Юбилей независимости Косово: итоги и перспективы

Сохранение «бумажного» суверенитета над Косово делает Сербию в обозримой перспективе заложницей замороженного конфликта, оставляя ее в окружении действующих и потенциальных членов ЕС и НАТО. Вернуть край, с 1999 г. фактически отрезанный от нее, ей не под силу. Однако представляется, что это и не нужно. Край, еще в СФРЮ считавшийся наиболее экономически неразвитым и дотационным, для сербской экономики — непомерная ноша. При обилии собственных социально-экономических трудностей тратить ограниченные ресурсы на Косово у Сербии нет ни возможности, ни необходимости, ни стимула.

Косово остается слабым звеном региональной стабильности. Для восстановления пошатнувшегося авторитета в регионе Брюсселю пришлось сменить стратегию, провозгласив одним из приоритетов расширение ЕС на Западные Балканы в 2020–2025 гг. Стоит ожидать продолжения скрытой политической конфронтации, при которой претенденты будут доказывать неотложность ускорения их приема в Евросоюз, в том числе и периодическими приступами «неевропейского» поведения, что особенно свойственно албанским политикам как в Косово, так и в Албании.

Косово предстоит пройти непростой путь, чтобы добиться включения в Евросоюз, и о сроках не стоит даже гадать. Но вожделенное место в ООН ему может быть предоставлено довольно скоро. Сущностных проблем Косово это не решит, но в мире достаточно государств, состоятельность которых проблематична.

Через десять лет после провозглашения независимости Косово ее можно считать свершившимся фактом. Она признана 106 (по сербским данным) и 114 (по косовским данным) членами ООН, 23 членами ЕС (за исключением Греции, Кипра, Испании, Словакии и Румынии) и всеми соседями по региону (кроме Сербии и Боснии и Герцеговины — из-за позиции Республики Сербской). Укреплению международных позиций Косово способствовало и решение Международного суда ООН 22 июля 2010 г. о признании независимости Республики. При помощи крайне двусмысленной казуистики суд смог вынести вердикт, что декларация о независимости Косово не нарушает международное право. Дополнительным признанием со стороны Брюсселя стало Соглашение о стабилизации и ассоциации между ЕС и Косово (подписано 27 октября 2015 г. и вступило в силу 1 апреля 2016 г.). Однако республике еще долго предстоит доказывать свою государственную состоятельность.

Новоиспеченное государство сталкивается с прежними структурными проблемами, которые порождало не отсутствие независимости, а уровень социально-экономического и социокультурного развития края. Архаичная экономика плодит экстремально высокую безработицу (особенно среди молодежи) — благоприятную питательную среду социально-политического радикализма, преступности международных масштабов и растущего исламистского экстремизма. Не меньше усилий потребуется, чтобы избавиться от сложившейся репутации всеевропейского мафиозного центра транзита наркотиков, «живого товара» и контрабанды. Не украсит ее и деятельность начинающего работу Специального международного суда по расследованию преступлений Армии освобождения Косово в 1998–1999 гг. Хотя Сербия, при поддержке России и Китая, пока отказывается признать независимость Косово де-юре, многое позволяет усомниться в твердости и долговременности ее упорства.

Косово и Сербия

Александр Пивоваренко:
Косово в 2018 году. Старые проблемы и новые вызовы

Сербия под властью Сербской прогрессивной партии А. Вучича и Социалистической партии Сербии И. Дачича, слывших националистами и русофилами, по соглашению 2013 г. о принципах нормализации отношений уже признала Косово де-факто. Она передала Приштине ранее ей неподконтрольную северную часть края, населённую сербами, ради начала переговоров о вступлении в ЕС. Взамен Сербия получила лишь обещание косовской стороны создать довольно декоративное Сообщество сербских муниципалитетов, что пока так и не было реализовано.

Не меньшие авансы Белград сделал Брюсселю и по другим аспектам своей балканской политики. Видя, как безоглядно и без сколько-нибудь адекватных компенсаций руководители Сербии в проходящих под патронатом Брюсселя переговорах с Приштиной сдают одну позицию за другой, правомерно предположить, что для приёма в ЕС они готовы едва ли не на всё. «Внутрисербский диалог» по косовской проблеме, начатый президентом А. Вучичем, и готовящиеся изменения конституции (где Косово пока обозначено как часть Сербии) призваны устранить последние юридические препятствия для признания независимости Косово Сербией. Поскольку вступление в ЕС провозглашено внешнеполитическим приоритетом в Белграде (а в этом единодушны и правящие, и подавляющее большинство оппозиционных партий), другого исхода и нельзя ожидать. Для Брюсселя обязательным условием приема Сербии в ЕС является «юридически обязывающий договор о полной и всесторонней нормализации отношений» между Белградом и Приштиной. Желая поторопить А. Вучича и дополнительно его стимулировать, в Евросоюзе заявили: Сербия сможет быть принята в ряды Союза в 2025 г., если не позднее 2019 г. закончит предвступительные переговоры и нормализует отношения с Косово. Не стоит ожидать, что у сербских властей будет достаточно воли и дипломатического искусства противостоять давлению Брюсселя и Вашингтона.

