Время для «курдской политики» Москвы в Ираке?

Россия традиционно поддерживала контакты с курдскими политическими силами в различных частях региона, однако у Москвы нет четко выработанной стратегии в отношении курдов. В связи с возвращением России на Ближний Восток, а также возросшей ролью самих курдских политических сил в регионе, Москва начала формировать свою «курдскую политику». Россия оставляет себе простор для действий в случае обретения курдским образованием любого статуса.

Политика России в Западной Азии традиционно основывается на двух принципах. Первый связан с опорой на государствоцентричность в международных отношениях, второй — с невмешательством во внутренние дела других государств. Россия выступает против политики смены режимов извне и, тем более принятия решений в обход международных институтов, в частности, Совета Безопасности Организации Объединённых Наций.

В современных реалиях кризиса государственности в регионе Россия продолжает придерживаться этих принципов, однако вносит коррективы в свои действия «на земле». Стоит отметить, что у Москвы не существовало четко выработанной стратегии в отношении курдов. В связи с возвращением России на Ближний Восток, а также возросшей ролью самих курдских политических сил в регионе, Москва начала формировать свою «курдскую политику». К тому же за последний год произошло усиление присутствия российских энергетических компаний в Иракском Курдистане.

Старые товарищи

Россия традиционно поддерживала контакты с курдскими политическими силами в различных частях региона. Нерешенный курдский вопрос периодически влиял на повестку дня в Москве. С конца XIX в. Россия начала активнее взаимодействовать с курдами. Так, в 1923 г. на территории советского Азербайджана был создан Курдистанский уезд, преобразованный в Курдистанский округ с центром в городе Лачин. Однако в 1930-е гг. он был упразднен. После начала Второй мировой войны и ввода советских войск на север Ирана у СССР возник интерес к иранским курдам. Москва с удовлетворением встретила известие о создании в начале 1946 г. Мехабадской Республики в Иране. Однако она была уничтожена иранцами, не просуществовав и года. Командовавший вооруженными силами Республики, будущий легендарный лидер иракских курдов мулла Мустафа Барзани со своими последователями прорвался через границу в СССР, где получил убежище. После революции в Ираке 1958 г. М. Барзани и его соратники получили возможность вернуться в эту страну.

Константин Труевцев, Дмитрий Жантиев:
Иракский Курдистан — новое государство на Ближнем Востоке?

Взаимодействие СССР с курдами Ирака было особенно активным в период иракского кризиса в 1960-е –1970-е гг. СССР выступал посредником между курдами во главе с М. Барзани и президентом Ирака С. Хусейном. Множество трудов российских исследователей посвящено этому периоду, в том числе особую значимость российско-курдских отношений подчёркивал в своих мемуарах Е.М. Примаков [1]. Он активно работал на данном направлении, не раз встречался и с президентом Ирака С. Хусейном, и с М. Барзани. При участии СССР в 1970 г. удалось найти компромиссное решение — договорились об идее образования автономии для Иракского Курдистана — однако внутриполитические проблемы и недоверие постоянно приводили к нарушениям договорённостей. В 1974 г. Багдад предоставил автономию Иракскому Курдистану, но М. Барзани считал, что она ограничена и не включает все территории расселения курдов. В первую очередь в автономию не входил нефтеносный Киркук. Очередное восстание курдов закончилось не в их пользу. Курдское движение было разделено и лишено поддержки Ирана ввиду договоренностей между Тегераном и Багдадом в 1975 г. В дальнейшем Багдад придерживался политики «подавления» курдского движения, изменения демографического состава территорий, на которых они проживали. СССР, в свою очередь, на многое закрывал глаза, извлекая пользу из сотрудничества с Багдадом.

Ирано-иракская война 1980–1989 гг. оставила Ирак с долгами перед другими странами, которые зачастую «накачивали» оружием как Ирак, так и Иран. В отношении курдов Багдад продолжал использовать стратегию силового подавления. После завершения войны с Ираном иракский режим оказался на грани коллапса. Решение С. Хусейна развязать ещё одну войну в 1991 г. теперь уже в Кувейте оказалось фатальным. СССР поддержал в Совете Безопасности ООН восстановление государственности Кувейта и выступил с критикой режима С. Хусейна. В августе 1991 г. СБ ООН запретил иракской авиации совершать полеты на севере над территорией Курдской автономии — севернее 36 градуса северной широты, а также на юге над зонами расселения шиитов — южнее 32 градуса северной широты.

