следует трактовать скорее как негативный процесс, провоцирующий размытие юридических рамок и рост непредсказуемости. Современные технологии, отмечают авторы, позволяют воспринимать космос как источник возможностей с точки зрения ведения фотосъемки, определения геолокации, поддержки коммуникаций и т.д. Однако существуют и угрозы, поскольку под прикрытием гражданских целей государства могут развивать военные технологии и приобретать средства, использование которых «будет гораздо сложнее засечь, отследить, классифицировать и ограничить» [3]. Как пунктирно упоминалось в тексте, для защиты своих космических интересов Франция должна, во-первых, чаще кооперироваться с европейскими партнерами [4], во-вторых, быть способной защитить свои объекты самостоятельно [5].

Такая же логика использовалась в Законе о военном планировании на период 2019–2025 гг. Самое главное, что именно в этом документе была определена основная сумма расходов на военно-космические нужды — 3,6 млрд евро. Предполагается потратить эти средства прежде всего на модернизацию технических возможностей по наблюдению за самим космосом, а также по отслеживанию происходящего на Земле. В законе задавались некоторые количественные ориентиры по военным возможностям Франции в космосе: к концу 2025 г. у Пятой Республики должно быть, в частности, три спутника видовой разведки CSO проекта MUSIS и один CERES, два спутника связи «Syracuse IV», один самолет радиоэлектронной разведки по проекту CUGE. Все они призваны стать технологически более совершенной заменой уже имеющимся аппаратам («Hélios», «Syracuse III», «Elisa»). Планируется модернизировать радарные комплексы GRAVES и SATAM.

Знаковым документом стал также доклад о военном использовании космоса, подготовленный группой депутатов Национального Собрания (преимущественно центристами и правоцентристами) и представленный в парламентской Комиссии по национальной обороне и вооруженным силам в январе 2019 г. Подробно проанализировав сильные и слабые стороны космической отрасли Франции, авторы предложили претворить в жизнь четыре группы шагов, которые, как стало очевидно теперь, выполняются или уже выполнены:

1. разработать стратегию космической обороны;
2. дополнительно укрепить французское присутствие в космосе с помощью инвестиций в новые проекты и программы;
3. дать космической обороне организационное воплощение (создать отдельное командование, начать специальную подготовку военных кадров);
4. уделять повышенное внимание космической теме в государственной промышленной и научной политике в целом.

Тема использования космоса так или иначе звучит рефреном все два года, что нынешнее руководство находится у власти, поэтому недавнюю публикацию космической стратегии можно назвать итогом этих наработок. Внешних поводов для подготовки подобного документа в последнее время также хватало: в 2018 г. Минобороны Франции обвинило Россию в попытке перехвата данных со спутника «Athena-Fidus»; в 2018–2019 гг. начали появляться Космические силы США; на первое место по количеству космических пусков вышел Китай; свое противоспутниковое оружие продолжали испытывать Израиль и Индия. На этом фоне руководство Республики решило сформировать развернутый взгляд на космическую проблематику, причем именно в военном ключе.

Основные положения Стратегии

Делать подробный пересказ всей новой Стратегии представляется излишним, однако имеет смысл выделить хотя бы несколько наиболее значимых тезисов, которые четко прослеживаются по тексту [6].

Первое. Насущной проблемой для французской военной мысли является окончательное осмысление космоса не просто как направления, имеющего сугубо вспомогательный характер, но уже и как отдельной среды (milieu), в которой возможен вооруженный конфликт. Боевые действия в космосе будут вестись со своими, прежде всего физическими, особенностями, так же, как свои черты имеют войны на суше, море, воздухе или киберпространстве. С учетом этого необходимо ставить подходящие под условия космоса задачи, выбирать соответствующие средства для их выполнения. Вместе с тем происходящее в космическом пространстве нельзя воспринимать в полном отрыве от Земли, поэтому космическая стратегия — это новая, но органичная часть общей стратегии государства.

Александр Уланов:
Цифровая французская революция?

Второе. Нынешний этап освоения космоса совершенно не похож на тот, что был актуален еще несколько десятилетий назад, когда выход за пределы земной атмосферы имело считанное количество держав. Сегодня реализуется парадигма «New Space», согласно которой космическую деятельность могут вести как все большее количество государств, так и частные игроки, причем не обязательно в военных целях, но и в коммерческих. Такой подход имеет и преимущества, и недостатки (здесь авторы Стратегии воспроизводят ход мыслей из Стратегического обзора 2017 г.). Главный вопрос, на который пока нет ответа: как новые и традиционные акторы будут взаимодействовать в космосе, учитывая, что их приоритеты, механизмы принятия решений и финансовые возможности имеют разную природу?

Третье. Как и в других средах, в космосе стремительно обостряется международная конкуренция и возникают новые угрозы. Цель Франции в этих условиях — сохранить стратегическую автономию, уметь защищать свои космические интересы и ту орбитальную группировку, которой она располагает. Возможность проведения наступательных операций не рассматривается, но самооборона в случае агрессии возможна и желательна (мощь ответного удара должна примерно соответствовать урону, полученному от агрессора). Париж, возможно, был бы готов вести диалог о недопущении милитаризации космического пространства, но хочет услышать в этом отношении «прагматичные и сразу же применимые предложения» [7].

