Визит Сергея Лаврова в Латинскую Америку: проверка связи

Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров совершил недельное турне по Латинской Америке, ставшее прелюдией к его визиту в Совет Безопасности ООН (в котором Россия временно председательствует). Что определило мотивы поездки и о каких непосредственных и среднесрочных итогах бесед в латиноамериканских столицах можно говорить?

Поездка С. Лаврова происходит непосредственно после утверждения новой редакции Концепции внешней политики России, в которой страны Латинской Америки отнесены к категории «дружественных». И отправился министр именно в те государства, которые названы «союзниками» или «партнерами» — Бразилию, Венесуэлу, Кубу, Никарагуа (в алфавитном порядке). Эта четверка демонстрирует заметную смену акцентов — Москва подчеркнуто активизировала геополитические мотивы своих отношений с ЛКА.

Одной из тем бесед С. Лаврова в Бразилиа стала мирная инициатива, озвученная президентом Лулой Инасиу да Силвой в ходе его апрельского визита в КНР. Бразильский политик-левоцентрист не скрывает сохраняющегося у него дружеского отношения к России и важность партнерских отношений в рамках БРИКС. Демонстрируя серьезную озабоченность разбалансировкой мировой экономики и системы международных отношений, к которым уже привели российско-украинский конфликт и санкционное противостояние, Лула объявил о желании сформировать «клуб стран, выступающих за мир». Отвергая возможность российских территориальных приращений силовыми методами, он в то же время ставит барьер на пути чаяний Киева: «Зеленский не может хотеть получить всё»; фактически глава Бразилии дает понять, что Украине стоило бы пойти на признание Крыма российским, а Москве — прекратить СВО и «вернуть» четыре области, провозглашенные новыми российскими регионами.

Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров совершил недельное турне по Латинской Америке, ставшее прелюдией к его визиту в Совет Безопасности ООН (в котором Россия временно председательствует). Что определило мотивы поездки и о каких непосредственных и среднесрочных итогах бесед в латиноамериканских столицах можно говорить?

Предыстория

Дмитрий Кравцов:
Саммит 2022. Место и роль стран Латинской Америки в G20

Поездка Лаврова в Латинскую Америку — далеко не первая, в текущем столетии редко какой год обходился без визитов в «далекий близкий регион» на уровне министров, премьеров и президентов; лишь пандемия по понятным причинам прервала эту череду. Новый формат отношений Москвы с Латинской и Карибской Америкой стал возникать еще в бытность Евгения Примакова руководителем МИД России. Выстраивая свою концепцию многополярного мира, он четко обозначил, что Латинская Америка должна стать одним из его столпов. Частота визитов российских лидеров зримо контрастировала с количеством поездок советских времен (например, Л. Брежнев за время пребывания на посту генсека съездил в Латинскую Америку всего один раз — на Кубу). При этом произошло существенное изменение модели: вместо преимущественно идеологического подхода эпохи КПСС — когда партнером №1 была Куба, а потом «на подхвате» появилась Никарагуа — Москва существенно расширила число партнеров, опираясь при этом на рыночные критерии. Показательно, что объемы двусторонней торговли еще в 2004-2005 гг. перешагнули советские показатели, при том, что Россия, конечно, не СССР.

Россия участвует в энергетических проектах на территории Венесуэлы, Эквадора, Боливии, Аргентины, Кубы. Это и строительство ГЭС, и сотрудничество в области атомной энергетики, добычи газа и нефти. В рамках стратегии по превращению в глобального игрока на энергетическом рынке Москва стала собственником крупных месторождений на территории Венесуэлы.

В Латинской Америке за многие десятилетия сложилась большая русскоязычная диаспора — в Аргентине, Бразилии, Мексике, Чили, Перу, Колумбии. По некоторым данным, ее численность достигает в общей сложности нескольких миллионов человек. И это тоже служит подспорьем для налаживания диалога со странами региона.

Геополитические соображения (а помимо многополярного мира это еще и желание зеркального ответа США, активизировавшегося у границ России) играли не последнюю роль. В 2008 г. Москва так и не дождалась признания независимости Абхазии и Южной Осетии со стороны Белоруссии и Казахстана (считавшихся ближайшими союзниками), зато неожиданно получила его от Никарагуа, а затем — от Венесуэлы.