С распадом СССР влияние на протекавшие в регионе процессы оказывали США, которые в 2003 г. приняли решение свергнуть режим С. Хусейна под надуманными обстоятельствами в обход Совета Безопасности ООН. К тому моменту Ирак уже более десяти лет находился под санкциями, отсутствовал доступ к технологиям, процветал чёрный рынок. Санкции не давали государству проводить модернизацию и развиваться. Ирак находился под постоянной угрозой вторжения. С 1990-х гг. режим стал опираться на традиционные институты иракского общества, включая племенные структуры. Подчеркивалась особая роль религии, процветал культ личности лидера. В это время на флаге Ирака появляется нанесенная рукой С. Хусейна надпись «Аллаху Акбар» (Господь велик). Патримониальные и клановые связи стали доминировать, что при деградации государственных служб и институтов позволяло удерживать общество от полного распада. В этих условиях в начале 1990-х гг. населенный преимущественно курдами север Ирака смог добиться организации контроля над территориями расселения курдов при политическом лидерстве Патриотического союза Курдистана (ПСК) во главе с Д. Талабани и Демократической партии Курдистана (ДПК) во главе с М. Барзани.

В октябре 1992 г. курдский парламент принял решение об образовании федеративного государства на севере Ирака, состоящего из трех провинций — Эрбиль, Сулеймания, Дахук и города Киркук (фактически управлялся Багдадом), в рамках «демократического, свободного, объединенного Ирака». Однако противоречия между кланами Барзани и Талабани в 1990-х гг. стали причиной межкурдского конфликта. Этим воспользовался С. Хусейн, который в 1996 г., благодаря терпящему поражение М. Барзани, получил возможность ввести свои военные подразделения и восстановить контроль над севером страны. Однако в игру вступили США и провели бомбардировки Ирака. В 1998 г. США добились «Вашингтонского соглашения» между ДПК и ПСК, что позволило завершить межкурдскую войну. США также оказали экономическую поддержку региону. В 2003 г. Америка вторглась в Ирак и запустила так называемый процесс «дебаасификации», который в большей степени отразился на положении суннитского населения, нежели на курдском.

Сергей Малыженков:
Референдум в Курдистане: вчера — рано, завтра будет поздно

В этот период некоторые курдские политики обвиняли Москву в игнорировании курдского вопроса. После распада СССР Ближний Восток не входил в число приоритетных направлений российской внешней политики. Однако Россия осознавала, что взаимодействовать в большей степени необходимо с Багдадом, чем с курдами. По мнению российского исследователя Н. Мосаки, «иракская политика» России в эти годы определялась не геополитическими, а экономическими, главным образом нефтяными интересами. В Москве понимали, что иракская нефть — конкурент российского углеводородного сырья. Продление санкций в отношении Ирака было выгодным для бизнес-кругов России, которые извлекали пользу из высокой цены на нефть в условиях ограниченного участия на рынке Ирака. Однако не все были согласны с этим мнением. Многие полагали, что Россия могла получить большие возможности при участии в разработке иракских месторождений.

На дипломатическом уровне Россия поддерживала контакты с курдами. Необходимость в присутствии медиатора в регионе сохранялась, однако все понимали, что только США были способны добиться каких-либо результатов. На протяжении 1990-х гг. Москва старалась активно участвовать в переговорах между ООН и Ираком по вопросу доступа МАГАТЭ к ядерным объектам. Политическая элита Ирака не доверяла иностранцам, ещё больше не доверяла Соединенным Штатам и на это были свои причины. Риторика Запада, преимущественно США, а также введение санкций не добавляли позитива в переговорный процесс. Те малочисленные договорённости, к которым приходили стороны, в том числе благодаря усилиям российской дипломатии, раз за разом срывались. При этом присутствие сил НАТО и конкретно США в Заливе сохранялось.