Четвертое. С помощью военно-космических операций Франция рассчитывает решать четыре типа задач:

• техническая поддержка орбитальной группировки (своевременные и удачные запуски, замена устаревающих аппаратов и т.п.);
• повышение уровня осведомленности о ситуации в космосе;
• поддержка наземных боевых операций (разведка, коммуникации);
• сохранение свободы своего доступа к космическому пространству, пресечение враждебных действий.

Пятое. Космическая промышленность Пятой Республики по состоянию на 2017 г. — это 16 тыс. рабочих мест, крупный сегмент экономики страны с совокупным годовым оборотом в 4,6 млрд евро. В производстве спутников системообразующими являются такие компании, как «Airbus Defence and Space» и «Thales Alenia Space», а ракет-носителей — «Ariane Group». Основные институциональные органы космической политики: Европейское космическое агентство (ESA, штаб-квартира в Париже), Национальный центр космических исследований (CNES, собственно космическое агентство Франции), Национальный центр аэрокосмических исследований (ONERA, научно-исследовательский институт при Минобороны). В связке с этими учреждениями, особенно с CNES, будет действовать новое космическое командование в составе ВВС/ВКС. Кстати, подобная структура, строго говоря, уже существовала с 2010 г. как Объединенное космическое командование, которое позиционировалось как «дополнение» ко всем видам вооруженных сил сразу. Но теперь высшее руководство страны хочет подчеркнуть понимание космоса именно как самоценной среды (см. п. 1), для которой необходим более конкретный орган управления.

Шестое. Дополнительным подспорьем для военно-космической политики Франции остается возможность кооперации с другими странами. Так, с Германией отработано взаимодействие спутниковых и радарных систем — например, между французской «Hélios» и немецкой «SAR-Lupe», GRAVES во Франции и GESTRA в ФРГ. Вместе с Италией Париж пользуется спутниками «Sicral 2» и «Athena-Fidus». На уровне ЕС также продолжается ряд программ с существенным французским участием, включая широко известные «Коперник» (мониторинг климата) и «Галилео» (система навигации). Франция готова к сотрудничеству в космической сфере с США, Канадой, Австралией, Японией, Индией, а также по линии НАТО.

В выступлении министра обороны Ф. Парли 25 июля по случаю выхода Стратегии можно было услышать еще несколько важных деталей. Прежде всего, военное ведомство рассчитывает на внесение поправок в закон о космической деятельности от 2008 г., регламентирующий во Франции основные юридические условия космических запусков, правила предоставления государственных разрешений, ответственность сторон и т.п. Позиция силового ведомства состоит в том, чтобы в этом законе: а) была четче обозначена его ведущая роль как космического оператора; б) предусматривался более подробный механизм регулирования космической деятельности частных компаний.

Далее, министр уточнила, как именно будет организована защита французской орбитальной группировки. Первое время на спутники будут устанавливаться небольшие дополнительные модули, не требующие крупных затрат: например, аппараты «Syracuse IV» должны быть оснащены специальными камерами наблюдения. С 2023 г. планируется запуск наноспутников, которые могли бы отслеживать пространство вокруг более крупных аппаратов. Будут продолжены испытания загоризонтной РЛС, способной сопровождать как баллистические ракеты, так и космические объекты. Наконец, в перспективе ожидается появление у французских космических сил «ослепляющих» лазеров, хотя в этой области, как признала сама министр, имеется существенное отставание.

Кроме того, в планах значится строительство новой лаборатории космических исследований в Тулузе (в развитие уже имеющегося там звездного городка) и создание профильного учебного заведения при Минобороны — Космической академии.

Необходимость принятия всех подобных мер продиктована для военного ведомства тем, что, по словам министра, «союзники и противники военизируют космос», из-за чего под угрозой оказывается независимость самой Франции, — а это, в свою очередь, непременно требует решительной реакции.

Внутренние противоречия

Алексей Фененко, Василий Веселов:
Перспективы военной космонавтики

Хотя изложенный в Стратегии подход выглядит достаточно целостным, нельзя сказать, что он совершенно лишен изъянов и спорных моментов. Стоит обратить внимание по крайней мере на два дискуссионных аспекта французской политики по отношению к военному использованию космоса, ставших очевидными с публикацией данного документа.

