Военно-морское строительство как «лекарство от кризиса»: японский пример
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., доцент кафедры международных отношений ДВФУ, адъюнкт-профессор Исследовательского центра Северо-Восточной Азии Цзилиньского университета (КНР)
Токио ставит в качестве первоочередной задачи ликвидацию последствий затяжных кризисов и выход на ведущие позиции не только в регионе, но и в мире, что должно быть подкреплено способностью адекватно представлять и защищать свои интересы. Техническое развитие Морских сил самообороны Японии (МССО), совершенствование концепции их применения, возможно, являются предпосылкой для решительной смены внешнеполитического курса страны.
Токио ставит в качестве первоочередной задачи ликвидацию последствий затяжных кризисов и выход на ведущие позиции не только в регионе, но и в мире, что должно быть подкреплено способностью адекватно представлять и защищать свои интересы. Техническое развитие Морских сил самообороны Японии (МССО), совершенствование концепции их применения, возможно, являются предпосылкой для решительной смены внешнеполитического курса страны.
Безопасность превыше всего
Текущая обстановка в Северо-Восточной Азии характеризуется «ограниченной стабильностью». Очевидно, что, несмотря на многосторонние меры по укреплению безопасности, конфликтный потенциал региона растет. Основные государства, так или иначе, вовлечены в три опасных, с точки зрения военных потенциалов противоборствующих сторон, «холодных» конфликта: «корейский», «тайваньский» и «курильский». Переход Китая из положения замкнутой континентальной державы «средней руки» в статус крупнейшей экономики мира, стремящейся обезопасить свои морские коммуникации и энергетические артерии, с высокой степенью вероятности вызовет конфликты с США, Японией и Индией [1].
Японские солдаты в Ираке
Япония на протяжении последних пяти лет испытывает перманентный политический кризис – кабинеты министров меняются с завидной регулярностью. К тому же «страна восходящего солнца» переживает неблагоприятные последствия мирового финансового кризиса, а колоссальные стихийное и техногенное бедствия в марте 2011 г. поставили ее в крайне затруднительное положение (1, 2). Сегодня Токио заинтересован в укреплении собственных позиций в АТР и в мире в целом. И, как это ни парадоксально, но и в современном мире главной надеждой и основным гарантом безопасности, как и в начале ХХ века, и в преддверии Второй мировой войны, является военно-морской флот. Будучи «островным государством», Япония считает необходимым защищать национальные интересы в духе идей американского адмирала А. Мэхана – автора «стратегии анаконды» или морской блокады.
Теоретики и практики долгое время считали, что силы самообороны Японии на море способны выполнять лишь противолодочные, противоминные и патрульные задачи для защиты морских торговых путей и исключительной экономической зоны. Вместе с тем современные тенденции свидетельствуют о комплексном развитии МССО с использованием новой элементной базы и упором на нехарактерные ранее типы кораблей и вооружений в рамках обновленных стратегических установок. Существенное внимание уделяется противовоздушной и противоракетной обороне баз, важных военных и гражданских объектов, защите торгового судоходства, боевых морских соединений и береговых объектов, а также несению службы в отдаленных районах для проведения в жизнь концепции активной обороны.
Текущая обстановка в Северо-Восточной Азии характеризуется «ограниченной стабильностью». Несмотря на многосторонние меры по укреплению безопасности, конфликтный потенциал региона растет.
Принятый в 1999 г. Закон «О мерах по обеспечению мира и национальной безопасности в условиях чрезвычайной обстановки вокруг Японии» расширил функции ВС Японии. Впервые за послевоенный период Токио продемонстрировал готовность участвовать в проведении совместных с Вашингтоном военных операций за пределами национальной территории – в Ираке и Афганистане (1, 2). Япония взяла на себя обязательства оказывать тыловую поддержку американским войскам. Речь идет о решении задач по обеспечению безопасности мореплавания, передаче разведывательной информации, предоставлении военных и гражданских объектов инфраструктуры, проведении совместных и самостоятельных поисково-спасательных и миннотральных операций в тыловых районах, эвакуации гражданских лиц из зон международных конфликтов и об оказании помощи беженцам.
Флот открытого моря: история повторяется
Эсминец УРО «Асигира» типа «Атаго»
Наиболее современными и мощными боевыми кораблями японского флота являются эсминцы типов «Конго» и «Атаго» с многофункциональной системой управления оружием «Иджис». В настоящее время в составе флота их насчитывается четыре и две единицы соответственно. Стоимость – 1,7 млрд долл. Корабли данных типов способны уничтожать морские цели на дальности до 150 км, воздушные – 120 км, подводные – 20 км.