В пользу решения косовского вопроса есть немало рациональных аргументов. Сохранение «бумажного» суверенитета над Косово лишь делает Сербию на обозримую перспективу заложницей замороженного конфликта, оставляя ее в окружении действующих и потенциальных членов ЕС и НАТО. Вернуть край, с 1999 г. фактически отрезанный от нее, ей не под силу. При трезвом анализе это и не нужно из-за нерешаемых демографических, экономических и политических проблем. В случае возвращения края в состав Сербии высокий уровень рождаемости среди косовских албанцев — постоянный генератор демографической экспансии — грозил бы серьезно изменить национальный состав сербского государства, как это ранее произошло в Косово. Край, еще в СФРЮ считавшийся наиболее экономически неразвитым и дотационным, для сербской экономики — непомерная ноша. Косово был постоянным источником этнополитических конфликтов и в «королевской», и в «титовской», и в «милошевичевской» Югославии. При обилии собственных социально-экономических трудностей тратить ограниченные ресурсы на Косово у Сербии нет ни возможности, ни необходимости, ни стимула. Фактическим признанием этого было предложение сербской стороны в ходе переговорного процесса о статусе Косово в 2007 г. — предоставить краю широкую самостоятельность, равную независимости, лишь без ее международно-правового оформления. Однако представительство края или косовских албанцев в институтах власти Сербии не предусматривалось.

Правда, идея «сдачи» святыни национальной истории (колыбели средневекового сербского государства и места исторической битвы с турками на Косовом поле) крайне непопулярна. Она посягает на запечатленное в народном эпосе косовское предание — краеугольный камень национальной мифологии. Сильное недовольство политикой властей в косовском вопросе существует и во влиятельной Сербской Православной Церкви. Между тем внутри нее нет единства, и, как показала практика, руководство церкви не готово вступать в открытый конфликт с государством. Политические силы, требующие в выборе между ЕС и Косово, предпочесть второе, крайне слабы и находятся в Скупщине в подавляющем меньшинстве.

Международные последствия

Ярослав Лисоволик, Екатерина Чимирис:
Сербия — ЕАЭС: перспективы интеграции в рамках зоны свободной торговли

Признание независимости Косово значительным числом членов ООН, нарушавшее резолюцию №1244 СБ ООН, основополагающие документы ОБСЕ и принципы, которые декларировал сам Евросоюз по отношению к новым независимым государствам на территории СССР и СФРЮ [1], создало международно-правовой прецедент, который мог «сработать» и в других конфликтных зонах. Ведь он дал дополнительные стимулы, поводы и правооснования сторонникам сепаратизма в схожих ситуациях добиваться того же, что и Косово, или противодействовать повторению подобного в своих странах. Сам список «диссидентов» в ЕС, воздержавшихся от признания Косово, показывает, какие государства желали предохранить свои страны от похожих вариантов, опасаясь их небезосновательно.

Как и предупреждало руководство России, уже первые разговоры о возможности независимости Косово вызвали живейший отклик в «непризнанных» постсоветских государственных образованиях — в Приднестровье, Карабахе, Абхазии и Южной Осетии. С другой стороны, государства – члены ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова) поспешили заявить, что «независимо от того, каким будет результат окончательного урегулирования косовской проблемы, он не должен создавать прецедента на будущее». Грузии и Украине пришлось убедиться, что российские предостережения были не напрасны.

Было бы, конечно, упрощением ожидать автоматической реакции домино во всех регионах, где есть сепаратистские движения. Каждый конфликт имеет собственные причины и следствия, самостоятельную динамику развития и уникальное соотношение задействованных в нём сил. Ни одно из сепаратистских движений в Западной Европе не апеллирует к косовскому случаю. Для каталонских сепаратистов привлекательнее пример Словении, а испанские власти подчеркивают, что случай Каталонии не имеет ничего общего с Косово. Но сегодня стало особенно явно, что Испания не случайно не признала его независимость.

