Визит президента Ирана в Москву: стратегические колебания

19 января 2022 г. Москву с двухдневным визитом посетил президент Ирана Эбрахим Раиси, который был решительно настроен на то, чтобы открыть новую страницу во взаимоотношениях с Россией. Перед вылетом он заявил, что этот момент может стать поворотным в политических, экономических и торговых отношениях Москвы и Тегерана.

В отношениях Тегерана и Москвы фактор «третьего лишнего» нередко заставлял усомниться в искренности партнера. В этой связи логичным выглядит тезис Э. Раиси, высказанный им во время выступления в Госдуме: «Чтобы обеспечивать наши двусторонние интересы, надо предотвратить проникновение третьих элементов во внутренние дела». А с учетом таких «камней преткновения», как традиционное недоверие между двумя сторонами (которое не мешает выстраивать конструктивное сотрудничество, но не позволяет его углубить), инерция в продвижении инициатив и развитии существующих проектов, появление сомнений в мотивах партнера может также негативно повлиять на выстраивание стратегических отношений. России и Ирану еще предстоит преодолеть эти препятствия, но с учетом того, что конструктивные отношения с Западом сегодня выглядят более недостижимыми, даже если предположить, что в обозримом будущем СВПД будет восстановлен, а санкции сняты, будь оно даже вынужденным, но самодостаточное и долгосрочное сотрудничество между этими двумя странами (и шире — трехстороннее сотрудничество с включением Китая) — не такое уж бесперспективное политическое вложение.

19 января 2022 г. Москву с двухдневным визитом посетил президент Ирана Эбрахим Раиси, который был решительно настроен на то, чтобы открыть новую страницу во взаимоотношениях с Россией. Перед вылетом он заявил, что этот момент может стать поворотным в политических, экономических и торговых отношениях между Москвой и Тегераном. О долгосрочных последствиях переговоров двух президентов судить пока рано, но самое время вспомнить о существующих проблемах вокруг заключения нового соглашения между двумя странами.

Разговоры о подписании соглашения и общий фон отношений

Сейед Махмуд Реза Саджади:
Прощать прошлое: Иран верит в серьезные отношения с Россией и с Востоком

Разговор о подписании нового всеобъемлющего соглашения между Ираном и Россией начался еще в июле 2020 г., когда бывший министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф во время визита в Москву подтвердил, что подписанный в 2001 г. Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между странами будет автоматически продлен на следующие пять лет, однако его принципы в дальнейшем нуждаются в актуализации. Российская сторона никогда не отказывалась от расширения взаимодействия с восточным соседом, подчеркивая позитивную динамику и налаженный конструктивный диалог между двумя странами, однако она и не лоббировала продвижение нового соглашения, тем самым демонстрируя, что интересы России могут лежать совсем в другой области.

Что же касается иранской стороны, то тут можно отметить поляризацию точек зрения на текущее состояние российско-иранских отношений и траекторию их дальнейшего развития. С одной стороны, официальные власти подчеркивают приверженность своей внешнеполитической стратегии, в которой Россия (наряду с Китаем) играет одну из ключевых ролей. Это связано как с активными действиями российских политиков, направленными на поддержание безопасности в регионе и восстановление ядерной сделки (СВПД), а также с содействием вступлению Тегерана в ШОС, так и с «глобальной информационной поддержкой» — продвижением тезиса о необходимости отказа от мер экономического принуждения в отношении Ирана. Последнее отвечает интересам и российской стороны, которая также испытывает возрастающее санкционное давление. Кроме того, обе страны продолжают развивать торговые контакты, результатом чего стал рекордный рост товарооборота России и Ирана в 2021 г. — он превысил 3,3 млрд долл., не говоря уже о реализации ряда крупных проектов в энергетике и других отраслях экономики. Однако, как заметил президент Э. Раиси во время визита в Москву, «нынешний уровень торгово-экономических связей не вызывает удовлетворения», есть потенциал для увеличения товарооборота до 10 млрд долл.

Как и ожидалось, иранский президент передал российской стороне проект соглашения о стратегическом сотрудничестве сроком на 20 лет. Еще в начале января 2022 г., когда шла подготовка к встрече двух президентов, посол Ирана в Москве Казем Джалали назвал этот контакт «поворотным моментом в исторических отношениях между двумя странами». Не в последнюю очередь об этом говорит тот факт, что для Э. Раиси поездка в Россию стала первым зарубежным визитом в рамках двусторонних отношений после избрания на пост президента в июне 2021 г. В последний раз пообщаться в Москве президентам России и Ирана удалось в марте 2017 г., когда администрацию возглавлял еще Хасан Рухани. Отчасти с этим можно связать сдержанную реакцию российской стороны и недостаток энтузиазма, на который не могли не обратить внимание иранцы. Российские политики продолжают присматриваться к новой команде консерваторов, которые заняли все властные кабинеты в Тегеране, и, отсюда, как деликатно отметил министр иностранных дел Сергей Лавров, во многом для Москвы визит Э. Раиси рассматривался как возможность провести «инвентаризацию отношений с учетом изменений в руководстве Ирана».