Во-первых, сам по себе удивителен парадокс: французское руководство настороженно относится к перспективе милитаризации космического пространства, но, анонсируя укрепление своих военных возможностей, само же вносит вклад в этот процесс, даже если (пока) имеет в виду сугубо оборонительные мотивы. Фактически Париж переносит ответственность на другие страны, оправдывая активизацию своей космической политики чужими действиями, на которые ему «приходится» отвечать. Соображениями стратегической автономии и национальной безопасности руководствуется, по большому счету, каждая космическая держава, но Франция идет в этом плане еще дальше, одной из первых официально признавая космос в качестве «поля битвы». Как напомнил российский МИД, Пятая Республика внезапно отказалась (после долгих и продуктивных контактов) присоединиться к международной инициативе по неразмещению первыми оружия в космосе (НПОК), проголосовала в ООН против российского проекта резолюции на этот счет, стала оппонировать российско-китайскому проекту договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве (ДПРОК). Хотя, казалось бы, из опасений французского руководства перед растущим военно-техническим соперничеством в космосе, наоборот, должно логически вытекать присоединение к подобным шагам. С их помощью удалось бы укрепить космическое сотрудничество Москвы и Парижа, имеющее более чем полувековую историю (начиная с соглашения 1966 г.). Тем не менее нынешние французские власти, судя по всему, отдают более высокий приоритет не разоружению, а тому, чтобы сохранить за Францией статус «третьей космической державы» (по выражению министра обороны Ф. Парли из речи от 25 июля) [8]. Примечательно, что в вышеупомянутом парламентском докладе от 2019 г. звучала мысль об использовании космоса как «одного из последних каналов» политического и технологического взаимодействия Запада с Россией, однако в Стратегию это предложение не перешло.

Во-вторых, можно согласиться с военным экспертом Ж.-П. Мольни из Института международных и стратегических и исследований (IRIS), заметившим, что новая Стратегия имеет ярко выраженный национальный характер: европейское военно-космическое сотрудничество в документе хоть и затронуто, но лишь постольку поскольку. Это выглядит своего рода «отклонением от нормы», если вспомнить, что по другим направлениям военной политики Э. Макрон и его команда, наоборот, всячески подчеркивают значение европейской обороны, считая ее для себя важнейшим приоритетом. По мнению исследователя, такая смена акцентов объясняется тем, что Париж больше не хочет тратить лишнее время на убеждение всех партнеров по ЕС (иначе слишком велик риск отстать от мировых космических лидеров) и рассчитывает на двустороннее взаимодействие только с технологически наиболее продвинутыми соседями (развивая свой хозяйственный тандем с ФРГ). Можно добавить еще одну причину: во Франции не могут не видеть, что и другие страны Евросоюза тоже не забывают о национальных военно-космических возможностях. Например, та же Германия фактически вышла из Шверинской договоренности с Францией от 2002 г. об обмене данными между системами «Hélios» и «SAR-Lupe» и теперь будет делать ставку на одностороннее использование собственных разведывательных спутников GEORG. Однако, возвращаясь к мнению Ж.-П. Мольни, в современных условиях чисто французских усилий для космической обороны все равно может оказаться недостаточно или они вызовут слишком большие затраты, тогда как действовать в кооперации, вероятно, было бы легче. Общая военно-космическая политика в идеале могла бы стать полигоном для «обкатки» идеи единых европейских вооруженных сил, одной из наиболее перспективных сфер вложения средств из Европейского фонда обороны, стимулом к гармонизации военно-промышленных комплексов стран Евросоюза. Она позволила бы Франции закрепить свои лидирующие позиции в аэрокосмической индустрии ЕС, которые на сегодняшний день, кстати, и так очень неплохи (в частности, за счет космодрома Куру и решающего участия в строительстве ракет-носителей «Ариан»). Словом, Париж мог бы, как он всегда стремится, использовать Европу в качестве мультипликатора своих возможностей, но пока он скорее сформулировал именно национальное французское видение военно-космической проблематики.

***

Опубликовав космическую стратегию, Франция отчетливо обозначила для самой себя и других государств, что она рассматривает освоение космоса не только как задачу гражданского характера, но и, в первую очередь, как вопрос стратегического значения. Руководство страны убеждено, что применение военной силы в космосе — это реалии сегодняшнего дня, в силу которых необходимо как можно скорее предусмотреть меры по защите французских интересов. Это нельзя назвать блефом, т.к. на военный космос уже отведено финансирование и определены конкретные направления работы: более совершенные спутники разведки и связи, различные средства их самообороны, новое радиолокационное оборудование. Собственные возможности Парижа, даже с учетом всех перспективных проектов, возможно, не так уж и велики, если сравнивать с космической мощью США, России или Китая. И тем не менее Э. Макрон и его правительство намерены сохранить за своей страной звание одной из ведущих космических держав мира, ставя во главу угла автономию и безопасность Пятой Республики.

1. Официальное название ведомства. Для удобства далее в качестве синонима используется общеупотребимое: «Министерство обороны».

2. Revue stratégique de défense et de sécurité nationale 2017. P. 45-46.

3. Ibid.

4. Ibid. P. 75.

5. Ibid. P. 92.

6. Обобщено автором по: Stratégie spatiale de défense 2019. P. 14-21, 21-23, 23-32, 33-39, 39-42.

7. Ibid. P. 29.

8. Что конкретно подразумевалось под данным выражением, осталось в том выступлении без объяснений. С хронологической точки зрения, действительно, Франция – третья страна мира после СССР и США, вышедшая в космос (1965 г., спутник «Астерикс» с помощью ракеты носителя «Диаман»). Однако если имелись в виду реальные возможности на сегодняшний день, то пребывание Парижа в тройке лидеров – вопрос весьма спорный, учитывая потенциал КНР и некоторых других государств.