Более близким примером и прецедентом косовский случай мог бы оказаться для Республики Сербской (РС) в Боснии и Герцеговине (БиГ) и поборников «Великой Албании» в Македонии. Президент РС М. Додик время от времени грозит Вашингтону и Брюсселю референдумом о ее выходе из состава Боснии и Герцеговины, ссылаясь в том числе на случай Косово. Парламент Республики Сербской уже дважды пугал этим в 2008 г. в связи с провозглашением независимости Косово. Но угроза так и осталась нереализованной, и причины этого очевидны. Отделение Республики Сербской невозможно и бессмысленно без активной поддержки Белграда. Однако на это рассчитывать не приходится, учитывая стремление Сербии в Евросоюз. Поэтому очередной приступ подобной риторики был всего лишь способом повышения рейтинга накануне местных выборов в РС (состоялись 2 октября 2016 г.). Они подтвердили эффективность тактики М. Додика: его партия «Союз независимых социал-демократов» (СНСД) на треть увеличила число контролируемых ей местных органов власти. Нет причин отказываться от успешного приема и на предстоящих в 2018 г. всеобщих выборах в Боснии и Герцеговине. Это и наиболее сильное средство в борьбе против ограничения прав Республики Сербской и повторяющихся попыток централизации Боснии и Герцеговины. Впрочем, М. Додик уточнил, что референдум об отделении РС пока не стоит на повестке дня.

Длившийся год македонский внутриполитический кризис, на первый взгляд, создавал самые подходящие условия для реализации давнего «великоалбанского» националистического идеала. Но албанские лидеры и в Албании, и в Македонии удержались от соблазна им воспользоваться, удовлетворившись укреплением институциональных и политических позиций на политической сцене Македонии. Глава правительства Албании Эди Рама пригласил в Тирану лидеров албанских партий Македонии (от их позиции после внеочередных парламентских выборов 11 декабря 2016 г. зависело, кому из двух соперничающих македонских партий достанется власть). Консолидировав их на общей платформе, Э. Рама сыграл ключевую роль в определении победителя затяжного политического кризиса в этой стране. Электоральные мотивы поведения Э. Рамы не сложно угадать. Албанию ожидали президентские и парламентские выборы. Основной соперник правящих социалистов — Демократическая партия — с февраля 2017 г. бойкотировала парламент, угрожая неучастием в выборах. При избрании президента угроза была реализована. В сложившихся условиях у Э. Рамы возникла острая потребность продемонстрировать «крутизну», представ в выигрышной роли лидера всех албанцев. Лишь вмешательство США вынудило две основные партии Албании к соглашению о парламентских выборах. После победы на них и в ожидании начала переговоров о приеме Албании в ЕС Э. Рама несколько смягчил риторику.

Внутриполитическая ситуация в Косово

Александр Дунаев:
Через тернии к ЕС и НАТО?

Вынужденное сожительство в коалиционном кабинете Демократической партии президента Х. Тачи с их основным соперником — Демократической лигой во главе с премьером И. Мустафой — тяготило главу государства. Давление радикально-националистической оппозиции нарастало. «На европейском треке» значимых прорывов не просматривалось (Косово, в отличие от соседей, пока не имеет ни статуса кандидата на вступление в ЕС, ни безвизового режима). Брюссель настаивал на выполнении взятых, но непопулярных обязательств: ратифицировать уже подписанный договор о демаркации границы с Черногорией, создать Сообщество сербских муниципалитетов, а также возобновить диалог с Сербией, приостановленный по вине Приштины. Ожидаемое начало работы Специального международного суда нервировало и бывшего руководителя Армии освобождения Косово, и его боевых соратников. Для Х. Тачи настало самое подходящее время отобрать у оппозиции монополию на патриотизм и напомнить всем, кто здесь хозяин. Потребовался сложный политический кульбит: при голосовании 10 мая 2017 г. по внесенному оппозицией вотуму недоверия правительству входившая в него Демократическая партия поддержала оппозицию. Кабинет И. Мустафы пал, были объявлены досрочные парламентские выборы. Главной заботой Х. Тачи стало придание власти такой конфигурации, которая гарантировала бы иммунитет бывшим боевикам, принимавшим участие в конфликтах на территории Югославии. Поэтому на выборы Демократическая партия пошла в т. н. коалиции пистолетов вместе с Альянсом за будущее Косово одиозного Р. Харадиная, выдвинув его кандидатом на пост главы правительства. Бывший полевой командир, обвиняемый Сербией в военных преступлениях, но дважды оправданный Гаагским трибуналом «за недостаточностью доказательств» (запуганные свидетели отказывались от данных показаний или скоропостижно уходили из жизни при неясных обстоятельствах), и экс-премьер в 2004-2005 гг. успел отметиться рядом жестко националистических заявлений.