Еще раньше страны «Группы Рио» осудили бомбардировки Белграда силами НАТО, а в 2003 г. Мексика и Чили, будучи непостоянными членами Совета Безопасности ООН, сорвали принятие американо-британской резолюции о военной операции в Ираке. Наконец, в 2014 г. большинство стран Латинской и Карибской Америки заняли нейтральную позицию по т.н. «крымской резолюции» ГА ООН, что Москва не могла не оценить. При этом линия на расширение сотрудничества даже со странами, выступившими в осуждение действий Москвы, не претерпела изменений — Кремль дал понять, что политика не должна препятствовать бизнесу, а уважать чужую точку зрения он вполне в состоянии.

По мере развертывания «Холодной войны 2.0», роста конфронтации со странами «коллективного Запада» и особенно с февраля 2022 г. латиноамериканский регион обретал дополнительное значение для России — и как возможность смягчить мощное санкционное давление и как last not least — потенциальный противовес государствам, занявшим позицию резкого осуждения действий Москвы и отказывающимся от диалога с ней до выполнения ультимативных условий.

«Всем рассказать немедля надо, кто ты, зачем и почему»

Поездка С. Лаврова происходит непосредственно после утверждения новой редакции Концепции внешней политики России, в которой страны Латинской Америки отнесены к категории «дружественных». И отправился министр именно в те государства, которые названы «союзниками» или «партнерами» — Бразилию, Венесуэлу, Кубу, Никарагуа (в алфавитном порядке). Эта четверка демонстрирует заметную смену акцентов — Москва подчеркнуто активизировала геополитические мотивы своих отношений с ЛКА.

Но у автора этих строк нет сомнений, что последуют визиты и в другие государства. Москве, которую последовательно и все сильнее пытаются задушить экономическими санкциями, важно не допустить присоединения латиноамериканцев к блокаде, найти новых партнеров. И то, что Латинская Америка — это более 30 голосов в ООН, Россия не забывает. Москва прекрасно понимает ограниченность (почти невероятность) диалога на европейской или североамериканской площадках, тогда как латиноамериканский регион относится к числу тех, кто готов позицию России, по крайней мере, внимательно выслушать.

Проверка связи

Дмитрий Поликанов:
Роль «мягкой силы» в международных отношениях: современный российский опыт и перспективы

В немалой степени поездка главы российского МИД стала своеобразной проверкой связи. В ситуации, когда Вашингтон начал обхаживать Каракас и обсуждать возможность частичного снятия санкций с Венесуэлы, Москва не может не глядеть пристально на эти переговоры. Речь идет не о желании заменить выпавшие объемы российских углеводородов венесуэльскими (это тяжело с технической точки зрения), а о намерении уменьшить российское влияние на Венесуэлу, как-то договорившись с Н. Мадуро. Ситуация для Москвы осложняется тем, что и Венесуэла хотела бы определенного улучшения в экономических отношениях с США, чтобы облегчить свое тяжелейшее экономическое положение. Возможности же Кремля (который пару лет назад оказал ключевую поддержку Н. Мадуро) сегодня резко сократились.

На руку России играет то, что США не готовы пойти на резкое смягчение санкций в отношении Венесуэлы. В частности, Н. Мадуро и его окружению (в том числе руководству армии) нужны абсолютные гарантии того, что в случае «разворота» и смены режима они не окажутся под судом, не будут физически устранены и не станут лишены средств. Таких гарантий ни Вашингтон, ни венесуэльская оппозиция в Майями давать не будут. Более того, отменить большую часть антивенесуэльских санкций можно только на уровне Конгресса, где это не позволят сделать «ястребы» из числа республиканцев. Так что пока обе стороны скорее присматриваются друг к другу, нащупывают варианты компромисса. Но Н. Мадуро находится в более выгодном положении — ведь к нему пришли договариваться; и привычно маневрирует, ведя диалог и с Вашингтоном, и с Москвой, и Пекином. Происходящее — «окно возможностей» для России, и российский МИД, конечно, старается им воспользоваться, подтверждая готовность к сохранению и расширению сотрудничества.