Согласно Конституции Японии, страна не может иметь наступательных систем вооружений, но, учитывая усиливающееся движение за отмену «антивоенной» девятой статьи и проведение военной реформы, вполне возможно, что на «Атаго» и «Конго» могут появиться и крылатые ракеты (аналоги американских «Томагавков»). Технических препятствий к этому нет. Корабли, оснащенные подобным ударным оружием и хорошо защищенные от воздушного, надводного и подводного нападения, будут чрезвычайно опасны для крупных надводных соединений, военных баз и наземных объектов стран региона. Но если на японских кораблях и появятся крылатые ракеты, то их дальность первоначально вряд ли будет превышать 550 км, чтобы они не попадали под определение «стратегические вооружения» и укладывались в режим контроля над ракетными технологиями. А с повышением статуса Японии в мировом сообществе (скажем, в случае принятия в постоянные члены Совбеза ООН) могут поступить на вооружение и ракеты большей дальности. Так, США уже санкционировали увеличение дальности крылатых ракет кораблей южнокорейского флота с 300 до 800 км.
В области военно-морского строительства запланировано в 2015 г. создать 3, а в 2020 г. – 4 корабля класса «Атаго» в дополнение к 4 эсминцам «Конго».
Эсминец – вертолетоносец «Хьюга»
Япония взяла на себя обязательства оказывать тыловую поддержку американским войскам.
Согласно кораблестроительной программе, к 2015 г. должны войти в строй 5, а к 2020 г. – 10 новых эсминцев меньшего размера. Они заменят корабли старых типов, которые начали выводиться из состава флота с 2011 г. Данные корабли будут обладать повышенными возможностями поражения подводных, воздушных и надводных целей для защиты более крупных кораблей. Стоимость каждого может составить 1 млрд долл. Эсминцы планируется строить с широким использованием технологий «Стелс». Вооружение – зенитные ракеты средней и большой дальности одновременно, противокорабельные и противолодочные ракеты. Система управления огнем представляет собой так называемый мини-Иджис.
Неожиданностью для мировой общественности стало появление в составе флота первого эсминца-вертолетоносца типа «Хьюга». Новый корабль, вступивший в строй в марте 2009 г. и базирующийся в Йокосуке, фактически представляет собой легкий авианосец или десантно-вертолетоносный корабль, хотя сами японцы настаивают на определении «эсминец-вертолетоносец» (так как это оборонительный вид вооружений и не противоречит Конституции). Корабль может нести до 11 летательных аппаратов, включая транспортно-десантные вертолеты и вертолеты огневой поддержки (на нем может быть размещена десантная группа в 500 человек). При этом даже в японском оборонном ведомстве не исключают, что в будущем на вооружении данных кораблей могут появиться самолеты F-35, но только для целей ПВО. Главная задача «Хьюга» – противолодочная оборона и размещение на борту штабов и командных пунктов. В 2008 г. был заложен аналогичный «Исэ», который будет передан флоту в марте 2011 г. К 2015 г. планируется иметь 3, а к 2020 г. – 4 корабля данного типа в составе МССО [2].
Субмарина класса «Сорю»
В период 1998–2003 гг. в состав японского флота также вступили 3 десантных корабля типа «Осуми». Японская сторона классифицирует их как танкодесантные корабли, что не совсем верно. Они могут быть определены как корабли амфибийных сил, а это уже наступательное оружие.
Подводный компонент японского флота представлен 18 дизельными субмаринами, из которых наиболее современными являются 11 лодок типа «Оясио», вступивших в строй в 1998–2008 гг. Лодки построены по передовой «листовидной» схеме, при этом весь корпус покрыт радио- и звукопоглощающим материалом и работает как сенсор. Стоимость одного корабля составляет 700 млн долл. Перспективными субмаринами японского флота являются корабли класса «Сорю» (первая лодка вступила в строй в марте 2009 г.). Они отличаются увеличенным водоизмещением, крестообразным хвостом. Корабли данного типа оснащены воздухонезависимыми двигателями, что позволит им оставаться под водой более длительное время, не всплывая для подзарядки батарей до нескольких недель. К 2015 г. планируется построить 5, а к 2020 г. – 8 лодок, хотя потребности флота оцениваются в 20 таких субмарин.
Снова «сфера сопроцветания»?
Северокорейская дизельная субмарина
класса «Сан-О», севшая на мель
в территориальных водах Южной Кореи
в 1996 г.
В 2009 финансовом году на развитие флота было выделено 10 млрд долл. По мере преодоления экономических последствий цунами и аварии на АЭС «Фукусима-1» расходы будут увеличиваться. При этом страна пытается экономить на «непрофильных» статьях. 15 января 2010 г. глава военного ведомства приказал вывести японские корабли из зоны Индийского океана, где они находились с декабря 2001 г. в целях оказания тыловой поддержки многонациональной эскадре. Восемь лет японцы бесплатно заправляли горючим корабли и вертолеты союзников, обеспечивали их питьевой водой. Общая сумма расходов составила 786 млн долл. [3]. Вместе с тем Япония намерена наращивать свое присутствие на базе в Джибути, чтобы увеличить вклад в борьбу с пиратами. Там уже более года посменно базируются два эсминца и два патрульных самолета «Орион», которые обеспечивают несколько сотен военнослужащих. Расходы на строительство военного объекта, который станет первой японской военной базой за пределами страны после Второй мировой войны, составляют примерно 40 млн долл. По оценкам специалистов, данный шаг направлен и на защиту около 2000 морских судов, ежегодно проходящих через Аденский залив, и на укрепление собственных позиций в Индийском океане, где японскому флоту придется конкурировать с индийским и китайским флотами.