Прошедшие 11 июня 2017 г. досрочные парламентские выборы показали низкое доверие населения правящей политической элите и популярность воинствующего национализма. «Коалиция пистолетов» завоевала 39 мест из 120. На второе место впервые выдвинулась всегда бывшая в оппозиции радикально националистическая партия «Самоопределение», удвоив число депутатов (32 вместо 16). Возглавлявшей прежний кабинет «Демократической лиге» достались 29 мест. «Сербский список», сформированный из кандидатов, поддерживаемых Белградом, получил 9 (из 10) мандатов и роль значимого балансира на политических весах. И хотя молодой лидер «Самоопределения» в союзе с «Демократической лигой» уже примерял на себя роль премьера, сложилось иначе. Р. Харадинай переманил из противоположного лагеря «Новый косовский альянс» во главе с крупнейшим косовским бизнесменом Б. Паццоли, предоставив ему пост министра иностранных дел. При благословении властей Сербии коалицию пистолетов поддержал «Сербский список» (как и другие национальные меньшинства). Его представители даже вошли в кабинет Р. Харадиная, хотя за пару недель до этого Белград требовал его выдачи как военного преступника. В итоге удалось сформировать хрупкое коалиционное большинство (61 мандат) и правительство, которое в любой момент может быть обрушено каждым из участников. После энергичных внушений из Вашингтона и Брюсселя (новому премьеру поначалу даже отказали во въездных визах в США и Великобританию) Р. Харадинай начал постепенно отказываться от запальчивых предвыборных деклараций.

Косово и Албания

22 января 2014 г. Косово и Албания заключили соглашение о сотрудничестве и стратегическом партнерстве. Регулярно проводятся совместные заседания правительств (в 2014, 2015 и дважды в 2017 гг.). Высказывалось намерение объединить дипломатические представительства Албании и Косово в ряде стран «в целях экономии». Албанцам Косово и Южной Сербии в Албании предоставлена возможность трудоустройства без получения дополнительных разрешений. В апреле 2017 г. албанские лидеры сообща (и не в первый раз) стали недвусмысленно шантажировать Брюссель и Вашингтон: Х. Тачи и премьер Албании Э. Рама, к которым присоединился и лидер албанцев Южной Сербии Й. Муслиу, практически синхронно высказали общее мнение, что «если перспектива интеграции Западных Балкан в ЕС продолжит бледнеть», нельзя исключать объединения Албании и Косово, да и всех албанцев в одном государстве. Э. Рама разъяснил, что Албания предпочитает прием в Евросоюз «Великой Албании». Но он, как и другие балканские лидеры, не раз возвращался к излюбленной мысли: затягивание с приемом в ЕС грозит дестабилизацией региона — оказавшийся удачным прием «пришпоривания» евроинтеграции явно будет применяться еще не раз. И хотя идея объединения всех албанцев активно используется политиками в предвыборных кампаниях и для давления на западных покровителей, они вряд ли осмелятся реализовать ее без санкции США и ЕС. Но в Вашингтоне и Брюсселе не одобрят подобную акцию, опасаясь, что в этом случае трудно сохранить целостность Боснии и Герцеговины.

Косово и Евросоюз

Для восстановления пошатнувшегося авторитета в регионе Брюсселю пришлось сменить стратегию, провозгласив одним из приоритетов расширение ЕС на Западные Балканы в 2020-2025 гг. Сербия и Черногория названы главными кандидатами на прием. Другие претенденты, с традиционной ревностью следящие за соперниками, постараются изменить очередность. Соревновательность призвана стимулировать их к большей лояльности Брюсселю, что позволит ему эффективнее управлять регионом и укрепить его стабильность. Но местные лидеры уже убедились: угроза дестабилизации — сильное средство воздействия на ЕС. Косово еще и поэтому останется слабым звеном региональной стабильности. Сроки и темпы евроинтеграции будут предметом не только словесных дискуссий между Брюсселем и кандидатами, между старыми и новыми членами ЕС. Логично ожидать продолжения более или менее скрытой политической конфронтации, при которой претенденты будут доказывать неотложность ускорения их приема в Евросоюз, в том числе и периодическими приступами «неевропейского» поведения, что особенно свойственно албанским политикам как в Косово, так и в Албании. Все это, однако, не отменяет приверженности элит стран региона курсу на вступление в ЕС, который своей новой Стратегией для Западных Балкан подтвердил намерение закрепить их за собой.

США также не собираются уходить из региона. Косово предстоит пройти непростой путь, чтобы добиться желаемого приема в Евросоюз, и о сроках не стоит даже гадать. Но вожделенное место в ООН ему может быть предоставлено довольно скоро. Сущностных проблем Косово это не решит, но в мире достаточно государств, состоятельность которых проблематична.

1. Guidelines on the Recognition of New States in Eastern Europe and in the Soviet Union // Bull. of the European Communities Comission.1991. Vol. 24. №12. P. 119.