Визовые санкции — признак силы? Нет

Визовые манипуляции ЕС наверняка вызовут у многих раздражение, а не поддержку. Они будут рассматриваться как ещё один шаг к «отмене России», а риторика официальных лиц ЕС начнёт ещё в большей степени восприниматься как демагогия, свидетельствующая скорее о слабости, чем о силе. Распространённый в интеллектуальном дискурсе ЕС тезис о том, что недовольство россиян от сокращения поездок в Евросоюз трансформируется в недовольство властями, представляется наивным.

Для Европейского союза плюсы от визовых ограничений лежат преимущественно в символической плоскости. Визовые санкции — ещё одна мера, которую можно записать в актив сдерживания России. Они могут рассматриваться как сигнал того, что возвращения к условно дофевральской модели отношений уже не будет. Сохранение человеческих контактов в прежнем виде не соответствует текущим политическим отношениям, а значит, их можно и нужно привести к единому и притом наименьшему знаменателю. Очевидно, что призывы к полному запрету виз для россиян являются популизмом. Исходят они в основном от стран, которые и раньше были в антироссийском авангарде. Однако менее радикальные шаги в виде сокращения числа виз и увеличения сроков рассмотрения заявок вполне годны в качестве очередного символического удара по России, а также как способ морального самоудовлетворения в борьбе с ней.

В сухом остатке — в ЕС нет фундаментальных причин отказываться от наращивания визовых барьеров. Более того, их цена заметно меньше, чем символический эффект для самих себя и своих внутренних аудиторий. Со стороны России тоже нет причин для того, чтобы воспринимать визовые ограничения как серьёзную угрозу и тем более — повод идти на уступки Брюсселю. Более того, Россия могла бы отказаться в данном вопросе от принципа взаимности и не ужесточать получения виз со своей стороны. Открытость для приезда граждан ЕС в Россию на учёбу, для ведения бизнеса или в туристических целях вопреки упадку политических отношений будет признаком зрелости и силы. Нам следует сохранять человеческие и гуманитарные связи как со «старой», так и с «новой» Европой вопреки популизму зарубежных политических элит. Чем громче звучат антироссийские голоса, тем выше необходимость принимать в России обычных граждан стран ЕС. Мало что работает против пропаганды и «стратегических коммуникаций» отдельных стран столь же эффективно, как личный опыт знакомства со страной, в отношении которой ведётся такая работа.

Визовые санкции в отношении России стали острым новостным поводом и предметом для дискуссий в рядах ЕС. Оформилась группа стран, так или иначе разделяющая идею президента Украины Владимира Зеленского полностью закрыть россиянам доступ в ЕС. Среди них — бывшие социалистические страны (Польша, Чехия и Словакия), бывшие советские республики (Латвия, Литва, Эстония), страны Северной Европы (Финляндия, Дания и Швеция), а также Бельгия. В их парадигме ответственность за конфликт на Украине должно нести всё российское общество. Остальные страны пока либо не высказывались, либо усомнились в идее полного запрета. Тем не менее они выступают за расширение ограничений в отношении отдельных категорий российских граждан. С их точки зрения, ответственность должны нести политические верхи и крупный бизнес, тогда как остальное общество не следует изолировать от ЕС. Существуют и промежуточные точки зрения. Так, например, глава внешнеполитического ведомства Нидерландов считает, что туристам нужно закрыть разрешение на въезд в ЕС, так как большинство из них — богатые россияне, которые имеют «связи с режимом». По всей видимости, решение о полном запрете принято не будет, поскольку сложно получить консенсус в Совете ЕС. Однако на деле мы с большой вероятностью увидим запреты на въезд в Союз через некоторые из упомянутых выше стран и сокращение количества выданных виз от остальных. Попробуем разобраться, что выиграют и проиграют от такого развития ЕС и Россия.

