Яичные скорлупки, вооружённые молотками: зачем Японии и Республике Корея ударное оружие?

С февраля 2022 г. конфликт России и стран НАТО во главе с США, нашедший физическое воплощение в боевых действиях на территории Украины, а теперь и новых российских регионов, только разрастается. Политическая позиция Вашингтона и союзников заключается в отрицании роли Москвы как независимого центра силы с собственной сферой влияния и потенциалом создания форматов многостороннего взаимодействия, альтернативных западным. Подобная деятельность Москвы вкупе с усилением обороноспособности поставила под угрозу возможность интернациональной мировой буржуазии сохранять контроль над всеми процессами на евразийском пространстве. Заморозка международных контактов в период пандемии COVID-19 также сыграла на руку Западу, поскольку позволила распространить выгодные ему идеи индивидуализма и приоритета неких либеральных ценностей над национальными интересами. Кроме того, государства, не разделяющие данные принципы — прежде всего, Россия и Китай, — фактически были определены как непредсказуемые и склонные к конфликту.

Фактически США удалось объединить Республику Корея и Японию в военном отношении идейно и стратегически вопреки наличию принципиально нерешённых вопросов в двусторонних отношениях и взаимному недоверию. В знаковой речи в честь годовщины движения за независимость 1 марта 2023 г. южнокорейский лидер с явной симпатией назвал японцев партнёрами, что вызвало непонимание общественности в обеих странах. Вместе с тем данная линия актуальна только для действующего руководства двух стран, тогда как в военных и политических кругах по обе стороны Корейского пролива многочисленны противники такого сближения. Нельзя исключать и появления в военной стратегии Сеула японского фактора, а в планах Токио — южнокорейского.

Стоит учитывать и то, что жизненный цикл вооружений, которыми обладают Сеул и Токио, существенно длиннее сроков нахождения у власти политиков, а значит, стратегия применения может видоизменяться в соответствии с наиболее актуальными в тот или иной момент интересами безопасности. Более того, России, Китаю и КНДР придётся учиться воспринимать Республику Корея и Японию уже не просто как союзников США, а с учётом ударных возможностей и ядерных амбиций.

Отношения за рамками логики

Владимир Нелидов:
Обновление и постоянство японской военной политики

С февраля 2022 г. конфликт России и стран НАТО во главе с США, нашедший физическое воплощение в боевых действиях на территории Украины, а теперь и новых российских регионов, только разрастается. Политическая позиция Вашингтона и союзников заключается в отрицании роли Москвы как независимого центра силы с собственной сферой влияния и потенциалом создания форматов многостороннего взаимодействия, альтернативных западным. Подобная деятельность Москвы вкупе с усилением обороноспособности поставила под угрозу возможность интернациональной мировой буржуазии сохранять контроль над всеми процессами на евразийском пространстве. Заморозка международных контактов в период пандемии COVID-19 также сыграла на руку Западу, поскольку позволила распространить выгодные ему идеи индивидуализма и приоритета неких либеральных ценностей над национальными интересами. Кроме того, государства, не разделяющие данные принципы — прежде всего, Россия и Китай, — фактически были определены как непредсказуемые и склонные к конфликту.

Вопреки надеждам на независимое развитие российско-японских и российско-южнокорейских отношений (равно как китайско-японских и в некоторой степени китайско-южнокорейских) возможностей сохранения двусторонних связей вне контекста противоборства с США не осталось. Фактически Россия и Китай оказались главными париями, против которых десятилетиями планомерно выстраивалась глобальная линия сдерживания, в последнее время дополненная действиями по нанесению ущерба в военной, экономической, технологической, общественной сферах, в том числе с задействованием восточных представителей коллективного Запада.

Ситуация в сфере безопасности в Восточной Азии характеризуется передовым развёртыванием вооружённых сил США на базах в Японии и Республике Корея, высокой активностью собственных сил и средств, включая передислокацию, совместные манёвры со странами региона, патрулирование как в виде миссий по обеспечению свободы мореплавания (FONOP), так и боевое, в том числе носителей ядерного оружия. Специфику обеспечения американцами военной безопасности отражает принцип «ступицы и спиц» («hub and spokes») — Вооружённые cилы Республики Корея и Силы самообороны Японии должны быть в состоянии справляться с локальными угрозами, а также сдерживать соперников/противников США на театре военных действий до подхода главных сил. При этом двусторонние соглашения с Сеулом и Токио предусматривают вмешательство Вашингтона только в случае нападения на союзников со стороны какого-либо государства. Примечательно, что возможные агрессивные действия непосредственно РК и Японии в отношении любого из соседей и последующая за этим неизбежная ответная реакция формально не являются основаниями для оказания помощи действием со стороны США.