В 2003 г. перед вторжением коалиции во главе с США в Ирак Е.М. Примаков был направлен в Багдад с особым поручением. В то время как американцы уже приняли решение о вторжении, российские представители пытались найти выход из сложившейся ситуации дипломатическими средствами. Однако успех не был достигнут ввиду нежелания Вашингтона искать мирные пути решения вопроса, а также недоверия и просчетов Багдада [2].

Россия и Иракский Курдистан в «постсаддамовском» Ираке

После 2003 г. Иракский Курдистан получил широкую автономию внутри Ирака. Конституция 2005 г. закрепила три района за региональным правительством Курдистана. Тем не менее статус ещё двух районов и богатого углеводородами Киркука продолжал оставаться предметом дискуссии между Багдадом и Эрбилем. Статья 140 Конституции Ирака предусматривала проведение референдума в спорных регионах до 2007 г. В том, что референдум не состоялся, Эрбиль обвиняет Багдад в контексте проведения референдума уже в 2017 г. Новый этап в иракской истории критически не повлиял на характер дипломатических отношений России и Иракского Курдистана. В Багдаде действует Посольство России, в Эрбиле — Генеральное консульство.

Многое зависит от внутриполитического развития самого Курдистана. С началом сирийского кризиса в 2011 г., а затем и кризиса в Багдаде внутриполитическая и социально-экономическая ситуация в Курдистане стала ухудшаться. Это связано не сколько с образованием ИГ, необходимостью вести боевые действия и внутренней миграцией, сколько с падением цен на энергоресурсы. Именно доходы от добычи и продажи нефти по трубопроводу в Турцию (оттуда, в том числе и в Израиль) наполняли бюджет Иракского Курдистана, позволяли поддерживать уровень жизни и решать социальные задачи. Появлялись неподтвержденные сообщения о контрабанде нефти в соседние государства. Кроме того, Эрбиль в 2014 г. пострадал от прекращения трансфертов из Багдада, что стало решением бывшего премьер-министра Ирака Н. аль-Малики. Постоянно культивируемый М. Барзани вопрос независимости Иракского Курдистана отвлекал от существующих проблем, связанных с тяжелой социально-экономической ситуацией. Кроме того, подобная риторика позволяла отвлекать население и от ситуации вокруг самого М. Барзани, срок полномочий которого закончился в 2015 г. и продлевался только решением парламента. Проведение референдума 25 сентября 2017 г. продолжает обеспечивать поддержку населения его клану. При этом сам М. Барзани отметил, что в случае обретения независимости он не станет баллотироваться на пост президента. Свою будущую страну курды видят в качестве федеративной и парламентской республики, что также вызывает множество вопросов.

Сегодня многие говорят о разобщённости внутри ПСК, что позволяет М. Барзани продвигать свои решения. Скорее всего, между партиями была договоренность экономического характера. В сложившейся ситуации для России главной задачей является недопущение серьезного дисбаланса в своих отношениях с двумя партиями. Особую позицию заняла партия «Горран», основанная в 2009 г. Являясь в некоторой степени близкой ПСК, партия обрела популярность на фоне падения цен на нефть. «Горран» призывала к проведению реформ в Курдистане. Кроме того, глава движения Н. Мустафа также обвинял ПСК в том, что ее лидеры передали слишком много полномочий и власти ДПК и лично М. Барзани. Тем не менее «Горран» теряет своё влияние из-за смерти в мае 2017 г. Н. Мустафы. Ситуация в Курдистане меняется достаточно быстро, и запрещённая ранее партия «Горран» — депутаты движения не имели возможности принимать участие в работе парламента — может войти в коалицию с ПСК. Этим она усилит позиции ПСК. Подобный сценарий во многом объясняется родственно-клановыми отношениями лидеров ПСК и «Горран». Однако сценарии развития этих процессов могут быть разными, а России следует быть готовой к любому из них.

Москва поддерживает контакты как с Эрбилем, так и с Сулейманией, в то время как свою деятельность в России ведет представительство регионального правительства Курдистана. Представительство активно работает с курдской диаспорой в России, проводит крупные культурные мероприятия, обеспечивает оказание медицинской помощи курдским «Пешмерга». Иракский Курдистан важен для России и с точки зрения отдельных связей Эрбиля и Сулеймании с курдскими группами в Сирии. Стороны считают необходимым координировать действия по борьбе с терроризмом.