Милан Лазович:
Визовые метания

Для Европейского союза плюсы от визовых ограничений лежат преимущественно в символической плоскости. Визовые санкции — ещё одна мера, которую можно записать в актив сдерживания России. Они могут рассматриваться как сигнал того, что возвращения к условно дофевральской модели отношений уже не будет. Сохранение человеческих контактов в прежнем виде не соответствует текущим политическим отношениям, а значит, их можно и нужно привести к единому и притом наименьшему знаменателю. Очевидно, что призывы к полному запрету виз для россиян являются популизмом. Исходят они в основном от стран, которые и раньше были в антироссийском авангарде. Однако менее радикальные шаги в виде сокращения числа виз и увеличения сроков рассмотрения заявок вполне годны в качестве очередного символического удара по России, а также как способ морального самоудовлетворения в борьбе с ней.

Ещё одним символическим плюсом в глазах властей Евросоюза может стать превращение поездки в ЕС для россиян из обыденной рутины в труднодоступную привилегию, которую нужно заслужить. Не исключено, что визовая политика станет инструментом отделения «хороших» русских от «плохих». Среди первых — условные правозащитники, лояльные журналисты и общественные деятели, которых в ЕС всё ещё считают небезнадёжными в плане политической позиции. Министр иностранных дел Германии, в частности, отмечает, что полный запрет на въезд затронет россиян, «критически настроенных по отношению к режиму». Таких людей «не следует наказывать». К ним, вероятно, добавятся учёные и носители тех или иных компетенций, отъезд которых из России составляет часть процесса «утечки мозгов» и может рассматриваться как инструмент «ослабления режима». Для некоторых стран в число «хороших» русских попадут и туристы из числа «обычных граждан». В числе «плохих» — представители государственных структур и госкомпаний, крупный частный бизнес, то есть все те, кто в силу своей деятельности прямо или косвенно, в восприятии ЕС, поддерживает конфликт на Украине или связан с российскими правительственными структурами. Естественно, свою принадлежность к группе «хороших» и «заслуживших» придётся так или иначе доказать или, по крайней мере, приложить больше усилий и затрат для доступа в ЕС. Среди возможных доказательств предлагается, например, письменное осуждение политики российских властей на Украине.

Подобным изменениям в визовой политике будут помогать неформальные ограничения сотрудничества. Их нельзя абсолютизировать. Но всё же они носят весьма массовый характер. К ним относится уход большого числа компаний из России, сворачивание совместных коммерческих, научных, культурных, медийных и иных проектов. На потоке россиян в Европу уже сказались транспортные ограничения, которые значительно усложнили путешествия в страны ЕС из России. Запрет на въезд в Финляндию или Эстонию проблему усугубит, так как именно эти страны были «точкой входа» для дальнейших перелётов или переездов в иные страны Евросоюза.

Список минусов представляется чуть более широким, но при этом вполне терпимым для ЕС с учётом политической обстановки. Транзитные страны (Финляндия и Эстония) понесут некоторый материальный ущерб. Всё же россияне оставляли там свои деньги. Аналогичный ущерб будет и во всех тех странах, которые сократят выдачу виз. Но убытки вряд ли изменят курс на отмену, потому что туристический поток уже существенно сократился из-за транспортных ограничений и сложности финансовых транзакций.

Вадим Войников:
Правовые и политические аспекты возможных визовых санкций ЕС в отношении российских граждан

Другой минус — сокращение «мягкой силы» ЕС, то есть возможности транслировать приезжающим россиянам свои ценности и образ жизни. Однако в самом Евросоюзе, судя по всему, давно разочаровались во влиянии на россиян. В своём большинстве политических позиций они не меняют, на улицы не выходят и власть не свергают. Те, кто хотел уехать, уже уехали. Большинство россиян вообще не ездило в Европу и за границу.

Рассматривать либеральный визовый режим как средство повлиять на российское общество в целом — большая иллюзия, и в ЕС это прекрасно понимают.

Для тех же, кто всё-таки проявит желание и решимость ездить в страны ЕС, останутся возможности, упомянутые выше. Окно в Европу закроется, но форточка пока останется открытой.

Третий минус — рост плотности гуманитарных связей россиян со странами, которые в перспективе могут стать политическими противниками ЕС или не разделять европейских ценностей. Речь, например, о Китае или Турции. Но текущие отношения с этими странами у ЕС вполне терпимы, обострение не предопределено, их влияние на Россию ограничено. Даже если предположить, что оно вырастет, для ЕС угроза явно будет не самой приоритетной.