СССР, отчасти Китай и КНДР в годы холодной войны были основными противниками Японии и Южной Кореи. Само существование этих азиатских государств в их современном виде стало возможным только благодаря успехам США в войне на Тихом океане, их способности сосредоточить здесь огромный военный потенциал вкупе с циничной практической демонстрацией обладания ядерным оружием.

Длинный меч в короткой руке

Андрей Кортунов:
Япония и новая биполярность

Антикитайский вектор стал доминировать в военной политике Токио после начала современного витка спора о принадлежности островов Сенкаку/Дяоюйдао, находящегося в Восточно-Китайском море, в 2012 г. К этому периоду можно отнести и первые признаки беспокойства Токио о проведении масштабной модернизации НОАК. При этом, вероятнее всего, тезисы об излишней зависимости Японии от китайского соседа в сфере торговли, опасности военного строительства КНР и РФ, направленности ракетно-ядерной программы КНДР на Японию культивируются американскими политическими кругами и неправительственными организациями.

Ввиду сложного исторического опыта Японии в отношениях с Россией и Китаем, непопулярности глубоких знаний и однобокого представления общества о данных государствах, а также полного контроля Запада над историческим и цивилизационным нарративом страны восходящего солнца русофобские и синофобские тезисы попали в благодатную почву. Среди японских обывателей доминирует беспричинная боязнь Москвы, Пекина и Пхеньяна, отсутствие понимания интересов и озабоченностей своих соседей. Реваншистских и крайне националистских элементов не много, однако данные силы довольно активно себя проявляют и, вероятно, также направляются американцами в верное русло.

Принятие явно милитаристских стратегий национальной безопасности и обороны в конце 2022 г. стало отображением скорее западного дискурса в отношениях с не-Западом, нежели реальных интересов и нужд самой Японии. Налицо влияние американских идей ещё времён адмирала Мэхана о максимальном использовании потенциала союзников против главных стратегических соперников для истощения обеих сторон. В итоге потенциальный противник окажется неспособным на сопротивление США, а партнёр будет нуждаться в ещё большей помощи и поддержке, углубляя зависимость.

В стратегических документах КНР Россия и КНДР предсказуемо оказались в числе главных опасностей, которые планируется минимизировать, прежде всего, военными средствами. В частности, внешнеполитическая позиция, военная и «иная» активность Пекина называются поводом для серьёзной озабоченности и величайшим стратегическим вызовом для мира и безопасности Японии. Наращивание возможностей Пхеньяна в сфере ядерного оружия и быстрое развитие ракет различных классов представляют как никогда ранее серьёзную и явную угрозу (grave and imminent threat) национальной безопасности Японии. Внешнеполитическая, военная и «иная» активность России в Индо-Тихоокеанском регионе, включая стратегическую координацию с Китаем, также вызывают серьёзную озабоченности Токио.

Андрей Губин:
Расширение Востока в НАТО: новые подходы Японии и Республики Корея к обеспечению безопасности

Для обозначенных в Стратегии национальной обороны целей сдерживания в интересах защиты суверенитета и предотвращения одностороннего изменения status quo предусмотрено приобретение возможностей по нанесению контрударов. В эту логику полностью вписываются планы Токио по приобретению ударных вооружений, включая крылатые ракеты большой дальности морского и наземного базирования, различные управляемые авиационные боеприпасы, а также гиперзвуковые средства поражения.

Несмотря на заявление кабинета Ф. Кисиды о повышении самостоятельности Японии в военных вопросах и снижении зависимости от Вашингтона, роль заокеанского патрона только вырастет. В частности, США в состоянии полностью контролировать количество и качество ракет, поскольку будут осуществлять поставки или определять условия лицензионного производства. В феврале 2023 г. парламент одобрил решение о приобретении в США 400 крылатых ракет «Томагавк» (Tomahawk) для нужд Морских сил самообороны с началом развёртывания в 2026 г. В это же время планируется получить на вооружение и первые усовершенствованные крылатые ракеты Тип-12 национальной разработки, для которых создаётся и гиперзвуковая боевая часть HVGP (hyper-velocity gliding projectile). Такое оружие способно поражать надводные и наземные цели на удалении свыше тысячи километров. А по сообщениям СМИ, не исключено, что к 2030 г. у Японии появятся ракеты с дальностью уже 3 тыс. км, в том числе и баллистические. Многоцелевые истребители F-15J и F-35 (включая палубные) также будут оснащаться ракетами JASSM с дальностью свыше 900 км.