В то же время Москва наверняка не планирует размещать ни на Кубе, ни в Венесуэле свои военные базы на постоянной основе даже в условиях возросшей конфронтации в отношениях со странами Запада. К 2002 г. все 33 латиноамериканские страны, включая Кубу, подписали договор 1967 г. о безъядерной зоне в этом регионе. Поэтому все разговоры о размещении российских ракет в той или иной стране Латинской Америки лишены оснований. Ни одно государство региона сейчас на такое не согласится. Это и запрещено конституциями ряда латиноамериканских стран, и является той «красной чертой» в отношениях с США, которую не готовы пересекать ни венесуэльцы, ни кубинцы, ни россияне (прекрасно понимающие, что в случае прямой военной интервенции США Москва не сможет в полной мере защитить эти базы). Доставить же скрытно ядерное оружие на Кубу или в любую иную страну региона, оборудовать стоянки ракет при современных средствах контроля — задача из области фантастики.

Куба заинтересована в сотрудничестве с Россией в плане ремонта и пополнения парка еще советской техники, ей интересна кооперация в плане геологоразведки; Москва, в свою очередь, хочет расширить присутствие отечественного бизнеса в особой экономической зоне Мариэль и за ее пределами (выводить иностранный бизнес за пределы зоны не совсем готовы кубинцы). Куба нередко поддерживала и поддерживает Россию по многим вопросам международной политики, Москва (и это обсуждалось в ходе визита С. Лаврова) дает Гаване консультации в плане трансформации экономики в рыночную (при сохранении политического контроля в руках правящей компартии). Но ждать ренессанса советско-кубинских отношений период 1960-1970-х гг. совершенно невозможно по ряду причин.

Во-первых, кубинцы хотели бы частично помириться с США (при этом не переходя на их сторону), и в условиях российско-американского клинча они будут тщательно взвешивать, в каких вопросах они готовы поддержать Москву, а в каких — нет. Во-вторых, Гавана занимает особую позицию по многим вопросам внешней политики, и она не всегда совпадает с точкой зрения Кремля. И, наконец, поколение революционеров на Кубе уже практически сошло на нет, а у нового поколения кубинских политиков (тех, кому сейчас по 40-50 лет) отношение к России куда более сдержанное. Кубинцы помнят, как Москва стремительно убралась с Острова Свободы, бросив прежних партнеров, и эта обида не развеялась в полной мере до сих пор. Сегодня они готовы к расширенным партнерским отношениям, но не к безоглядной любви.

Подведем баланс

В ходе визита С. Лаврова был подписан целый ряд торгово-экономических соглашений. Кое-какие изменения в этом плане могут произойти, но пока нет оснований для проявления особого оптимизма. Да, по итогам 2022 г. Россия с одной Бразилией «наторговали» почти на 10 млрд долл., но пока неясно, тенденция это или разовый всплеск. От Китая и от Индии Россия по объемам торговли с Латинской Америкой отстает в разы. Сама структура товарооборота выглядит отсталой: сырье, минеральные удобрения, низкая доля готовой промышленной продукции. Отдельные движения в этом направлении есть (поставки радиолокационной аппаратуры, гражданских вертолетов, планы строительства заводов по производству автомобилей и железнодорожных вагонов), но пока это преимущественно потенциал, а не явь.

Пока сложно представить масштабную дедолларизацию двусторонних связей (к примеру, в бразильском случае Россия продает больше, чем покупает, и нашим фирмам просто не нужно такое количество бразильских реалов). Соответствующее соглашение с Боливией, напротив, было достигнуто в ходе визита С. Лаврова, но она пока занимает не самую значимую долю в объеме российского товарооборота со странами ЛКА. Как потенциальное направление дедолларизация возможна, но это задача на средне- и долгосрочную перспективу, а не тренд сегодняшнего дня.

Официально ни одно государство региона (за исключением Багамских островов) к санкциям не присоединилось. Более того, многие крупнейшие страны — Мексика, Бразилия, Аргентина — еще в 2014 г. заявили о том, что поддерживать западные санкции не будут, поскольку те носят односторонний характер и не одобрены Совбезом ООН. В то же время значительная часть бизнеса в этих странах санкционный режим так или иначе соблюдает: бразильский самолетостроительный холдинг «Embraer», аргентинские и чилийские компании, производящие литий, и т.д. В этом плане латиноамериканские компании опасаются стать объектами вторичных и третичных санкций и будут чуть ли не под микроскопом рассматривать каждую сделку с российскими контрагентами. Визит С. Лаврова вряд ли может изменить эту ситуацию — нарастить товарооборот можно прежде всего за счет крупнейших экономик (Бразилия, Мексика, Аргентина, Колумбия, Чили), а именно они и подвергаются наиболее сильному давлению с Запада. Товарооборот с Боливией, Кубой, Никарагуа и Венесуэлой важен с точки зрения сохранения политических отношений, но добиться кратного увеличения торговли за счет этих стран не получится. Важно также понимать, что морские перевозки через Атлантику для России по-прежнему осложнены, а тихоокеанский вектор в рамках нынешнего визита С. Лаврова не был задействован.