Ильдар Миняжетдинов:
Нури аль-Малики предложил России усилить свое влияние в Ираке

С увеличением присутствия России на Ближнем Востоке усилилось и взаимодействие с Иракским Курдистаном в различных сферах, в том числе энергетической. В регионе работают такие российские компании, как «Газпромнефть», «Башнефть» и др. За последние два года резко выросла роль «Роснефти». Переход «Башнефти», уже действовавшей в Курдистане, под контроль «Роснефти» автоматически обеспечил последней присутствие в регионе. В конце 2016 г. стало известно о крупных контрактах между Эрбилем и «Роснефтью». Были также подписаны дополнительные соглашения на Санкт-Петербургском экономическом форуме, которые сделали «Роснефть», по сути, одной из ведущих энергетических компаний Иракского Курдистана. «Роснефть» получила доступ к управлению энергетической транспортной системой, мощностью 700 тыс баррелей в сутки. До конца 2019 г. уровень планируется повысить до более 1 млн баррелей. Сумма возможных инвестиций «Роснефти» в автономию не разглашается, но считается, что она приближается к 4 млрд долл. По меркам Иракского Курдистана это очень существенные вложения, учитывая, что первые контракты были реализованы по предоплате (случай для ИК крайне необычный). Так или иначе, такие шаги меняют конфигурацию на Ближнем Востоке в сторону усиления роли России и «балансирования» влияния США в регионе.

Тимур Махмутов, Руслан Мамедов:
Предложения к формированию системы региональной безопасности в Западной Азии и Северной Африке

Таким образом, помимо разработки нефтяных месторождений, к «Роснефти» перешла транспортная инфраструктура, в первую очередь, ключевой для Иракского Курдистана нефтепровод в Турцию. Такой подход обезопасил курдов от любых действий турецких властей, а Москве дал еще один рычаг влияния на Анкару. Роснефть инвестирует и в новый газопровод из Курдистана в Турцию, который должен быть проложен до конца 2019 г. В современных ближневосточных реалиях Москва, активно работает с официальной Анкарой, тем не менее, поддерживает контакты и с курдскими политическими силами. С развитием сирийского кризиса и усилением роли курдов в регионе Москва вносит определенные коррективы в свою политику.

Москва придерживается мнения, что любое изменение статуса отдельных районов и регионов различных государств является внутренним делом этих стран. Таким образом, теоретически, любое изменение статуса Иракского Курдистана должно стать результатом переговоров и обоюдного желания всех заинтересованных сторон и в первую очередь Эрбиля и Багдада.

После распада СССР Ближний Восток не рассматривался Россией в качестве приоритетного региона. Москва не видела необходимости в усилении своего присутствия в регионе. В начале 2000-х гг. интерес России в отношении Иракского Курдистана был связан исключительно с возможными экономическими выгодами. В «постсаддамовский» период Россия поддерживала контакты как с Багдадом, так и с курдами, но активной политики не вела. С возвращением Москвы в регион и усилением курдского фактора в региональных процессах контакты между Россией и курдами активизировались. Москва оставляет себе простор для действий в случае обретения курдами любой формы самоуправления. Даже в случае максимальной самостоятельности курдов при грамотном подходе Москва может получить дополнительные рычаги влияния на четыре столицы региона.

Таким образом, Россия рассматривает возможность возникновения новых государств на карте Ближнего Востока исключительно в рамках международного права и при согласии всех сторон. Россия признает целостность государств региона, а также считает, что статус регионов государств должен определятся путем переговоров. Прагматизм во внешней политике России и контакты с курдскими представителями «на земле» позволяют подстроиться под различные сценарии, какой бы статус курдские политические образования не обрели.

[1] Е.М. Примаков – в разное время занимал должности директора ИВ АН СССР, директора ИМЭМО АН СССР, главы СВР РФ, министра иностранных дел и премьер-министра РФ.

[2] Примаков Е.М. Встречи на перекрестках / Евгений Примаков. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2015. – 607 с.