От новой администрации С. Абэ можно ожидать действий по использованию военно-морской мощи для позиционирования Японии в качестве регионального лидера. Речь может идти о расширении географии патрулирования и базирования, повышении интенсивности боевой учебы, технологическом совершенствовании.
В случае наращивания агрессивности военной политики Японии вкупе с частичным пересмотром положений Конституции надводный компонент может измениться. Он будет представлять собой несколько групп в составе легкого авианосца и/или десантного корабля, эсминцев поддержки, которые смогут нанести удар по береговым объектам крылатыми ракетами и авиацией, в том числе для подготовки высадки десанта. При этом соединения будут отличаться мощной противовоздушной и противолодочной обороной, а также будут иметь противоракетные возможности. Современные подводные лодки способны скрытно действовать против надводных кораблей и субмарин всех классов. При сохранении динамики совершенствования военно-морских сил Токио значительно превзойдет региональных конкурентов, а с учетом плотного взаимодействия с тихоокеанским элементом ВМС США сможет противодействовать любому возможному противнику.
Декларируемые цели по минимизации северокорейской угрозы не выдерживают никакой критики, так как МССО Японии обладают в несколько раз превосходящим боевым потенциалом. Северокорейский флот, несмотря на многочисленность, состоит из катеров, кораблей и подводных лодок 1950–1970-х годов, реальная боевая ценность которых в условиях конфликта стремится к нулю.
Первый китайский авианосец «Ляонин»
(бывш. «Варяг») куплен Китаем
у Украины в 1998 г.
С учетом эскалации напряженности вокруг статуса Южно-Курильских островов военно-морское строительство Японии может оцениваться как угроза для Тихоокеанского флота (ТОФ) ВМФ России. При сохранении нынешних тенденций (устаревание боевых единиц и систем вооружения, потеря квалификации командного состава, недостаточное снабжение, слабая подготовка военнослужащих) в случае вооруженного конфликта ТОФ может столкнуться с технически более оснащенным и гораздо более многочисленным противником, которому сможет умозрительно противопоставить только ядерное оружие. Несмотря на это, российский подход к усилению Японии, на наш взгляд, должен быть вне поля традиционной «военной» безопасности и концентрироваться на дипломатических усилиях и экономическом партнерстве.
Взглянуть по-новому на модернизацию японского флота заставляет и вспыхнувший снова конфликт вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао). Выход в открытое море Китая, долгое время считавшегося исключительно «сухопутным колоссом», – это удар по национальной безопасности Токио, заставляющий переосмыслить свой потенциал и способы его реализации в регионе. Появление у КНР первого авианосца, обновление атомного подводного флота, строительство новых больших надводных кораблей на основе российских и западных технологий, совершенствование тактики применения флота (формирование ударных групп, отработка амфибийных операций, комплексной противоракетной, противовоздушной, противолодочной обороны) крайне тревожат Японию и побуждают к поиску адекватного ответа.
Согласно кораблестроительной программе, к 2015 г. должны войти в строй 5, а к 2020 г. – 10 новых эсминцев меньшего размера. Данные корабли будут обладать повышенными возможностями поражения подводных, воздушных и надводных целей для защиты более крупных кораблей. Стоимость каждого может составить 1 млрд долл.
Республика Корея также встала на путь строительства высокотехнологичных кораблей и подводных лодок. Современные южнокорейские эсминцы и перспективные субмарины могут нести ударное оружие, предназначенное для поражения наземных целей на дальностях до 800 км. Заявлено о создании морского компонента зональной ПРО, меняется тактика действий флота – он выходит из прибрежной зоны. В Токио не исключают, что такие действия Сеула направлены не на сдерживание агрессии с «севера», а на демонстрацию своих возможностей традиционному конкуренту. Не исключено, что по мере роста военно-морского потенциала Республики Корея обострится и проблема со спорными островами Докдо (Такэсима).
Видимо, уже от новой администрации С. Абэ можно ожидать действий по использованию военно-морской мощи для позиционирования Японии в качестве регионального лидера. Речь может идти о расширении географии патрулирования и базирования, повышении интенсивности боевой учебы, технологическом совершенствовании. Это чревато новым витком региональной гонки вооружений и расшатыванием и без того неустойчивой системы безопасности. В связи с этим существенно возрастает роль России в Северо-Восточной Азии – как наиболее «независимого» и авторитетного игрока в деле содействия установлению стабильности и предотвращения новой «холодной войны».
1. «Большая Восточная Азия»: мировая политика и региональные трансформации / Под общ. ред. А.Д. Воскресенского. М.: МГИМО, 2010. С. 22.
2. Алексеев Д. Военно-морские силы Японии // Зарубежное военное обозрение. 2010. № 1. С. 62–75.
3. Afghanistan Conflict Monitor, 15.02.2010.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