Для Москвы крайне важно сохранить политическое сотрудничество с Бразилией (прежде всего, в рамках БРИКС), и эта задача, по всей видимости, реализована. На укрепление этого неформального клуба бразильские власти делают большую ставку, что совпадает с чаяниями России.

Что план грядущий нам готовит?

Александр Корольков:
Меж долларом и юанем: Аргентина и Бразилия переходят на единую валюту… снова

Одной из тем бесед С. Лаврова в Бразилиа стала мирная инициатива, озвученная президентом Лулой Инасиу да Силвой в ходе его апрельского визита в КНР. Бразильский политик-левоцентрист не скрывает сохраняющегося у него дружеского отношения к России и важность партнерских отношений в рамках БРИКС. Демонстрируя серьезную озабоченность разбалансировкой мировой экономики и системы международных отношений, к которым уже привели российско-украинский конфликт и санкционное противостояние, Лула объявил о желании сформировать «клуб стран, выступающих за мир». Отвергая возможность российских территориальных приращений силовыми методами, он в то же время ставит барьер на пути чаяний Киева: «Зеленский не может хотеть получить всё»; фактически глава Бразилии дает понять, что Украине стоило бы пойти на признание Крыма российским, а Москве — прекратить СВО и «вернуть» четыре области, провозглашенные новыми российскими регионами. Но на самом деле заявление Лулы выходит за рамки формулы «Крым в обмен на безопасность». Бразильский политик озвучил своеобразный манифест «неприсоединившихся» стран, недовольных односторонними санкциями, создавшими чрезмерные риски для мировой экономики. Конкретизируя ранее озвученные КНР инициативы, Лула не устает повторять: есть много стран, жаждущих мира, но не считающих, что путь к урегулированию лежит через накачивание Украины оружием и боеприпасами. Отвечая на волну критики из стран Запада, Украины и от ряда соотечественников, он еще раз без экивоков пояснил свою позицию: «несогласие с войной должно выражаться разговором о мире». В этом плане Лула вполне отвечает принципам равноудаленности, необходимым для того, чтобы выступать в роли посредника (тем более, что это амплуа вполне удается турецкому президенту Р. Эрдогану, куда более склонному к поддержке одной из сторон).

Еще в марте в Москву приезжал с визитом советник Лулы Селсу Аморим (экс-глава МИД Бразилии и действующий главный советник президента по внешнеполитическим вопросам), так что нет особых сомнений по поводу осведомленности Кремля о ряде деталей инициативы Лулы еще до того, как она стала достоянием СМИ. Показательно в этом плане только что состоявшееся обновление Концепции внешней политики России, в которой подчеркнуты приоритеты расширения отношений со странами «Глобального Юга» и БРИКС.

Сам по себе мирный план Лулы не вызвал немедленной положительной реакции Москвы (С. Лавров лишь заявил об интересе к нему и понимании бразильской позиции), и еще наивнее ждать его одобрения на Украине, в ЕС и США. Резкая реакция украинских элит не отменяет потенциала бразильской инициативы. Необходимо понимать, что в данный момент и Киев, и Москва повышают ставки, надеясь укрепить собственные переговорные позиции, обе стороны выжидают, чем кончится анонсированное наступление ВСУ и приведет ли оно к кардинальному изменению расклада сила.

Успех или неуспех плана Лулы во многом зависит не только от позиции Вашингтона, Брюсселя или Киева. И сам бразильский президент, и ранее выступавший с аналогичными мирными идеями Си Цзиньпин ждут поддержки не от стран условного Запада (который в целом консолидирован, но даже там периодически появляются колеблющиеся вроде Э.Макрона). Лула ждет отклика от стран «третьего мира». Основным вопросом является не Украина, а создание нового центра притяжения, в котором «Глобальный Юг» должен стать реальной альтернативой «Западу». Речь не идет о реинкарнации «Движения неприсоединения», но именно о создании еще одного столпа полицентричного мира. Если таковой будет продемонстрирован, план Лулы может оказаться теоретической основой для компромисса. Но это явно произойдет не завтра, и даже не послезавтра.