Что говорят о соглашении в России и Иране?

Последствия американо-иранской конфронтации для России: анализ факторов риска (2021 г.). Доклад РСМД

Однако среди политических кругов Ирана нет единодушия относительно заключения соглашения с Россией. И причина опасений кроется не только в традиционном недоверии, которое на протяжении многих лет сопровождало ирано-российские отношения и даже подчеркивало их вынужденный характер, но и в сомнениях по поводу сохранения своего «независимого» статуса в рамках этого взаимодействия. Так, с одной стороны, «секретность» переданного проекта порождает ту же волну негодования, что ярко проявилась во время горячей фазы обсуждения 25-летнего стратегического соглашения с Китаем, подписанного в марте 2021 г. Окончательный текст документа до сих пор не был опубликован, но, согласно просочившимся в СМИ данным, сделка подразумевает многомиллиардные инвестиции в иранскую энергетику и другие сектора, а также расширение китайского присутствия в банковской сфере, сфере телекоммуникаций, в инфраструктурных и десятках других проектов в обмен на нефтяные поставки с большой скидкой. Ажиотаж вокруг ирано-китайского договора объяснялся именно страхом впадения в экономическую зависимость от Китая, что подогревалось просочившимися в публичное поле данными. Что же касается ирано-российского договора, то Россия вряд ли смогла бы позволить себе стать инвестором Ирана, учитывая ее ограниченные экономические возможности и существование конкурирующих отраслей, но это отнюдь не снимает подозрения о том, что администрация Э. Раиси может пойти на уступки российским партнерам, что, в свою очередь, может нанести удар по национальным интересам Ирана.

В этом контексте неудивительно, что иранских политиков потребовали раскрыть детали долгосрочного соглашения о стратегическом сотрудничестве с Россией. К примеру, расхожее мнение одной части истеблишмента выразил аятолла Хоссейн Мусави Табризи (некогда вице-президент коалиции реформистов), который отметил: «Мы должны посмотреть, какие выгоды мы получим от сделки с Россией. Еще неизвестно, совпадают ли наши интересы с интересами России и Китая. Выигрывает ли Иран так же, как выигрывают эти страны? Создается впечатление, что из-за того, что мы враждебно относимся к некоторым странам, мы вынуждены вести переговоры и иметь дело с этими странами, и если этот подход будет устранен, то не будет необходимости заключать такие соглашения». Не остался в стороне и бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, который подчеркнул, что «любой контракт, скрытый от глаз нации, наносит ущерб стране и народу», а тайные сделки с Россией и Китаем — хуже, чем СВПД.

Пытаясь снизить градус напряжения в социальных сетях, проправительственные СМИ стали публиковать статьи о позитивной стороне визита Э. Раиси: о достигнутой стратегической глубине в отношениях с Россией, признаком которой стало выступление президента Ирана в Государственной Думе, или о взаимовыгодной реализации стратегии «дедолларизации», которая предполагает ведение торговли с использованием национальных валют. Отказу от публикации текстов соглашений также находится рациональное объяснение. Например, рассуждая о сделке с Китаем, Якуб Резазаде, член комитета по национальной безопасности и внешней политике иранского Меджлиса, заявил, что причина сохранения секретности заключается в том, что Иран не хочет, чтобы западные страны узнали о деталях и использовали их для воспрепятствования прогрессу Ирана.

Никита Смагин:
Иран в ШОС: вынужденный поворот на Восток и альтернативный миропорядок

Стоит отметить, что подготовка почвы для формулирования общественного мнения была проведена гораздо раньше. Еще в сентябре 2021 г. Исследовательский центр Меджлиса Ирана опубликовал 40-страничный отчет, в котором предложил исследование возможности заключения «долгосрочного стратегического соглашения» с Россией. Среди стимулов для заключения сделки приоритет отдается «вызову политике западных стран», снижению воздействия санкций на обе страны, а также консолидации достижений Тегерана и Москвы в Сирии. Причем иранские исследователи, приняв во внимание негативную реакцию общественности на заключение соглашения с Китаем (вплоть до небольших акций протеста), рекомендовали политикам принять превентивные меры для противодействия «психологическим операциям врагов», которые будут настраивать людей против сделки с Россией, т.е. уделить внимание политике повышения осведомленности населения. При этом, помимо внутренних подрывных факторов, исследователи допустили, что внешние игроки (прежде всего Израиль и Саудовская Аравия) также могут воспользоваться своими отношениями с Россией, чтобы сорвать сделку. Но и слабые экономические связи Тегерана с Москвой могут стать серьезным препятствием на пути к укреплению отношений, о чем также говорил президент Э. Раиси.