Есть и ещё один минус. Визовые санкции вряд ли приведут к смене политического курса России в сторону требований ЕС. По крайней мере, значительно более жёсткие экономические санкции оказались разрушительны для торговых связей, но дали нулевой политический эффект. Очередные ограничения пополнят копилку неэффективных санкций. Распространённый в интеллектуальном дискурсе ЕС тезис о том, что недовольство россиян от сокращения поездок в Евросоюз трансформируется в недовольство властями, представляется наивным.

Плюсы для России столь же немногочисленны, как и для ЕС. Консервативная часть политической элиты и общества может приветствовать сворачивание связей и сокращение доступа к «чуждым ценностям». На деле российское общество во многом является западным с точки зрения образа жизни, культуры, потребительского поведения, демографической структуры. Отрыв от Европы сам по себе вряд ли снизит число разводов, увеличит число детей в семьях, отвратит россиян от капитализма и рынка или направит в сторону более традиционных ценностей обществ Востока, многие из которых сами вестернизируются в той или иной степени. Россияне продолжат читать европейскую литературу, слушать музыку, смотреть фильмы, следить за новостями и поддерживать связи с друзьями и коллегами. Благо — пандемия вывела на качественно новый уровень возможности коммуникации. Но близость России к западной культуре вряд ли означает готовность большинства россиян признать западные политические требования, отказаться от поддержки политического курса страны и властей в целом, а также от поиска своих моделей развития. Визовые манипуляции ЕС наверняка вызовут у многих раздражение, а не поддержку. Они будут рассматриваться как ещё один шаг к «отмене России», а риторика официальных лиц ЕС начнёт ещё в большей степени восприниматься как демагогия, свидетельствующая скорее о слабости, чем о силе. Сходного отношения следует ожидать и к радикальным призывам наиболее русофобской части ЕС полностью оборвать связи с Россией. Такие призывы могут восприниматься как признак местечковой периферийности некоторых (благо — далеко не всех) «европейцев», уровень закомплексованности и невежества которых заслуживает не столько критики и негодования, сколько снисхождения и сожаления.

Андрей Кортунов:
Нужен «план Б»

Вряд ли россиян обрадует и предложение давать письменное заверение об осуждении действий российских властей на Украине. Даже для тех, кто их не поддерживает, процедура будет с большой вероятностью унизительна и противна.

В числе минусов для России — эрозия накопленных гуманитарных связей, сужение возможностей получать образование в ЕС, осуществлять деловые поездки и научные обмены. Но все эти связи и так сокращаются. Здесь минусы для России зеркально отражают минусы для ЕС. Болевой порог обрушения связей уже пройден, и новые визовые барьеры лишь сделают картину завершённой. Строго говоря, у россиян сохраняются широкие возможности поездок за рубеж вне ЕС. Меры изоляции со стороны ЕС не закрывают возможностей на других направлениях и даже стимулируют их расширение.

В сухом остатке — в ЕС нет фундаментальных причин отказываться от наращивания визовых барьеров. Более того, их цена заметно меньше, чем символический эффект для самих себя и своих внутренних аудиторий. Со стороны России тоже нет причин для того, чтобы воспринимать визовые ограничения как серьёзную угрозу и тем более — повод идти на уступки Брюсселю. Более того, Россия могла бы отказаться в данном вопросе от принципа взаимности и не ужесточать получения виз со своей стороны. Открытость для приезда граждан ЕС в Россию на учёбу, для ведения бизнеса или в туристических целях вопреки упадку политических отношений будет признаком зрелости и силы. Нам следует сохранять человеческие и гуманитарные связи как со «старой», так и с «новой» Европой вопреки популизму зарубежных политических элит. Чем громче звучат антироссийские голоса, тем выше необходимость принимать в России обычных граждан стран ЕС. Мало что работает против пропаганды и «стратегических коммуникаций» отдельных стран столь же эффективно, как личный опыт знакомства со страной, в отношении которой ведётся такая работа.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».