Однако у Японии совершенно нет опыта эксплуатации и применения ударного оружия, а значит, понадобится помощь в переоборудовании кораблей, самолётов, наземных пусковых установок, обучении персонала, поставке запчастей, средств наведения. Конечно, ударные системы потребуют и хорошей защиты, поскольку станут приоритетными целями для ракетного оружия некоторых соседних стран. В этой связи будут активизированы работы с американцами в части противовоздушной и противоракетной обороны. При этом финансовая нагрузка за всё ракетное великолепие ложится на плечи японских налогоплательщиков, которые с 2027 г. начнут платить уже 2% от ВВП (по предварительным оценкам, около 86 млрд долл.).

Вызывает вопрос и моральная готовность японской стороны к обладанию ракетным оружием большой дальности особенно с учётом планов по нанесению превентивных ударов по территории вероятного противника в случае угрозы и проведению Силами самообороны операций за пределами исключительной экономической зоны страны. В Японии нет объединённого с США командования, а это значит, что премьер-министр, министр обороны, командиры соединений будут самостоятельно определять порог применения оружия первыми — без каких-либо гарантий помощи Вашингтона в случае углубления конфликта. В этой связи при всей привлекательности технических параметров перспективного японского/американского оружия ключевым фактором является всё же возможность эффективного применения.

Копьё для друга

Валентин Волощак:
Контуры новой военной политики Южной Кореи: опора на искусственный интеллект?

Республика Корея уже более 10 лет обладает ударным ракетным оружием морского, авиационного и наземного базирования, включая крылатые ракеты большой дальности, баллистические оперативно-тактические ракеты и ракеты средней дальности. Вооружённые силы страны уже сейчас способны поражать цели на глубине 2 тыс. км, что явно выходит за рамки сдерживания КНДР. Главные особенности в данном случае — наличие совместного с США командования, где в военное время руководство переходит к американцам; явный акцент на северокорейский фактор, а также отсутствие упоминаний КНР и РФ в публичных документах, посвященных военной безопасности.

Недавнее заявление министра иностранных дел РК Пак Чжина о том, что КНДР представляет собой прямую и явную угрозу безопасности страны, стоит расценивать как намерение продолжать курс на формирование «потенциала обезоруживания», несмотря на обладание Пхеньяном ядерным оружием и ракетными средствами доставки. Бесспорно, главным бенефициаром ухудшения межкорейских отношений являются США, которые любую военную активность Пхеньяна оборачивают как чрезвычайно опасную, а значит — и требующую значительных финансовых вливаний в средства защиты и контратаки для самих себя и союзников.

Скорее всего, попытки Сеула отделить наращивание возможностей в сфере обороны, включая совершенствование ударного потенциала, от отношений с Пекином вряд ли смогут продолжаться долго. В КНР не испытывают удовольствия от заходов американских ПЛАРК и авианосцев на корейские базы и участия стратегических бомбардировщиков – носителей ядерного оружия в манёврах. Несомненно, Китай учитывает РК в военном строительстве, о чём свидетельствует и характер совместных учений, патрулирований флота и дальней авиации с ВС РФ. Ещё более тревожно ситуация выглядит с учётом поставленного президентом Южной Кореи Юн Сокёлем вопроса о разработке собственного ядерного оружия.

При этом в современных условиях любые вопросы применения ударных вооружений южнокорейскими военными фактически находятся в ведении американцев. Ссылки на то, что военное положение для передачи командования американцам вводить совсем необязательно, выглядят неубедительно — весь корейский арсенал в случае необходимости пойдёт «на благо демократии».

***

Примечательно, что фактически США удалось объединить Республику Корея и Японию в военном отношении идейно и стратегически вопреки наличию принципиально нерешённых вопросов в двусторонних отношениях и взаимному недоверию. В знаковой речи в честь годовщины движения за независимость 1 марта 2023 г. южнокорейский лидер с явной симпатией назвал японцев партнёрами, что вызвало непонимание общественности в обеих странах. Вместе с тем данная линия актуальна только для действующего руководства двух стран, тогда как в военных и политических кругах по обе стороны Корейского пролива многочисленны противники такого сближения. Нельзя исключать и появления в военной стратегии Сеула японского фактора, а в планах Токио — южнокорейского.

Стоит учитывать и то, что жизненный цикл вооружений, которыми обладают Сеул и Токио, существенно длиннее сроков нахождения у власти политиков, а значит, стратегия применения может видоизменяться в соответствии с наиболее актуальными в тот или иной момент интересами безопасности. Более того, России, Китаю и КНДР придётся учиться воспринимать Республику Корея и Японию уже не просто как союзников США, а с учётом ударных возможностей и ядерных амбиций.