Интенсификация дискуссии вокруг соглашений Ирана с Китаем и Россией связана не только со схожестью динамики (и пассивностью второй стороны), но и с совпадающим таймингом. Так, за несколько дней до прибытия президента Э. Раиси в Москву министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян нанес визит в Пекин, в результате которого главы внешнеполитических ведомств двух стран договорились начать реализацию 25-летнего стратегического соглашения. И в рядах иранских политиков снова проявились негодования: на последнем заседании Меджлиса один из парламентариев потребовал от правительства объяснить подписание ирано-китайского соглашения без одобрения (и даже осведомленности о положениях!) со стороны Меджлиса, а также раскрыть детали российско-иранского соглашения, на что спикер Мохаммад Багер Галибаф дал неожиданный ответ. Он сказал, что с юридической точки зрения договор с китайцами еще не подписан, но когда это случится — Меджлис будет проинформирован. После таких заявлений остается только гадать, о реализации каких пунктов соглашения договорились министры иностранных дел Ирана и Китая.

Фактор венских переговоров

Помимо негативной реакции на продвижение сделок с Россией и Китаем иранским политикам приходится также отбиваться от критики, связанной с характером венских переговоров по поводу восстановления иранской ядерной сделки. В январе 2022 г. начался 8-й раунд переговоров участников СВПД в формате P4+1, поскольку представители Ирана и США отказываются от прямого контакта. Россия в лице постоянного представителя РФ при международных организациях в Вене Михаила Ульянова взяла на себя задачу активного продвижения позитивного образа венских переговоров в СМИ, что привело к критике «патерналистской роли» России в отношении Ирана. Не в последнюю очередь это было связано с постоянными контактами М. Ульянова с американской переговорной группой, которую возглавляет спецпосланник США по Ирану Роберт Малли. В этой связи неудивительно, что во время подготовки к встрече президентов Ирана и России иранские политики подчеркивали конструктивную роль России в венских переговорах и независимое положение Ирана.

Иван Тимофеев:
США — Иран: почему буксует сделка?

Советник по международным делам духовного лидера Ирана Али Хаменеи Али Акбар Велаяти, который вместе с несколькими другими политиками консультировал Э. Раиси перед его отправлением в Москву, дал большое интервью консервативной газете «Кейхан», в котором подчеркнул равноправность ирано-российских отношений, а также высказал несколько ключевых тезисов, которые лежат в основе официальной риторики в отношении Москвы. Так, он отметил, что отношения России и Ирана основаны на взаимном уважении, признании прав другой стороны и невмешательстве во внутренние дела; НАТО — общий враг для Ирана, России и Китая; Иран уже извлек выгоду из контактов с российской стороной, особенно в области технологий, поскольку Запад не дал иранцам и одной тысячной того, что они получили от России. Помимо этого, он не преминул добавить (для тех, кто сомневался), что «Россия делала все возможное, чтобы оказать помощь, и как член СБ ООН она всегда играла ключевую роль в поддержке Ирана».

И тем не менее даже такие заверения авторитетных иранских политиков не способны полностью разрешить сомнения иранских критиков, особенно когда в информационном пространстве появляются сообщения, согласно которым США призывают Россию «использовать свое влияние и свои отношения с Ираном», чтобы подтолкнуть Тегеран к достижению договоренностей по СВПД, или даже что «Россия с ведома США предложила Тегерану возможное временное соглашение, предусматривающее смягчение санкций в обмен на серьёзные ограничения ядерной программы». Реакция со стороны Ирана не заставила себя ждать: официальный представитель МИД страны Саид Хатибзаде подчеркнул, что «иранская сторона не примет ничего, кроме полного возвращения к ядерной сделке, и не согласна на промежуточное соглашение», хотя на фоне сближения позиций иранцы допустили, что могут вступить в прямые переговоры с американцами.

***

В отношениях между Тегераном и Москвой фактор «третьего лишнего» нередко заставлял усомниться в искренности партнера (здесь уместно вспомнить казус 2010 г., когда на фоне сближения с США Россия отказалась поставлять в Иран ЗРК С-300). В этой связи логичным выглядит тезис Э. Раиси, высказанный им во время выступления в Госдуме: «Чтобы обеспечивать наши двусторонние интересы, надо предотвратить проникновение третьих элементов во внутренние дела». А с учетом таких «камней преткновения», как традиционное недоверие между двумя сторонами (которое не мешает выстраивать конструктивное сотрудничество, но не позволяет его углубить), инерция в продвижении инициатив и развитии существующих проектов, появление сомнений в мотивах партнера может также негативно повлиять на выстраивание стратегических отношений. России и Ирану еще предстоит преодолеть эти препятствия, но с учетом того, что конструктивные отношения с Западом сегодня выглядят более недостижимыми, даже если предположить, что в обозримом будущем СВПД будет восстановлен, а санкции сняты, будь оно даже вынужденным, но самодостаточное и долгосрочное сотрудничество между этими двумя странами (и шире — трехстороннее сотрудничество с включением Китая) — не такое уж бесперспективное политическое вложение.